class="empty-line"/>
Аня вышла из здания, тяжело дыша, как будто долго бежала. Ее лицо горело улыбкой, и он не удержался — провел пальцами по ее щеке. Она замерла. Кажется, даже перестала дышать, только моргала, а снег поблескивал кристалликами на ее ресницах.
Он ждал, что она оттолкнет его или скажет, чтобы не прикасался. Но Аня только смущенно опустила взгляд.
— Ты в офис? — спросил он. — Я отвезу.
— Нет, я… Мне нужно проветриться. Дойду до остановки.
Он почувствовал, как сжалось сердце. Мысль, что она не простит его, вдруг замигала в голове, как лампочка.
Он не стал настаивать.
* * *
Дома его ждал сюрприз. Сашкин отец, Виктор Борисович.
У них с Майковым были странные отношения. Этот суровый мужчина всегда казался жестким и непроницаемым. Но прошли годы после случившегося, и Игорь знал — этот человек не ненавидит его. Мама Саши — да. Но не ее отец.
— Входите, — Игорь открыл для него дверь.
Они молча разделись, прошли на кухню. Майков поставил чайник и достал из шкафчика вазу с кексами и конфетами.
Они никогда не разговаривали. Обычно все их общение ограничивалось приветствиями, сухими рукопожатиями и кивками друг другу. А тут такой визит. Лично на дом, впервые за долгие годы.
— Как ты поживаешь? — спросил Виктор Борисович.
Игорь наполнил кружки чаем и сел.
— Нормально. А вы?
— Ты знаешь, зачем я здесь, Игорь?
Он пожал плечами. Разумеется, он понимал, что грязные новости из прессы должны были дойти и до родителей Сашки, но он не был в этом виноват. Он сам не хотел, чтобы Сашкино имя пачкали, чтобы его валяли в дерьме, как это сделали журналисты. Ему самому было противно от мыслей о том, что так получилось.
— У меня есть подозрение…
— Я развожусь с Дарьей.
Игорь поднял на мужчину глаза. Сколько лет они прожили с женой? Около тридцати, явно не меньше. И теперь вдруг развод.
— Почему?
— Мне понятно ее горе, Игорь, я сам горюю не меньше. Боль не утихает с годами, она становится все сильнее. Но она перешла все границы.
Он все еще не понимал.
— О чем вы говорите?
— О том, что она сделала. О том, что сказала журналистам.
Оказалось, правда лежала на самой поверхности. Игорь ходил вокруг нее, кружил, как ворон, но не замечал. Или не хотел в это верить. Поразительно, правда? Ему проще было вычеркнуть из жизни девушку, к которой впервые за годы у него вспыхнули чувства, чем признать, что Сашкина мать сама, своими руками, испачкала имя дочери в грязи.
Он закрыл лицо руками.
Ему вдруг стало так невыносимо тоскливо. Как сильно эта женщина ненавидела его? Настолько, чтобы наплевать на светлую память о дочери, лишь бы сделать ему больнее? Сколько горя должен пережить человек, чтобы сделать подобное?
— Надеюсь, ей стало легче, — сказал он, поднимая взгляд.
— Забудь о ней, парень. Просто живи дальше. Саша бы этого хотела.
Что-то надломилось внутри него при этих словах. Хрустнуло и затрещало. Игорь понял — это была броня. Та, которую он носил годами. Металлические доспехи, которыми он защищался от целого мира, пошли трещинами. Стоило надавить, и они разлетелись бы на сотни маленьких кусочков, освобождая его.
Он улыбнулся. Виктор Борисович ответил на его улыбку своей.
— Я буду стараться.
— Ты не обязана это делать. Ты организатор, не модель.
— Но я хочу.
Аня была обнажена по пояс. Ничто не прикрывало ее наготы, но впервые в жизни она не боялась смотреть на себя такую. Раздетая, но не слабая, не подавленная. Она смотрела прямо в камеру, кроме них с Викой в студии никого не было, и она чувствовала себя очень спокойно.
— Ладно, — Вика мягко улыбнулась ей и подошла к штативу. — Мне нужно делать что-то особенное?
Аня помотала головой.
— Просто нажимай на кнопку. Я все настроила. Я хочу, чтобы кадры были естественные. Даже если они будут неидеальны.
Вика кивнула.
— Я горжусь тобой, — вдруг сказала она, и Аня поняла — это будет прекрасно. Каждый снимок будет таким, каким должен быть.
* * *
Все было настолько великолепно, что у Игоря перехватило дыхание.
Он прежде не бывал на мероприятиях, где выставлялись его картины. Никогда. Всю организацию брала на себя Вика. Сейчас же половина экспонатов были его собственными творениями, и он мог видеть реакцию людей на них. Каждый портрет нес в себе глубину и смысл. Каждый человек, который принял в этом участие, был настоящим героем в его глазах.
Но особенно — Аня.
Ее видео открывало вечер.
Обнаженная по пояс, она не боялась рассказывать свою историю вслух. Не было текста под стеклом и никакого слайд-шоу, Аня говорила с экрана сама. Игорь замер, не в силах отвести от нее глаз.
— Привет. Меня зовут Аня. Я придумала «Обнажая душу», чтобы каждый смог рассказать свою историю, не боясь осуждения. Мы все равны. Наши тела и души — все мы одинаково заслуживаем быть увиденными и услышанными. Неважно, насколько глубока ваша история. Для вас она — особенная, и это факт. До недавнего времени я не знала кто я и зачем вообще существую на этой планете. Отец ушел от нас, когда мне было четыре. Мама старалась как могла ради меня и сестры, но ей было трудно. Мы росли сами по себе, а когда мама тоже покинула нас — забота обо мне легла на плечи сестры. Она была очень строга ко мне. Она была зла — в первую очередь на родителей, но думаю, на меня она злилась не меньше. Потому что я забрала у нее юность. Я забрала у нее многое. Я не помню дня, чтобы было легко. И не помню минуты, когда я сказала бы ей: «Я люблю тебя, спасибо за все». Я хочу сказать это сейчас. Спасибо за все. За то, что не бросила, когда могла, за то, что не ушла, хотя стоило уйти. За то, что даже сейчас, если я приду к тебе домой, ты поворчишь на меня за грязную обувь, но все равно дашь мне понять, что я дома. Я была сущим адом и самой неблагодарной сестрой на свете. Но я сделаю все, чтобы изменить это. Потому что ты дала мне такую возможность. Спасибо.
Видео закончилось, и каждый желающий мог нажать на «Старт», чтобы воспроизвести его заново.
У Игоря зачесались руки сделать это — посмотреть на нее, услышать ее еще раз — впервые такую честную.
Но потом он увидел
