нравится, заметил даже официант.
Яров пялится на меня добрых секунд десять, а потом пересаживается на мой диванчик. Поворачиваю к нему лицо, он смотрит на меня. Опускает взгляд на губы, потом ниже, на грудь, и медленно возвращается обратно. И честно сказать, внутри у меня начинаются какие-то химические реакции, потому что взгляд Влада такой… Он склоняется вдруг ближе, оказываясь в считанных сантиметрах от моего лица, и тихо спрашивает:
— Так я на нее смотрел?
В уголках его губ зреет улыбка, а я вспыхиваю, сжимая зубы. И следом ладони в кулаки, потому что хочется влепить ему пощечину. Почему он все время это делает? Почему сравнивает меня с другими, демонстрируя, что я ему не интересна, что уступаю всем этим красавицам.
Я не уступаю! Я просто другая, и знаю себе цену. А если он этого не видит, это его проблемы. И уж точно не повод оскорблять меня. В висках начинает стучать, и злость внутри толкает меня на необдуманные поступки. Я подаюсь вперед и говорю Владу на ухо, касаясь его губами:
— Как бы ни смотрел, ничего тебе не перепадет. Ни от одной. Еще как минимум два года.
Отстраняюсь и с улыбкой отворачиваюсь, беру телефон, чтобы занять себя, потому что внутри все еще неспокойно, то ли от близости, то ли от смелости своей, не знаю. А может, от взгляда, которым одаривает меня Влад.
Вижу краем глаза, что он качает головой, делаю вид, что у меня в телефоне что-то очень интересное. И словно специально он оживает, показывая сообщение от Макса. Открываю и вижу фото парня с синей краской в руках.
“Ну что, я готов, дело за тобой” — прилетает сообщение, я посмеиваюсь с удивлением, не думала, что он все-таки решится.
“Что от меня требуется?” — пишу быстро.
“Выбери день, когда сможешь”
“Завтра?”
“Договорились, тогда после пар махнем ко мне”
Я зависаю над экраном, во рту резко пересыхает. Я поеду домой к Максиму? А нормально ли это? И вообще… Блин, а где бы я его еще красила, так подумать-то? И почему я раньше это не прикинула? Теперь уже вроде и не откажешься
“Хорошо”, - пишу быстро и откладываю телефон. Нам успевают за это время принести часть заказа.
— К среде успеешь собраться? — задает вопрос Влад, а я думаю, что как-то резко стала востребована окружающими.
— Давай только вечером, хорошо? — спрашиваю его. Влад кивает.
— Я закажу машину на восемь, пойдет?
— Вполне.
Мы молча едим, а я думаю о том, что даже сидение рядом не делает нас похожими на возлюбленных. Между нами стена, и как ни притворяйся, ее не пробить. Поворачиваю голову и вижу Тимура с его женой. Они сидят спиной к нам, Тимур обнимает ее за плечи и что-то шепчет на ухо. Вот кто точно не прикидывается, и чью любовь сразу видно. Здорово, конечно, что тут скажешь.
Запихиваю салат в рот и медленно жую, глядя перед собой. Тишина такая давящая, что кусок в горло не лезет. Любовь так любовь.
— До среды тогда я дома, ладно? — спрашиваю Влада, когда заканчивается наш обед, он только молча кивает.
Прощаемся мы у офиса, я получаю короткий поцелуй в губы, Яров уходит, а я еду домой собирать вещи. Занимаюсь этим до конца дня, периодически залипая на чем-нибудь, вспоминая события, размышляя. Папа пару раз заходит, а в третий присаживается на край кровати, осматривая пространство. Складывает руки в замок, грустно усмехается:
— Не так я представлял твой уход из отчего дома. Думал, выучишься, будешь работать, встретишь парня…
— Пап, все нормально, — улыбаюсь я. — На самом деле, это интересный опыт. Буду жить в центре города в шикарной квартире, можно сказать, с соседом. Когда еще такое попробую.
— Да уж, — снова вздыхает он. Долго молчит, а потом говорит: — Спасибо тебе, Арин. Для меня твой поступок много значит. Я знаю, что был не идеальным отцом…
— Пап…
— Дай договорю. Мне приходилось много работать, и няня проводила с тобой больше времени, чем я… Но я делал все, что мог, чтобы ты была обеспечена. И сейчас… Сейчас мне стыдно, потому что я тебя подвел.
— Пап, — я обнимаю его, — проблемы бывают у всех. И нам повезло, что появился такой способ их решить.
Он поворачивает ко мне голову и вдруг спрашивает:
— Влад тебе нравится?
Я теряюсь. Выдавливаю улыбку, пересаживаюсь на пол, начиная складывать вещи в коробку, толком не понимая, нужны они мне или нет на новом месте.
— Он… Нормальный.
— Нормальный?
— Да. Мужчина как мужчина.
Папа еще молчит, а потом уходит, оставляя меня один на один со своими мыслями. Я ведь сказала правду, так? В целом, он действительно нормальный. А тот вечер… Был просто ошибкой. Он ничего не значит. По крайней мере, я твердо могу сказать, что мысль обо мне и Владе совершенно безумна. Невозможна. Да я этого и не хочу совсем.
Я долго смотрю в стену, пытаясь собрать разрозненные мысли. Но получается так себе, и на душе поселяется странное смятение, причины которого я и сама не могу себе толком объяснить.
У Макса во вторник на пару меньше, и я убеждаю его не ждать меня в институте, обещая доехать сама. Понимаю, что будет крайне неловко у него, но не к себе же его звать? У меня там сборы, все заставлено коробками, и это породит еще большую неловкость. Да и слухи могут пойти, все-таки меня многие знают в лицо, а тут какой-то парень… Короче, это все мне точно ни к чему.
Максим живет в центре, так что я добираюсь быстро, он встречает меня у метро.
— Ты с родителями живешь? — спрашиваю, пока мы идем дворами.
— Да. Обещали на окончание института квартиру подарить. Ну если буду нормально учиться. Мотивируют типа, — он усмехается, я понимающе улыбаюсь.
— Чем они занимаются?
— Отец чиновник, у матери сеть салонов красоты по городу. Честно сказать, мы с ними не так часто видимся.
— В смысле?
Макс пожимает плечами, сворачивая за дом.
— Отец работает с утра до ночи, мать днем в салоне, а после у нее всякие подруги, тусовки, и все в этом духе. Она, знаешь ли, восполняет пробелы молодости. Родила в восемнадцать, и пока отец не начал нормально зарабатывать, приходилось мной заниматься. Потом уже появилась возможность спихнуть нянькам.
— Зачем ты так? — мне становится неловко, а еще жаль Максима. — Они тебя наверняка очень любят. Просто не умеют выражать чувства. Мне кажется, поколение наших родителей
