с собой поделать и шагнула к ней, чтобы рассмотреть их поближе.
Один кадр запечатлел его с мамой, которая гордо улыбалась в камеру. На следующем он стоял вместе с несколькими залитыми по́том товарищами по команде. Они так ослепительно улыбались, что не возникало сомнений: снимок сделан после матча. Третье фото показывало Блейка, Эверли и какого-то светловолосого молодого человека, которого я не знала. А на последнем снимке… были изображены Эзра, Блейк и я. Это довольно старая фотография, мне на ней примерно тринадцать лет. Мы находились у нас в саду, на заднем плане виднелись расплывчатые силуэты моей мамы и мамы Блейка. Я стояла между мальчиками, и мы широко улыбались в объектив. Уже тогда они обгоняли меня в росте на пару сантиметров.
Поверить не могу, что он повесил это здесь. Снимки отражали все этапы его жизни. Я спросила себя, не знак ли это, что он, возможно, не совсем вычеркнул меня из своей жизни.
С колотящимся сердцем я подошла к его шкафу и открыла дверцу. Все пахло им. Аромат, который ни с чем не спутать, – бергамота и чего-то еще, что напоминало мне о доме, – коснулся носа. Стоило больших усилий не остаться здесь, чтобы все обнюхать и разнюхать – в прямом и переносном смысле. Вместо этого я сосредоточилась на самом главном и вытащила с полки темно-серые спортивные штаны, футболку и пушистый черный свитер, который с удовольствием надела бы сама. Оглянувшись в поисках костылей, я нашла их в левом углу возле шкафа. Я взяла их, подхватила еще зимнее пальто и пошла обратно вниз.
В гостиной я подала Блейку сначала штаны:
– Держи.
– Спасибо, – буркнул он.
У меня руки чесались, так сильно хотелось протянуть их и помочь ему, но он двигался с таким ожесточением, что я была уверена: он ни за что не согласится.
Блейку понадобилось некоторое время, но в конце концов он справился и натянул на штанину ортез. Затем встал и вытянул руку.
Всего на один краткий миг я отвлеклась на вид его голого живота, а потом быстро вручила ему футболку и свитер. Он надел их и взял костыли. После этого еще раз глубоко вздохнул и направился через гостиную в сторону прихожей. Сама я торопливо оделась, пока он возился с обувью, и мы вместе вышли из дома.
Мы медленно шагали к его машине. Раньше я часто сидела в черном Chevrolet Sonic. Блейк получил его в семнадцать лет. Воспоминания о том дне, когда он привез его домой от продавца, промелькнули перед глазами. Со скрещенными на груди руками Блейк прислонился к водительской двери, приехав забрать меня после школы.
У меня тряслись пальцы, когда я протянула руку.
Он отдал ключи, но все же не без секундного колебания.
– Поезжай аккуратно.
Я закатила глаза. Водить машину меня когда-то научил отец – а он, наверное, самый аккуратный водитель в мире. Если и есть что-то, что я умела, так это управлять автомобилем. Так что, проигнорировав фразу, я забрала связку ключей из его ладони.
У Блейка ушло много времени на то, чтобы сесть и установить пассажирское сиденье максимально комфортно для ноги.
Затем я осторожно вывела автомобиль с подъездной дорожки и ненадолго притормозила. Прежде чем отправиться в путь, я искоса бросила на него еще один взгляд.
Лицо напряжено, на нем отражалось то же мрачное выражение, что я видела у Блейка прошлой ночью. Он откинул голову на подголовник и смотрел вперед, как будто мы направлялись на его казнь.
– Эй.
Он лишь чуть-чуть повернул голову в мою сторону, не отрываясь от подголовника.
– Все будет хорошо, – твердым голосом произнесла я.
Он лишь промычал в ответ.
Я могла понять его настроение. Прямо сейчас мы ехали в больницу, потому что его колено распухло до размеров дыни. Он раздражен и к тому же вынужден против собственной воли проводить время с бывшей девушкой, которая обидела его сильнее, чем кто-либо другой. Но я четко видела перед глазами поставленную цель: я буду поддерживать его. И покажу, что для него все еще далеко не кончено.
Полтора года назад
Когда зазвонил мобильный, я рванула к нему с такой скоростью, что стало почти неловко.
– Алло?
– Малышка, – раздался бархатный голос на другом конце, и от волнения сердце совершило кульбит. Это одно из прозвищ, которые он дал мне за последние несколько лет, и всякий раз, когда он его использовал, мне хотелось сейчас же наброситься на него.
– Наконец-то. Я уже думала, что ты меня забыл, – ответила я и плюхнулась на диван в крошечной гостиной. – До этого я сама пробовала тебя найти, но ты был вне зоны действия сети. Почему-то я не дозвонилась.
– Хорошо, что сейчас получилось, – сказал Блейк. – У меня новости.
Я села:
– Выкладывай.
– Я устроился работать в фирму по организации праздников.
У меня в горле образовался комок. С учетом плотного расписания учебы и тренировок в первом семестре у Блейка и так огромная нагрузка. Еще и с работой он загонит себя до смерти, хотя прожил в Вудсхилле всего пару недель.
– Мы ведь уже это обсуждали… – осторожно начала я.
– Знаю. Но я уверен, что выдержу. На заработанные деньги смогу позволить себе билеты на самолет, а это означает, что мы сможем чаще видеться. Я по тебе скучаю.
– И я тоже, – негромко произнесла я и ощутила уже привычное ноющее чувство в груди. Как будто сердце вдруг потянулось к нему, и не важно, сколько миль нас разделяло. – Очень сильно. Но я не хочу, чтобы ты перетрудился.
Было слышно, как он едва ощутимо выдохнул.
– Не бери в голову, – беззаботно откликнулся Блейк. – Видела бы ты, сколько всего они там продают. Делают композиции из воздушных шаров, декорации для свадеб, вечеринок и детских дней рождения. Мой коллега Ти Джей умеет даже скручивать животных из шариков. Он обещал научить меня при случае.
Даже через трубку я понимала, что он улыбается, и мечтала увидеть эту улыбку. У Блейка самая красивая улыбка на свете. Когда он мне улыбался, каждый раз казалось, словно Земля на мгновение прекратила крутиться только для нас двоих.
Задвинув переживания в самый дальний уголок сознания, вместо этого я сосредоточилась на его дыхании. Мне хотелось вернуть ему ту же легкость, которую он дарил при каждом нашем разговоре.
– Всегда мечтала о зверьке из шариков, – сказала я чуть погодя.
– Я тоже. – Снова вздох. На заднем фоне что-то зашумело. – С удовольствием подарил бы тебе такого на
