Он смотрит мне прямо в глаза, будто гипнотизирует. От него веет уверенностью и защитой, какой-то настоящей мужской силой. Не разрушительно-агрессивной, как от Орлова, а надёжной и безопасной. И рука у него тёплая, пропитанная волшебным спокойствием, которым он щедро делится со мной.
За последние месяцы человек, которому мой отец когда-то испортил жизнь, сделал для меня так много, как, наверное, никто другой… Обо мне никогда ещё так не заботились. Может быть, он внимателен ко всем. Но мне кажется, что только ко мне… И эта мысль вызывает неожиданное щекотание за грудиной слева.
Незадолго до дня Икс с неизвестного номера приходит сообщение. В нём ссылки на два видео и текст: “Зоя, прости меня, пожалуйста. Будь осторожна, он что-то замышляет”.
Если бы не персональное обращение, я бы удалила сообщение и даже внимания на него не обратила. Но имя “Зоя” – не самое распространённое. Это не похоже спам, эсэмэс предназначено именно мне.
Открыть видео не решаюсь, будто это не электронные файлы, а посылка со взрывчаткой. Звоню Филиппову и он, к счастью, оказывается ещё в офисе. Мчусь к нему, гадая, кто это прислал и что за фильмы находятся по ссылкам…
Адвокат занят. Девушка в приёмной говорит, что у него сложный клиент. И я жду. Конечно, если он такой крутой специалист, то естественно, что с проблемными кейсами обращаются именно к нему… Он нарасхват. Мне несказанно повезло, что такой адвокат втиснул меня в свой график, ещё и возится как с дорогой клиенткой.
К счастью, уже через полчаса Филиппов вызывает меня в кабинет. Он перебрасывает сообщение на компьютер и открывает видео.
Замираю. В ролике может быть всё что угодно… От угрозы и шантажа до банального порно. Возможно мне сейчас захочется провалиться от стыда под землю, и я больше никогда не решась взглянуть Вадиму в глаза…
Но он в самом начале сказал, что адвокат – это даже больше, чем священник. Ему нужно выкладывать всё до последней мелочи и ничего не скрывать. Иначе любая деталь может вылезти боком на суде.
Я верю, что он намерен меня защитить. И готова пережить любой позор – лишь бы помочь ему расправиться с чудовищем, которое уверовало в свою безнаказанность…
Не смотрю на экран. Стою, словно в ожидании приговора. Не могу даже опуститься на стул. С первых звуков понимаю, что это за видео и кто его прислал.
– Скорее всего, это Александр, сына Орлова, – поясняю скороговоркой. – Он тогда был со мной в кухне, а потом отец его выгнал и набросился на меня. Видимо, мальчик не ушёл, а весь этот ужас записал на телефон…
Я не нахожу в себе смелости посмотреть на то, что происходит на видео. Филиппов молчит. Наверное, внимательно смотрит. Вряд ли с удовольствием, ведь только больного извращенца может заинтересовать избиение женщины.
Он видит меня жалкой, слабой и безвольной. Я плачу, молю о пощаде, оправдываюсь и пытаюсь спрятать голову и лицо от ударов… Жуткое зрелище. Меньше всего мне хочется, чтобы он смотрел на меня такую… Мне почему-то важно, чтобы он считал меня сильной и смелой, умеющей держать удары судьбы и заслуживающей уважения. А может быть, даже восхищения.
– Ублюдок… – выдыхает Вадим, когда ролик заканчивается.
Я молчу. Мне очень стыдно. Хочется исчезнуть, провалиться сквозь землю. Но мне во что бы то ни стало надо потерпеть и получить развод. Тогда я смогу уехать, куда глаза глядят, и начать новую жизнь с чистого листа. Буду общаться с людьми, которые не знают ни моих родителей, ни моего мужа, ни историю моего неудачного брака и жуткого развода.
Филиппов включает следующее видео, и я отчётливо слышу голос Орлова.
Глава 22
– Я уже задолбался с ней мудохаться. Такой геморрой! Какая-то, блин, девка делает мне на пустом месте столько нервов. Прикинь, они с её конченным адвокатом меня за яйца взяли. Тихая и послушная, называется… А реально – сплошной головняк. Чёрт! Мезецкий, козлина, подсунул мне это дерьмо. Как чувствовал, что будет какая-то подстава. Ненавижу мутные сделки...
