время обращал внимание, что пока мы вместе, Марина расслабляется и полностью отдает мне себя. Но стоит только нам разойтись на несколько дней, она становится чужой и замкнутой. Я все время копался в себе и искал причины такого поведения, думал, что виноват в чем-то. Может она подозревает меня в неверности. Думает, что, когда я уезжаю на игры я ей изменяю.
Старался уделять ей больше внимания, все свободное время проводить вместе, хоть его и было катастрофически мало. Неоднократно предлагал съехаться и жить вместе, но она всегда отвечала отказом. Нам оставались только редкие встречи, когда наши графики пересекались. Этого было ничтожно мало, но конечно, лучше, чем ничего. Так мы провстречались почти год. Всегда яркие страстные встречи и долгие разлуки, но я и мысли не допускал, что когда-нибудь мы расстанемся.
Ровно до тех пор, пока мне не позвонил Паша Громов и не открыл глаза на то, какую дрянь я любил все это время. Я сначала отказывался верить, но, когда он раскрыл мне все карты и рассказал про ее беременность, про то, как она пыталась выдать моего ребенка за его, мою башню снесло окончательно. Стерва. Думал убью заразу.
Я знал, что Паша был в отношениях долгое время, видел его девчонку на играх. Там сразу было понятно, что оба увязли на всю жизнь. Такими, как она не разбрасываются, на таких женятся. Поэтому, когда они расстались, тот резко покатился по наклонной. Чуть из команды не вылетел. А потом выяснилось, что и здесь Марина умудрилась нагадить.
Что я почувствовал, когда узнал, что она беременна? В груди все сжалось и взорвалось цветными всполохами. Никогда бы не подумал, что обрадуюсь такой новости в свои двадцать три. Раньше я всегда предохранялся и всегда сам. Никакие доводы не принимал всерьез, ни таблетки, ни уколы гормональные. Всегда подстраховывался. Потому что девки на меня вешались гроздьями. У меня было все, что их цепляло. Внешность, деньги, а когда становилось известно из какой я семьи и какие у нас сферы влияния, то вообще отбою не было.
Только Марине было все равно. Уверен, спроси ее, какой марки у меня машина, она даже не вспомнит. Она вообще не интересовалась ни моей фамилией, ни моими деньгами и абсолютно точно не знала кто мои родители.
С Мариной я предохраняться перестал почти сразу. Видел, что она пила таблетки, но не придавал этому значения. Уверен был, что она моя и у нас с ней на гребаное всегда.
Вот только она все это время спала со мной, а сохла по другому мужику, еще и делала все возможное и невозможное, чтобы добиться своего.
Этим своим действием она разбила мне сердце и убила все хорошее, что еще было во мне. Я ее ненавидел больше всех на свете. Получил результаты теста ДНК и вычеркнул из своей жизни. Не мог видеть, потому что физическое влечение никуда не делось, я хотел эту стерву до умопомрачения, мой организм не воспринимал информацию о ее предательстве. Особенно остро это чувствовалось, когда она начала округляться, когда стало заметно со стороны, что в ней растет мой ребенок, мой сын. Тогда уже было известно, что будет мальчик.
Моя служба безопасности следила за ней постоянно и делала по моему требованию фотографии. Ими был завален весь мой стол и все ящики стола. Я как гребаный маньяк мог смотреть на них часами, поэтому не давал себе шансов увидеть ее в живую. Боялся не выдержать. Не собирался прощать ее, даже ребенка планировал забрать, пока не увидел ее истерик из-за этого. Может по жизни она и была последней тварью, но ребенка своего она любила. Оставил пока в своем доме, комнату выделил подальше, чтобы не видеть ее. Для меня это было невыносимо. Любимая женщина с моим ребенком под сердцем, как тут можно сдержаться?
Когда у нее начались схватки, я получал информацию из роддома каждые десять минут, некоторые сообщения были с видеофайлами. Я все видел, как ей больно, как долго она мучилась со схватками, передо мной даже главврач отчитывался каждый час о ее состоянии.
Конечно, ей я показать свою слабость не мог, но я всегда был в курсе ее состояния. Просил, чтобы сына сразу приложили к ее груди, отвалил огромные деньги за совместное пребывание в лучшем роддоме.
Дома опять старался делать вид, что ее не существует. Настаивал, чтоб, когда я прихожу к сыну, ее даже близко не было видно. Но там, в детской комнате, я всегда чувствовал ее запах, легкий, едва уловимый, который бил по нервным окончаниям и меня снова и снова коротило на ней.
Я не собирался вообще жениться, решил, раз с Мариной не получилось, больше ни с кем и пытаться не буду. Но мой отец заключил какую-то выгодную сделку с известным бизнесменом, одним из условий которой была женитьба на его дочери. Изначально речь шла только о фиктивном браке.
Я познакомился со своей будущей женой, и она не произвела на меня никакого впечатления. Обычная молодая девушка, симпатичная, но не в моем вкусе. Мой свет клином давно сошелся только на одной женщине, и что бы я ни делал, излечиться от этого не мог.
Рядом со своей невестой мне приходилось строить из себя влюбленного дурака, особенно на людях, на этом особенно настаивал мой тесть. Не знаю, чем думал мой отец, когда пошел на эту сделку с дьяволом. То, что отец Эмили страшный человек, было известно многим и мне в том числе. Поэтому приходилось обхаживать его дочь по всем правилам.
Она во мне даже обычного сексуального желания не вызывала, не представляю, как буду с ней жить. Зато стоило только войти в комнату Марине, у меня сразу срывало все предохранители.
Один раз я только сорвался, в тот день, когда сыну исполнилось девять месяцев, и я узнал, что мне предстоит женитьба на другой. Вот тогда уже не мог держать себя в руках. Сам пришел в ее комнату и взял то, что хотел. Мне так заволокло мозги ее запахом, таким родным и любимым, что ничего больше не соображал. Потом уже понял, что наделал и сбежал, потому что объяснений своего поведения у меня для нее не было.
Я не знал, что она будет на том вечере, где объявили о моей помолвке. Она явилась во всем своем великолепии, собирая восхищенные взгляды всех мужиков, присутствующих в зале, вместе со своим
