Господи, что он мелет? Максу реально кажется, что момент подходящий, чтобы обсудить нашу с Яной свадьбу или он просто не знает о чём ещё попиздеть?
— Саша ещё не сделал мне предложение, — ответила Яна и даже улыбнулась, что удивительно.
— Даже так? Ты учти, гномик, я самый лучший свидетель на свадьбах, поэтому тебе придётся найти такую же охренительную свидетельницу. Есть у тебя, Янчик, красивые подружки? Вот чтобы прям огонь?
— Я поищу, коли не шутишь, — пообещала Яна.
Макс снял какую-то детальку с ошейника и небрежно отбросил её на пол. Вдруг ошейник пискнул, роняя моё сердце следом за деталькой, и на нём загорелось табло с цифрами. Я перевёл взгляд на окаменевшее от паники лицо Яны, и мне стало совсем плохо.
— Макс, что опять, происходит?
— Ничего особенного. Похоже, таймер включился, — совершенно спокойно ответил он, продолжая неспешно ковыряться в бомбе отвёрткой, как будто чайник чинил или в машине масло щупом проверял, и у него весь день впереди. — Защита на случай взлома. Чё там по цифрам, Саня? Ты же их видишь?
Я взглянул на мигающие цифры, с ужасом понимая, что начался обратный отсчёт. Когда время выйдет, бомба рванёт, уже без вариантов.
— Пять минут, Макс! Уже четыре с половиной минуты! — как можно спокойнее сказал я, но прозвучало до жути истерично.
— Ух ты, блять! Маловато как-то…
— Режь красный провод, Макс! — осмелился я на такой рискованный и самонадеянный совет.
Макс любил потрепаться о своей нескучной работе, поэтому я точно знал, что резать нужно именно красный провод. Макс миллион раз об этом говорил, я не мог не запомнить.
— Я бы с радостью, Саня, — ответил Макс. — Но они все, сука, чёрные.
40. Яна
40. Яна
— Дай я посмотрю, что там! — не выдержал Саша и, бросился ко мне за спину. Я зажмурилась, боясь даже вздохнуть. Это всё! Теперь точно всё! — Чёрт! Чёрт! Чёрт! Какого хрена они все одинаковые?
— Ты у меня спрашиваешь? — огрызнулся Максим. — Тот, кто делал эту бомбу, явно предусмотрел то, что её попробуют снять. Это не дилетант мастерил. Отработал профи.
Теперь вообще надежды никакой. Даже если бы был какой-то другой специалист вместо Максима, он всё равно бы не знал, какой провод резать. Максиму придётся действовать наугад?
"Эники-беники ели вареники
Эники-беники — клёц!
Вышел советский матрос." — пришла на ум детская считалка.
Надо было всё же позвонить маме. Почему я ей не позвонила, идиотка? Бедная моя мамочка! Бедный Саша!
— Саша! Сашенька! — жалобно позвала я его, сглатывая слёзы.
— Что, детка? — незамедлительно появился он передо мной.
— Саша, я люблю тебя! Слышишь?
Если сейчас не скажу, то он уже никогда об этом не узнает. Я взяла его измученное, бледное лицо в ладони, радуясь этим последним мгновениям, что мы вместе. Он посмотрел на меня с такой болью, с такой тоской…
Какие же красивые у него глаза! Живые, добрые, настоящие… Я тонула в них сейчас и понимала, что мне его было чертовски мало. Я хочу ещё, господи! Долго и много!
— Я тоже люблю тебя, Яночка! Больше жизни люблю, солнышко! С первого взгляда влюбился в тебя! Прости, что раньше не сказал! Всё момента ждал какого-то, дурак!
Саша снова взял мои руки в свои и принялся одержимо целовать мои пальцы, запястья, ладони. Ему тоже не хватило меня, не хватило того, что было между нами. Наша любовь была так огромна и так коротка.
— Продолжайте, ребята! — встрял Максим. — Это, сука, потрясающе! У меня от вас мурашки!
— Спасибо тебе, Саша, за всё! И тебе тоже, Максим.
— Потом отблагодаришь, Янчик! Тут одной спасибой не отделаешься!
— Макс, не отвлекайся! — одёрнул друга Саша и снова посмотрел на меня.
— Давайте я сама перережу провод? Принесите мне зеркало, и я перережу, — уговаривала я мужчин. — Если Максим не угадает, то хотя бы вы не пострадаете. Пожалуйста, Саша! Сделай это ради меня. Я хочу, чтобы ты жил. Умоляю!
