она решила рассказать мне правду или почему скрывала ее от меня все это время, теперь я должен защитить ее и нашего ребенка. Я должен найти способ вернуть ей бабушку.
Наоми придвинулась ближе, ее глаза наполняются слезами.
— Ты нужен ей. Пожалуйста, помоги ей.
— Не тебе решать, помогать ли мне или прощать ее, Наоми. — Я напоминаю себе, что нужно сдерживать гнев. Я знаю, что Наоми помогала ей хранить эти секреты, но она подруга Изабеллы. Я не могу причинить ей боль. Я не причиняю вреда невинным людям. Я считаю женщин и детей слишком хрупкими, чтобы даже кричать на них.
Она кивает.
— Я знаю. Я просто говорю. Изабелла очень переживает за тебя. Ты — все, что у нее есть, Винсент.
Я чувствую, как часть моего гнева уходит.
— У нее есть ты.
— Я не могу защитить ее от Элио или даже спасти ее бабушку. Вот почему я пришла к тебе. — Она смотрит на меня. — Я знаю, что она тебе тоже небезразлична. Ты не простишь себе, если она когда-нибудь пострадает.
— Не волнуйся, я никогда не собирался от нее отворачиваться. — Лифт открывается, и я захожу внутрь. Последнее, что я вижу, это наполненные слезами глаза Наоми, мольба в них настолько очевидна, что я не могу ее не заметить. Я добираюсь до парковки, сажусь на один из своих мотоциклов и уже через несколько минут выезжаю на дорогу. Мне нравится, как тихо на дорогах в это время суток. Я быстро продвигаюсь вперед и в мгновение ока добираюсь до дома Маркуса.
По прибытии я встречаю своих братьев в кабинете Маркуса. Джейн, жена Маркуса, тоже здесь. Она единственная из двух моих невесток активно участвует в делах мафии, и то только благодаря своим детективным способностям.
Она умна, остроумна и может постоять за себя.
Сейчас она художница, и, как я слышал, мои братья используют ее галерею для отмывания денег. Мне не нравится эта мысль, но, когда речь идет о мафии, нет правых и виноватых. Я утешаю себя тем, что Коза Ностра не трогает женщин и детей. По крайней мере, у них есть предел.
— Посмотрите, кто у нас тут, — говорит Доминик, когда я вхожу. Он сидит на вращающемся стуле Маркуса, а Маркус расположился на диване напротив его стола, скрестив ноги и положив локти на бедра. — Если это не пизданутый идиот.
Я закатываю глаза. Мне нужна его помощь, поэтому я удерживаю себя от того, чтобы сказать ему, чтобы он отвалил. Сев рядом с Маркусом, я прочищаю горло и бросаю быстрый взгляд на Джейн, которая сидит по другую сторону от него.
— Мне нужна ваша помощь, братья.
— Какого черта? — Спрашивает Маркус, мотнув головой в мою сторону. Мне не нравится убийственный взгляд его глаз. — Ты позволил ей обмануть тебя.
— У нее не было выбора, — возражаю я. — Мы говорим об Элио. Он мог убить ее, если бы она отказалась.
— И что? — Доминик положил руки на стол, сцепив пальцы перед собой. — Я посылаю своих людей, чтобы защитить ее. И это все?
Стыд окутывает меня, как сырая зимняя ночь. Но они мои братья, и больше мне не к кому обратиться за помощью.
— Помоги мне спасти ее бабушку и ее.
Сардоническая усмешка Доминика заставляет меня раздуть ноздри.
— Помочь тебе? На каком основании? Ты даже не человек мафии.
— Я твой брат.
— Ну, как твой брат, — говорит он, — я посоветую тебе самому разбираться со своим дерьмом. Может, ты и мой брат, но и те, кто поклялся мне жизнью, тоже. Я не могу просить их рисковать жизнью ради того, кто смотрит на них с отвращением.
Я, должно быть, забыл, насколько Доминик умный ублюдок. Он пытался уговорить меня вступить в Коза Ностру с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Несмотря на то, что я недавно подумывал об этом, я все еще колебался. Должно быть, он видит в этом возможность получить меня там, где он хочет.
Я не возражаю. Если понадобится, я отправлюсь в ад ради Изабеллы и нашего будущего ребенка.
— Отлично.
Брови Маркуса взлетают вверх.
— Что?
Я игнорирую второго брата, устремляя свой взгляд на Доминика.
— Я присоединюсь к Коза Ностра, если это потребуется для ее спасения. Мне плевать, что придется делать. Я готов.
— Интересно, — мурлычет мой старший брат. — Я годами пытался убедить тебя вступить в наши ряды, но ты отказывался, а теперь не возражаешь, потому что в деле замешана женщина?
В моем горле образуется комок. Я с трудом сглатываю, и мне становится больно.
— Она беременна.
Глаза обоих моих братьев расширяются.
— Она беременна, — повторяю я. — Она носит моего ребенка.
Тишина заполняет воздух.
— Где она? — Спрашивает Джейн, нарушая тишину и впервые заговорив с тех пор, как я вошел в комнату. — С ней все в порядке?
Я затаил дыхание и не осознавал этого до сих пор. Ее вопрос наполняет меня надеждой, и я понимаю, что если кто-то и может мне помочь, то это она.
— Она у себя дома. Я попросил ее оставить меня, потому что мне нужно время подумать.
— У нее есть идеи, где может скрываться Элио? — Спрашивает она. — Она может привести нас к нему, но сначала нам нужно убедиться, что мы обеспечим ее безопасность.
— Сомневаюсь, что она знает, где прячется этот ублюдок, но ты права, мы должны обеспечить ее безопасность. — Я не должен был ее отпускать. Я должен был заставить ее остаться в моей квартире до моего возвращения. — Элио не знает, что я все выяснил.
— Нельзя быть слишком уверенным в том, что он знает и чего не знает. — Джейн на мгновение прокручивает свой телефон. — Мы должны привезти ее к Доминику.
Брови Доминика сходятся вместе.
— Почему?
Джейн смотрит на него.
— Потому что твой дом — самое безопасное место, которое я могу придумать на данный момент. Там она будет в безопасности.
Доминик задумывается, а я, отчаянно надеюсь, что он не отвергнет предложение Джейн.
— Я должен буду сообщить жене, и вы сможете привезти Изабеллу, если Елена согласится. Учти, я делаю это только потому, что она беременна моим племянником.
— Джейн тоже останется там, — говорит Маркус.
Джейн щиплет Маркуса за бицепс, и Маркус поворачивает к ней шею.
— Если мы заберем Изабеллу, Элио поймет, что мы за ним охотимся. Он не будет сидеть сложа руки и ждать, пока мы до него доберемся.
Джейн кивает головой.
— Согласна. К тому же, если мы не дадим ему еще одного заложника, он, скорее всего, не тронет бабушку Изабеллы, поскольку
