опять на дверь и решила, что никуда Калинин от меня не денется. Можно и подкрепиться чуть-чуть.
Ужин и правда оказался вкусным. Когда я помыла посуду и вышла из столовой, сразу же услышала звуки, доносившиеся из спортзала. Кто-то бил по груше. Сама не поняла, как улыбнулась, и, окрыленная скорой встречей, побежала туда. Только меня опять ждало разочарование. В спортзале мощными, уверенными движениями долбил по груше Курков. Он делал это красиво и зло. Не хотела бы я оказаться на месте его недруга, которого он однозначно представлял на месте той самой груши.
Я аккуратно шагнула назад и пошла домой: в конце концов, мы могли с Романом разминуться. Если и на этот раз дверь никто не откроет, я сделаю это сама. Ведь не зря же Роман отдал мне ключ. Точно, подожду его у него же дома.
Почему я сразу до этого не додумалась – непонятно. Тряхнула головой и с улыбкой направилась на поиски своего будущего мужа. Только вот лучше бы я его не находила… никогда-никогда…
* * *
Вывернула из-за дома и замерла на месте как пришибленная. У нашего подъезда стояли Калинин и Вика: девушка что-то ему говорила, а Роман держал её лицо, потом он начал стирать пальцами что-то с её щек. Наверное, это были слезы, видно было плохо, нужно было подойти ближе, но я боялась, что меня заметят. Хотя этой милующейся парочке явно было не до меня, и не только не до меня. Они стояли, обнимались прямо посередине улицы, абсолютно не думая, что их могут заметить.
Роман что-то уверенно заговорил, а затем прижал голову девушки к своей груди и начал целовать её в макушку, при этом гладя по спине. Внутри у меня все натянулось – обжигающе больно и остро. А Калинин между тем опять взял в ладони лицо рыжей и, улыбнувшись, что-то ей произнес. Куркова закивала и, чуть отстранившись, взяла Романа за руку, а затем они пошли в сторону подъезда. Я словно сама не своя зашла в соседний, лишь бы они меня не увидели, лишь бы не поняли, что я знаю.
Знаю что? Господи, что я знаю? Почему так больно? Я прижала руки к груди, пытаясь понять: что же внутри так колет – сердце это или душа?
Роман мне ничего не обещал. Да, целовал, да, позвал к себе… Но он же… но Куркова… господи, неужели они? Нет… нет…
Слезы потекли градом, я заткнула ладонью рот и повернулась к обшарпанной стене. Лишь бы никто меня не услышал. Лишь бы никто не узнал, как мне больно.
Почему? Почему? Ведь Калинин мне совсем никто. Что было-то? Господи, что было-то? Всего пара поцелуев и его удушающее обаяние, харизма, которая покорила меня в один момент, красивая улыбка и лукавые глаза. А сейчас они там с Викой вдвоем. Интересно, в чью квартиру они пошли, в её или его? Наверное, в его… ведь в Викиной квартире жил муж.
Черт! Черт! Черт!
Не мог же Калинин быть такой скотиной?
Или мог?
Я прикусила ладонь до боли, чтобы собраться, чтобы перестать реветь. Лучше уж физическая боль, чем та, что грозила разорвать мою душу на ошметки. Только вот боль все не приходила, я крепче сжимала челюсть и чувствовала лишь адский огонь, сжигающий меня изнутри. Почему мне так не везет, ну почему-у-у? Я стукнулась лбом о стену, еще раз, еще раз… И почувствовала, как кто-то взял меня за плечо. Резко повернулась. Это был Макар, он как-то растерянно на меня смотрел. Неужели с сочувствием?
А вот фиг тебе. Нечего меня жалеть. Совсем ни о чем не думая, я набросилась на парня, притянула его голову к себе и впилась поцелуем. Лишь бы выбить из головы Калинина. Лишь бы не думать о мужчине, за которого я действительно хотела замуж. Ливанов приобнял меня и начал целовать в ответ, а я не чувствовала ничего, лишь отвратительные мокрые губы Макара. Нет-нет, так не пойдет. Я обняла парня за поясницу, притягивая его ближе. Нужно отвлечься от Романа, от Вики, от того, что меня оставили в дураках. Нужно. Нужно, Настя, нужно. Провела рукой по кителю мужчины и чуть не упала. Чуть не провалилась на этом самом месте. Я вмиг забыла и о гребаном Калинине, и о слюнявых губах Макара, потому что нащупала очень странную выпуклость у него за пазухой, под ремнем. Это же… это было так похоже на…
Кошмар какой. Кристальность мышления вернулась в один момент. Не было больше Калинина, Курковой и мокрых скользких губ. Была лишь я, потерянный магазин и помеха к нему в виде Ливанова. Я прижала мужчину к стене, закинула на него левую ногу, отвлекая этим самым его внимание от моих рук. Лейтенант начал гладить мою попу, тогда как я, не разрывая поцелуя, пыталась приподнять его китель. Укусила его за губу, Макар рыкнул и сделал то, чего я от него ожидала: взял меня одной рукой за затылок, освобождая тем самым мою правую конечность для маневра. Прекрасно. Я резко вытащила одной рукой магазин, а второй ударила Ливанова в солнечное сплетение. Четко, выверенно, сильно – все, как учил папа.
Ливанов тут же подавился воздухом и выпустил меня из своих объятий. Я, не думая ни секунды, рванула на улицу.
Посмотрела вниз и поняла, что не ошиблась: в руках у меня был магазин от автомата, и, вероятнее всего, именно тот самый. Утерянный в лесу Курковым магазин.
Не думая, я побежала к Роману. Только вот не успела я открыть капитанскую дверь, как из нее вышла Куркова, зареванная, с растрепанными рыжими волосами, но горящим румянцем на бледном лице и каким-то ненормальным огоньком в глазах.
Меня такая злость взяла, что я в одно мгновение спрятала руку с магазином за своим же телом и плавно, но быстро, так, чтобы не было видно моей руки, развернулась к своей двери.
Не разуваясь, пихнула магазин в кошачий корм, стоящий как раз в шкафу в коридоре, и тут же услышала, как открылась дверь. Это был Роман. Человек, которого видеть мне совсем не хотелось. Не только сейчас, но и вообще никогда.
– Настя, ты так быстро проскочила мимо, – начал с порога Роман, – прости, мне сегодня совсем не до тебя. – Мужчина запустил пальцы в свои взъерошенные волосы, и мне опять стало не по себе. Неужели между ними что-то было? Хотелось убивать.
– Конечно же, ты же все время поисками занимаешься.
– Да, сейчас перекусил и опять пойдем искать, хотя