— С ума сошла? — Его брови сошлись на переносице, взгляд стал удивительно жёстким, ледяным, как будто я очень рассердила его своим предложением. — Перестань немедленно! Я никуда не уйду. Я останусь с тобой, и это не обсуждается! Макс, давай мы, правда, сами? Покажи, какой провод тебе нравится больше других, и выйди на улицу?
— Саня, ты дурачок, что ли? Куда же я от вас уйду? Я же не позорник какой-то? Ты за кого меня держишь? Я тебе друг или где? — пристыдил Сашу Максим. — Сапёр ошибается лишь однажды, — философски изрёк он, нервно дёргая ошейник. — И лично я не собираюсь сегодня умирать. У меня вечером свидание, между прочим! Меня кое-кто ждёт! Так что тоже перестань!
— Тогда давай быстрее, мать твою! Пятьдесят секунд, Макс!
— Ладно. Считай вслух!
Я так хотела, чтобы Саша обнял меня, но тогда ему не будут видны цифры. Я снова зажмурилась и принялась читать молитву про себя. Отсчёт голосом Саши гулко отдавался у меня в голове. И чем ближе он двигался к нулю, тем острее цифры били в сердце.
— Десять, девять…
— Всё!
— Восемь, семь…
— Саня, всё! — чуть громче сказал Макс и осторожно начал стаскивать с меня ошейник.
Когда мою шею освободили, и стало легче дышать, меня заколотило с такой силой, будто я схватилась за оголённые провода. Саша сгрёб меня в охапку, уже без опаски, и я почувствовала, как его грудь сотрясается от беззвучных рыданий. Он даже плакал как-то мужественно.
Макс молча собирал свои инструменты, понимая, что сейчас не стоит нас трогать, что не время для слов.
Придя в себя, мы с Сашей тоже принялись собираться. Мне не хотелось оставаться в этом доме больше ни секундочки.
— Давайте я вас отвезу, ребята? Саня, тебе в таком состоянии лучше за руль не садится, — предложил Максим.
— А ты как, дружище? — спросил у него Саша, помогая мне надеть пуховик в прихожей. — Ты сам-то в порядке?
— Напьюсь сегодня, покувыркаюсь в койке с одной милахой, и всё пройдёт. Отличный способ снять стресс. Рекомендую, кстати, и вам поступить точно так же.
— Саша, сумка! — вспомнила я о деньгах Коли, показывая на вешалку.
Теперь они точно наши. После того, что Коля нам устроил, он нам ещё и должен остался дохрена и ещё маленечко. Чьи бы они ни были, ему они теперь не пригодятся и Рамзесу тоже, так что мы с Сашей их потратим с огромным удовольствием.
— Это та самая сумка? — заглядывая внутрь, спросил Саша. — Макс, возьмёшь на хранение? К нам, скорее всего, с обыском приедут в ближайшее время, так что дома такое держать не вариант.
— Без проблем! — подхватил сумку Максим.
Мы вылезли в разбитое окно кухни, как воры. Занавесить бы чем-то окно, чтобы холод с улицы не шёл в дом, но я так устала, что было вообще не до того. Просто прикрыла плотно дверь в кухню, чтобы не выстудить весь дом.
— Завтра вскроем замок, Яна, — пообещал Саша, когда мы шли уже по двору к воротам, будто бы догадываясь о моём беспокойстве. — Наведём порядок. После обыска в доме всё равно всё вверх дном будет.
Будь моя воля, я бы вообще в этот дом больше ни ногой, но я понимала, что меня сейчас будут тоже таскать менты. Плюс в подвале оружие хранится и голова от бомбы. Да и саму бомбу следует как-то утилизировать. Максим просто бросил ошейник на диване, но его же нельзя утащить на свалку, как обычный мусор?
Мне предстояло ещё многое: похоронить мужа, грамотно объясниться с полицией, оформить наследство, забыть всё это в конце концов. Теперь у меня был Саша. Он научит меня, что говорить следствию, поможет с похоронами, поддержит во всём. Теперь я на миллион процентов уверена в нём, в том, что можно положиться на этого мужчину без оглядки.
Машину Саши мы загнали во двор, а сами сели к Максиму. Саша набрал маму и сообщил ей, что мы возвращаемся домой. Я положила голову ему на грудь и с блаженством закрыла глаза. Вот он мой родной, любимый, прошедший со мной через смерть. От такого мужчины и родить не страшно.
