- Ты безумно красива даже в темноте, - проговорил он.
- Нет, я толстая и бледная, - призналась она в том, что мучило её всё последнее время. Ей и в самом деле было страшно видеть своё тело в зеркале. Нина знала, что вышла из формы, но ведь ей не для кого было сохранять красоту.
- Ты худая, как цыплёнок, и твоя кожа светится в темноте, - сказал он.
- Спи, - приказала она ему, как маленькому.
- Вот ещё. Я боюсь закрыть глаза даже на секунду. А вдруг открою - а тебя нет. Я не переживу, если ты исчезнешь.
- Я не исчезну.
- Честное слово?
- Честное пионерское.
Его рука осторожно выскользнула из-под её головы, и он прошлёпал босиком в ванную, прикрывшись её полотенцем.
Когда он вернулся, в спальне горел ночник.
- Хотела тобой полюбоваться, - смеясь, сказала Нина. - У тебя красивые ноги.
- У тебя тоже ничего, - ответил он, неожиданно сдёрнув с неё одеяло.
Она села в постели, поджав колени к груди.
- Кошмар. До чего я дошла. Вот никогда не думала даже, что смогу целоваться с посторонним человеком.
- Какой же я посторонний. - Он сел на постель, и положил её ноги себе на бёдра, лаская её колени. - Мы теперь с тобой повязаны одной ниточкой. Мы ведь с тобой теперь подельники. Совместный угон государственного транспортного средства. Совершённый по предварительному сговору и с особым цинизмом. Как думаешь, много нам светит за угон трамвая?
Она не дала ему договорить, потому что его мягкие широкие губы слишком сильно манили её, и Нина снова притянула Михаила к себе…
Глава 31
Работа на рынке имеет свои достоинства - ты всегда можешь принести домой безупречно свежие, отборные овощи, фрукты и зелень. Не говоря уже о рыбе.
Нина нарезала тонкой соломкой очищенные яблоки, морковь и огурчики, всё перемешала в своей любимой чёрной миске. Полила соком лимона и заправила сметаной. Сверху украсила ломтиками помидора, не забыв их посолить и поперчить.
На вкус помидоры оказались сладковатыми, и Нина решила, что они прекрасно подойдут для болгарского омлета. Она ошпарила один, самый красный, томат и сняла с него шкурку. Нарезала кружками и бросила в шипящее масло на сковороде, где уже поджаривались красные стружки сладкого перца. Туда же отправился зелёный лучок. Пока зелень жарилась, Нина взбила яйца с молоком, добавив чуть-чуть муки и соды. Осторожно, чтобы не расплескать кипящее масло, залила взбитой массой пассированную зелень и быстро переставила сковороду в духовку. Вот теперь от неё требовалось внимание - надо было уловить момент, когда корочка на омлете станет достаточно румяной. Но тут зазвонил телефон.
- Будьте добры, Михаила Анатольевича.
- Вы не туда попали, - Нина бросила трубку и кинулась к духовке.
Телефон зазвонил снова, но Нина успела вынуть сковородку с омлетом и установить её на деревянную подставку.
- Барышня, я всегда попадаю туда, куда надо. Позовите Михаила Анатольевича. Немедленно.
Женский голос в трубке звучал сухо, но никакого раздражения в нём не было. Можно подумать, что на другом конце провода привыкли к тому, что Михаила Анатольевича подзывают к трубке только после долгих уговоров.
- Ничем не могу помочь, - ответила Нина. - Здесь нет никакого…
Она осеклась на полуслове, вспомнив, что в её постели сейчас нежится человек, которого зовут Михаил. Этой ночью она не спросила о его отчестве, как не спрашивала вообще ни о чём.
Почему бы ему не оказаться Михаилом Анатольевичем?
- Простите, - сказала она. - А кто его спрашивает?
- Изольда Артуровна. Я его секретарь.
- Боюсь, что он не может сейчас подойти, - понизив голос, сказала Нина.
- Не понимаю, вы боитесь или он не может? - с едкой иронией спросила секретарша. - В таком случае передайте Михаилу Анатольевичу, что члены правления банка прибудут, как он и назначил, к девяти часам. Машина за ним уже выходит.
Нина заглянула в спальню и увидела, что Михаил сидит в постели. Он улыбался, глядя на неё.
- Тебе звонила женщина с оперным именем. Я не запомнила, извини. Что-то из Вагнера, что ли.