Некоторое время ничего не происходит. Осмеливаюсь посмотреть на экран. Муж стоит спиной к камере с телефоном в руках и, вероятно, слушает собеседника.
– Я не могу! Это значит отказаться от прииска, а я за него кучу бабла отвалил и уже неслабо вложился. Ничего её папаша мне не вернёт! Да и на кой чёрт мне деньги? Я прииск хочу, а не эти бумажки. Поэтому мне кровь из носу нужен от неё младенец.
Орлов ненадолго замолкает, а затем грязно матерится.
– Пусть только родит – я её сразу придушу. Идеальный вариант, если она сдохнет при родах… Но блин, это ещё целый год ждать. Я, конечно, терпеливый, подожду. Но я не терпила! Я этого недокнязя в бараний рог скручу!
Боже… Я ни на секунду не сомневаюсь, что он и вправду собирается меня убить и представить это как естественную смерть… Ведь тогда проклятый прииск перейдёт к моему ребёнку, а Орлов окажется его опекуном… А потом и малыша можно убрать и получить заветный прииск от него по наследству.
Нет сомнений: именно так и было спланировано всё с самого начала. И развод с Галиной у них фиктивный… Потому она и живёт в его доме, командует там и люто меня ненавидит.
Интересно, знал ли об этом папа, продавая меня Орлову? А мама? Она ведь всегда была далека от папиной гонки за деньгами… Боже, как больно…
Вадим встаёт из-за стола, подходит ко мне и обнимает за плечи, вынуждая уткнуться лицом в его грудь.
– Не бойся. Ничего он тебе не сделает…
Замираю и не шевелюсь. Ещё до побега от мужа я зарекалась, что ни одного мужчину не подпущу к себе ближе, чем на метр. Потому что в каждом из них теперь чувствую потенциальную угрозу. С тех пор ничего не изменилось – мысли о чужом прикосновении вызывают у меня панику и ужас. Но сейчас я стою, соприкасаясь почти всем телом с мужчиной, и не пытаюсь вырваться. Напротив, вдыхаю насыщенный мужской запах и заряжаюсь уверенностью в словах Вадима ощущением безопасности. Возможно, всё дело в отсутствии эротического подтекста у этих объятий или свитере, отделяющем его ладони от моей кожи…
Успокаиваю себя, что из видео я ничего нового не узнала. Я давно догадываюсь, что никаких тёплых чувств муж ко мне не питает. Теперь убедилась, что он меня ненавидит и желает смерти. Я в курсе схемы Орлова и моего отца с прииском. И все предположения подтвердились, причём в худшем варианте… Стало ясно, зачем Олегу нужен ребёнок, если он и так управляет прииском на правах моего мужа…
– Он меня убьёт, – говорю шёпотом, будто опасаюсь, что кто-то может услышать.
– Нет… Не думаю… – Вадим немного отстраняется, но по-прежнему стоит рядом. – Хотя, конечно, Орлов сейчас теоретически твой наследник наряду с родителями. И формально он вполне может оспорить в суде сказки о невозможности передачи прииска некровному родственнику. Однако не забывай, что твой отец тоже не лыком шит. И воевать с ним, скорее всего, Орлову очень не хочется. Потому что исход этой схватки предугадать невозможно. Слишком рискованно, твой муж не станет так рисковать, если есть более простой, хоть и долгоиграющий и нервозатратный способ.
Домой возвращаюсь в подавленном настроении. Запираю двери на все замки, но даже это не позволяет мне почувствовать себя в безопасности. Я одна. Хозяйка, как назло, уехала к сестре за город. Идеальный вечер для убийства.
Не стоило мне смотреть это видео. Надо было просто переслать Филиппову – он бы сам решил, как его использовать. Лучше оставаться в неведении, чем трястись от страха, как осиновый лист на ветру.
Аппетита нет. Ещё засветло забираюсь в кровать и пытаюсь читать книгу. Но получается плохо – текст расплывается перед глазами, смысл упорно ускользает. Выпиваю валерьянку, задёргиваю шторы и гашу свет. Нужно попытаться уснуть. Завтра будет новый день, наверняка в офисе снова завалят работой – и я смогу отвлечься, отключиться от своих страхов.
Какой смысл Орлову убивать меня перед судом? Да понятно какой… Если я предоставлю справки, что не беременная, то ему больше нечем будет меня удерживать. Судье придётся нас развести – и тогда он потеряет меня вместе с прииском. Так что смысл очень даже есть…
