под диван. — Дверь никому не открывайте, на улицу ни шагу! Как раз тортик доделаешь, и я вернусь. А потом свожу тебя, куда нужно.
— А как же ты? Без оружия?
— Ствол всё равно палёный. Больше проблем от него. Ян, я быстро. Смотри, чтобы наша мама никуда не свинтила.
— Ладно…
Я быстро собрался, поцеловал девушку и вышел из квартиры. На улице сначала осмотрелся по сторонам, потом завёл машину с автозапуска и, присев на корточки, обшарил взглядом обе подвески и днище машины. Так можно очень быстро стать параноиком, если продолжать бояться расправы Баринова.
В конторе пришлось задержаться. Геннадий Васильевич был на каком-то срочном совещании, поэтому пришлось его ждать добрых два часа. Я переписывался с Яной в Вацапе, чтобы она не чувствовала себя одинокой, и ей не было так страшно. Мне тоже было спокойнее, зная, что у них с Ириной Павловной всё хорошо.
Наконец, мой шеф пригласил меня в кабинет, и я убрал мобильник в карман.
— Как дела, Саша? — поинтересовался генерал, пока я присаживался на стульчик возле его стола.
— Да, потихоньку…
— Не женился ещё?
— В процессе.
Я понимал, что вопросы о моих делах чисто формальные, поэтому ответил кратко, да и трепаться о своей личной жизни было незачем. Мужик одобрительно кивнул и открыл сейф. Я с нетерпением и трепетом ждал, что же за задание мне решил подогнать шеф.
— Слышал про Рамзеса, майор? — спросил Геннадий Васильевич, открывая папку с грифом "Секретно".
В меня будто кипятка плеснули. Пот прошиб мгновенно и насквозь, руки задрожали, дыханье спёрло. Я никогда так сильно не волновался перед заданием, даже перед самым первым, а сейчас просто переставал владеть собой. Неужели это то, о чём я думаю?
— Кхм, — пришлось откашляться, прежде чем начать говорить. — Так… Отдалённо.
— Через четыре дняво вторник будем брать его с его шайкой. Ты страхуешь центральный вход. Приказ — стрелять на поражение. Никто не должен уйти. Ни одна падла. Вот фотографии тех, кто предположительно будет с Рамзесом. Не все, конечно, только самые приближённые к главарю.
Генерал придвинул ко мне папку, и я достал мобильник, чтобы запечатлеть рожи преступников. Обычная практика. Так мне будет проще знать, в кого именно я буду стрелять, что это не гражданские или кто-то из наших бойцов. Сомнений быть не должно, они только мешают.
Всего было девять человек. Я был пиздецки рад увидеть лицо Баринова среди них. Эту жирную харю я запомнил давным-давно, но всё равно сделал снимок до кучи. Пусть будет.
— Ты возьмёшь вот этот участок, — обвёл шеф ручкой кусок плана здания. — Ещё два снайпера будут дежурить с другой стороны по периметру.
— Геннадий Васильевич, а я могу взять другой участок? — поинтересовался я.
Мне доподлинно было известно, что через центральный вход почти никогда не бегут. Либо чёрный вход, либо окна. А я должен шлёпнуть Коленьку, если побежит. Его точно так же могли ликвидировать два других стрелка, но самому себе я доверял больше, чем кому бы то ни было.
— Нет, Саша, уже всё распределено. Завтра поедешь на место по гражданке, осмотришься на крыше гаража. Там наш человек дежурит, он тебя проводит до самой точки.
— Слушаюсь, товарищ генерал!
— Вопросы?
— Никак нет.
— Будь на связи, Русаков, я сообщу место и время сбора.
— Разрешите идти?
— Разрешаю!
Генерал поднялся из кресла и пожал мне руку, которую мне пришлось сначала вытереть о штанину, так меня припекло от возбуждения.
Домой я ехал радостный. Во вторник, даст бог, всё решится, и мы с Яной будем свободны! И от тёщи тоже.
Меня ждал горячий обед и шикарный, вкуснющий тортик. Тёща подливала чайку, Яна улыбалась — не жизнь, а сказка.
— Что тебе сказали на работе? — пытала меня девушка.
— На учения вызвали, — соврал я. Не стоило Яне знать о том, что возможно я стану убийцей её мужа. Возможно, он останется жив или его уничтожу не я, а девчонка вся изведётся от волнения. — На один день всего. Ничего особенного.
— Ясно, — она вздохнула с облегчением и пошла собираться в ЗАГС.
Разводится Яне, скорее всего, тоже не придётся. Будет вдовой.
33. Яна
— Саша, а вас кормить на сборах будут или тебе с собой обед положить? — спросила я мужчину, собирающегося на завтрашние сборы.
Не зная, чем помочь Саше, я суетливо бегала вокруг него, как курица-наседка.
— Покормят, Яночка, не волнуйся, — ответил он, складывая в спортивную сумку белую камуфляжную накидку.
Саша уже в третий раз перебирал свою рабочую сумку, из чего я сделала вывод, что он нервничает. Я тоже волновалась. Он сказал, что это просто военные сборы, но отчего-то было тревожно. И за него самого, мало ли, что там может произойти на этих сборах, и за нас с мамой тоже. Мы почти весь день будем одни. Я привыкла, что Саша со мной рядом круглосуточно. Как же я его на работу отпускать буду? У него скоро отпуск закончится, и он уедет в командировку. Я же, наверное, от тоски умру? Как я раньше без него жила?
— У тебя опасная работа?
— Да, ну, — протянул Саша. — Скажешь тоже… Не опаснее, чем у водителя, например. У Макса опасная, а у меня так… Сел в кусты, и сиди весь день.
Зачем я спросила? Саша всё равно мне правду не скажет, чтобы не волновать. Уже начала волноваться, а ведь он всего на день уйдёт. Боже, нужно взять себя в руки. Я словно истеричка.
— Поищи какой-нибудь фильм, Яночка, — чмокнул меня в лоб Саша, видя, что я сама не своя. — Я пойду покурю.
Опять? Он же только что выходил курить? Мне казалось, что Саша мне чего-то не договаривает, но я побоялась снова цепляться к нему с расспросами. Видно, что он напряжён, эти сборы важные какие-то, а тут ещё я до него докапываюсь.
Нет, всё, отстала.
Во всём виновата моя мнительность и неуверенность в себе. Я ещё и не так могу себя накрутить. Проводив мужчину взглядом, я плюхнулась на диван и взяла в руки пульт от телевизора. Интересный фильм и ласковые Сашины объятия должны меня успокоить, иначе я чокнусь.
Лучше бы я ужином занялась, а не мама. Она тоже была не в своей тарелке, поэтому вызвалась похозяйничать.
— И так сижу без дела столько дней, — сокрушалась мама. — Я не привыкла ездить на чужой шее. Сашенька подумает, что я ленивая белоручка.
В этом вся мама. А что подумают люди? — её главная головная боль. Этот её внезапный приступ обожания к
