дешевому паркету, подруга метнулась куда-то в сторону кладовки, что-то грохнуло, потом раздалось выражение, такое, что у меня уши свернулись. Очень надеюсь Лешка не слышал. Спустя пять минут в дверях появилось нечто, похожее на злобного пришельца. Я вздрогнула и попыталась вспомнить на каком этаже наша квартирка. Если спасаться бегством через окно, может можно будет избежать зондирования во все места.
– Ты чего? Это лягушка же. Мы с Саней… Не важно, – пробасил пришелец очень знакомым голосом. Я представила, как явлюсь на прием в виде такой адской твари и нервно хихикнула.
– У меня есть время до вечера. Маску сделаю сама. Эта не подходит к платью, – малодушно соврала я. – Лиз, Лизочек, ну не злись. Ты лучше всех.
– Надо чего? – пропыхтела подруга, стягивая с головы «красотку-лягушку». Интересно, у Саньки как после таких потрясений с либидо? Но спрашивать я не рискнула. Лизка и так обиделась на меня, судя по оттопыренной губе, что я не восхитилась ее интимным инвентарем.
– С Лешкой посидеть будет надо. Прием поздно, не могу же я одного его оставить, – мой вздох слился с появлением Лехи. Мальчик схватил с тарелки плюшку и восторженно причмокнул губешками, рассматривая мое платье.
– Шикардос. Ты там всех уделаешь, – пропыхтел он, работая челюстями. – Теть Лиз, скажи наша Данька самая охрененная.
– Я вырву тебе язык, мальчик, – добродушно хрюкнула Лизка, с удовольствием наблюдая за мальчишкой, который потянулся за второй плюшкой. – Хотя нет, достаточно будет подарить тебе чертову приставку.
– Чиво? – округлил глазенки мой мальчик, бросился обнимать необъятную Лизку. Она, кажется, слезинку даже смахнула украдкой.
– Ничего. Еще раз назовешь меня тетей, точно вырву, – хмыкнула эта «Макаренко».
– Я думал ты меня за «охрененную» наказать хотела, – удивленно уставился на мою подругу постреленок. Господи. Он просто еще не понял, кто перед ним. Лиз – богиня опасности и искрометного разрушительства. – Слушай, а тебя твой парень не наругает, ну что ты мне отдала приставку. Если наругает, я верну. Честно-честно.
– Пусть попробует, – хмыкнула Лизон. – Данька, привози пацана вечером.
– Лиз, нельзя. Он дома ночевать должен, вдруг проверка. Ты приедешь ведь? – пискнула я, поборов желание закрыть руками голову. Мало ли, что там придет на ум скорой на расправу аниматорше. Она однажды целый «день рождения», на котором бегемотиху играла, загнала в подсобку и удерживала там, пока время не закончилось и в сауну не приехал омон, который прислала Санька, после звонка своей обоже. Праздник, на который ее тогда пригласили, оказался совсем не детским. Но это другая история. Лизкина.
– Что, прямо в поднебесный замок Боярцева? Естественно приеду, – как – то уж слишком быстро согласилась подруга. Эх. Знать бы, что будет дальше, я бы, наверное, наплевала на мечты и амбиции, и отказалась от идеи пойти на бал-маскарад. – Буду как штык. Что с собой брать?
– Все что угодно, кроме твоих хлопушек, – меня передернуло от воспоминаний о празднике непослушания, которые Лизон любит устраивать для нас. Тогда обошлось только сбитой люстрой и дырой в стене. – И это, шарики с гелием тоже не нужно. А еще…
– Скучная ты, – хмыкнула Лизка, потрепала по макушке Лешку, прижимающего к груди пакет со своей прелестью. – Валите. Мне собираться нужно. Няня – это вам не пес начхал.
Домой мы вернулись спустя три часа, навьюченные словно караванные мулы. По пути еще зашли в зоомагазин, купили нашему владыке тьмы Люциферу, лежанку в виде трона с украшенного черепами, которую выбрал неугомонный Леха, миски, игрушки, даже фонтанчик. Выданная нам Боярцевым платиновая карта не ограничивала нас в тратах, но я все же прервала безумный шоппинг, потому что не привыкла так тратить. Иначе Лешка бы скупил весь магазин.
Сталинская высотка спала. Так мне показалось на первый взгляд. Слишком уж тихо было вокруг, даже птицы, кажется, сегодня решили облетать величественное здание по кривой дуге. Мы вошли в парадную, в которой сидя дремала баба Даша. Вот уж странность, сегодня ее бдительность куда-то таинственно исчезла. Я вздохнула облегченно. До лифта мы дойти не успели. Вопль потряс сонный дом, словно предвестник армагеддона.
– Лось, – вздохнул Леха. Бабка вскочила с насиженного места и спрососнья заметалась по своей обители. – Может к Лизке вернемся? Я там это, короче…
– Что ты натворил? – выдохнула я. Судя по реву, несущемуся в пространстве, как все всадники апокалипсиса скопом, что-то ужасное.
Макар Боярцев
А ведь утро бывает добрым. Замечательным бывает утро, если учесть что у меня оно началось в двенадцать дня. Чудесное утро, восхитительное даже. Я проснулся в пустой квартире выспавшимся. Прошлепал босиком в кухню, отметив про себя, что пол ледяной. На холодильнике обнаружил записку «Ушли за платьем». Прекрасно. Наряд любимой женушке я подготовил бомбический. Пожарно-красный, именно тот цвет, в котором ее не пустят даже на порог клуба, где состоится мероприятие. Там под запретом все оттенки кармина. Но и не взять Данаю с собой я не мог. Организатор подчеркнул, что я должен явиться с женой. А спорить с Луи – себе дороже, он очень влиятелен в моем мире. Мире роскошных баб, дорогой одежды и глянца. Мэтр, великий и ужасный. А так и волки сыты, и овцы целы. Точнее овца, которая не послушалась своего любимого мужа. Нацепила на себя тряпку, не посоветовавшись. Так что, короче, сама дура. Я ухмыльнулся. О да, я умен, прекрасен, восхитителен. И я владею ситуацией. Кофемашина поприветствовала меня радостным писком, сообщив о готовности сделать мое утро еще более прекрасным. До фотосета еще час, это значит, что я наконец-то приму нормальную ванную, съем правильный завтрак, а не тот, который любят поселившиеся в моем доме надоеды, выпью кофе медленно, смакуя каждый глоток дорогого напитка. Ноги заледенели так, что я начал трястись. Нужно найти тапки. Я нехотя вернулся в комнату дурной ламы, глянул на растерзанное мной за ночь постельное белье. Нет, все таки польза от этой курчавой есть. С ее появлением в доме стало больше порядка, стоит признать. Домашние туфли нашел почти с разу: один возле шкафа, другой под туалетным столиком. Вдел ногу в…
Утро добрым не бывает. Я завертелся на месте, пытаясь скинуть с лапы воняющую кошачьей мочой тапку, зацепился ногой за свисающую с кровати простыню и со всей силы грохнулся на пол, сильно ударившись головой об гнутую ножку уродского кресла. Черт, я совсем забыл про