- Изольда, - рассмеялся он. - Что говорит?
- Правление банка прибудет к девяти. И машина выходит за тобой.
- Что у тебя на щеке? - спросил он, показывая пальцем. - Дай я вытру.
Она доверчиво наклонилась к нему, а он притянул её к себе и принялся целовать. Так они и целовались в постели, пока снова не зазвонил телефон. Нина попыталась взять трубку, но Михаил всё не отпускал её
И тут рядом с ними прозвучал голосок Петьки:
- Слушаю вас, Силаков.
Нина, ахнув, вскочила с постели и, поправляя халат, выскочила на кухню. А сонный Петька тут же забрался на её место в постель и, устроившись рядом с Михаилом, передал тому трубку:
- Тебя.
Михаил подмигнул Петьке и ответил в телефон:
- Слушаю, Колесник. А, Вова… да-да, голубчик, выезжай. Ну, куда-куда… - закрыв трубку рукой, он спросил у Петьки. - Слушай, мы сейчас где? Территориально.
- Как где? Дома.
- А-а, ну да, действительно. Домой выезжай, голубчик. Да нет, не на Сокол. Спроси у Воронина, он в курсе.
Прислушиваясь к его голосу, Нина расставляла посуду на столе. Она отгоняла тревожные мысли, стараясь сосредоточиться на обычных домашних хлопотах. Ей было хорошо и стыдно оттого, что так хорошо. Возможно, Михаил женат. Возможно, они больше никогда не увидятся. Возможно, она будет страдать без него. Всё возможно, но сейчас ей хорошо. А воспоминания о прошедшей ночи кружили ей голову, как шампанское…
Умытые и причёсанные, Михаил и Петька встали в дверном проёме.
- Разрешите приступить к приёму пищи?
- Вольно, - смеясь, скомандовала Нина. - Приступайте.
- Когда ты успела всё вычистить и нагладить? - спросил Михаил, садясь к столу. - Может быть, у тебя есть знакомые ночные гномики, которые всё делают, пока хозяйка спит?
- Нет, - сказал Петька. - Мама сама всё делает.
Нине было приятно смотреть, как дружно они уплетают салат и омлет.
- Мама всегда на завтрак готовит салат, - приговаривал Петька, не сводя глаз с Михаила. - От свежих овощей человек становится сильным. И быстро растёт.
- Давай, брат, нажмём на овощи. Я тоже хочу вырасти.
Петька оглядел его придирчивым взглядом и сказал:
- Ты и так длинный. Хватит уже.
- Петя, не приставай с разговорами, - приказала Нина. - Ешь быстрее, а то мне уже пора на работу.
Михаил глянул на часы:
- Не волнуйся. Я вас отвезу. Петь, посмотри в окно, стоит машина у песочницы? Такая чёрная и квадратная.
Петька выскочил из-за стола и вскарабкался на подоконник:
- Стоит! Чёрный джипяра! То есть, мама, я хотел сказать, джип. Дядя Миша, это твой «Гелендваген»?
- Молодец, разбираешься. Нет, это не мой, это с работы.
- А кем ты работаешь?
- Финансистом работаю.
- Тогда я тоже буду фи-на-насистом, когда вырасту. Мам, поехали скорее!
Михаил, вставая из-за стола, поцеловал Нину в щёчку:
- Спасибо, всё было очень вкусно. Какие планы на вечер, душа моя?
- Никаких.
- А на жизнь?
- Тем более.
- Отлично. Значит, ближе к вечеру обсудим ряд предложений. Есть у меня несколько интересных идей.
- Ещё что-нибудь угнать собираешься? Троллейбус?
- Нет. Не троллейбус. Проект касается молодой женщины с очень умным ребёнком. Но поговорим об этом позже. Вечером.
Нина так давно не ездила в хороших автомобилях, что, оказавшись в салоне «Гелендвагена», даже растерялась. Внутри стоял чудесный запах кожи, которой тут было обтянуто всё, что только можно, включая потолок. Все рукоятки, кнопки и рычажки были отделаны деревом. А больше всего поразило Нину то, что сзади, вместо обычного дивана для пассажиров, в этой машине стояли два отдельных кресла. Петька чуть не утонул в глубокой скрипучей коже, но самостоятельно пристегнулся, а Михаил показал ему, какие кнопки нажимать, чтобы кресло приняло удобное положение. Естественно, всю дорогу до детского сада Петька только тем и занимался, что регулировал своё сиденье.
