После того как нас объявили, мы дружно вышли на сцену. Выстроились, как и репетировали, я подалась чуть вперед. Вплоть до начала второго куплета я пела свои слова, стараясь справиться с волнением. А когда на строчках: «Открывались в утро двери, и тянулись ввысь деревья…» за спиной грянула гитара, а затем и подключились барабаны, по рукам и спине табуном пробежали мурашки. И, кажется, не у меня одной. Живая музыка, наше красивое многоголосье вызвали такой эффект в зале, что в конце выступления некоторые повскакивали со своих мест. На последнем припеве мой голос все-таки дрогнул от переизбытка чувств. Эмоции захлестнули не только меня. Наше выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Овации так долго не утихали, что на радостях мы принялись обниматься и скакать по сцене.
Когда мы спустились в зал, нас уже поджидала Ирина Вадимовна. Несмотря на всеобщее одобрение зрителей, вид у нее был рассвирепевший.
– Как это понимать?! – воскликнула она, обращаясь ко всем. – Кто устроил эту самодеятельность?
– Это я пригласила ребят помочь нам, – подала я голос, – вместо Перова.
– Ты?! – поразилась Ирина Вадимовна. – Без году неделя, и уже самовольничаешь?
– Да ладно вам, Ирина Вадимовна, прикольно вышло! – сказала Настя.
– Прикольно? – еще больше рассердилась Ирина Вадимовна. – Да что вы понимаете в конкурсных выступлениях?!
Тут к нам подошел один из организаторов и попросил занять свои места – совсем скоро должны были подвести итоги и огласить результаты. Мы послушно направились к своему ряду. Напоследок я обернулась и посмотрела на сцену. Матвей и его команда молча собирали оборудование и инструменты.
По пути к своему месту я заметила в проходе Вову и Соню. Даже притормозила, из-за чего сзади меня тут же образовалась пробка из ребят.
– Вы чего здесь забыли? – обалдела я.
– Как это чего? – откликнулась Соня. – Вас пришли поддержать!
Аверина показала большой палец.
– Ты просто красотка! А как ребята классно лабали…
– Да, пацаны молодцы, – согласился Вова. – А ты, малявка, лучше всех!
Я улыбнулась брату:
– Из твоих уст это звучит как сарказм, но я рада, что вы все-таки пришли…
Меня легонько подтолкнули в спину, и пришлось пройти вперед.
Результатов мы дожидались с большим нетерпением. Возбужденно и громко обсуждали прошедший концерт. Главного приза мы не взяли – в жюри сидели такие же консервативные дядечки и тетечки, как наша Ирина Вадимовна. Но зато нам достался приз зрительских симпатий. И эта победа была важнее, чем признание занудной комиссии.
Когда лауреатом в номинации объявили наш коллектив, зал снова встретил нас громкими аплодисментами и криками.
Свою победу мы решили отметить все вместе в кафе. Туда же я позвала Соню и Вову, которые присоединились к нам после выступления. Девчонки из хора обступили смущенных Севу и Борю, которые грузили инструменты в машину, и приглашали их пойти в кафе с нами. Однако рядом с ними я не обнаружила Матвея. Мне так хотелось его поблагодарить за помощь. На улице совсем распогодилось. В сверкающих на солнце лужах отражались белые облака. Я подошла к Вове:
– А Матвей где?
– Да только что ушел. Вы разминулись, пока ты свой трофей получала.
Я прижимала к груди небольшой кубок, которые ребята доверили мне.
– Только что? – Я взволнованно завертела головой. – А в какую сторону?
– Туда! – с готовностью указала Соня.
Я понеслась за угол концертного зала, куда меня направила Аверина. И тут же увидела удаляющуюся спину Мальцева.
– Матвей! – выкрикнула я.
Мальцев тут же обернулся. Ждал, пока я добегу. Лучи майского вечернего солнца разлились по всему широкому проспекту, и из-за них Матвей забавно щурился, пытаясь разглядеть меня.
– Ты уже уходишь? – спросила я, добежав до Мальцева.
– Как видишь, – улыбнулся он.
– Я хотела бы поблагодарить тебя, – быстро начала я. – Прости, что сначала наехала… Знаю, что ты хотел как лучше, и получилось правда очень круто! Я ценю то, что ты для нас сделал.
– Я сделал это конкретно для тебя, – возразил Матвей. – Но, похоже, вашей Ирине Вадимовне это не особо понравилось.
Теперь заулыбалась я, крепче прижимая к груди кубок.
– Это да… Она расценила наш поступок как предательство. Но если бы мы предупредили ее, она не разрешила бы ничего менять. Так уже было с песней и нашими костюмами. Скорее всего, после этого меня выгонят из школьного хора. Так что это было мое первое и последнее выступление.
– Уверен, что не последнее, – возразил Матвей. – Ты уже распробовала весь кайф сцены. Это как наркотик. Ты должна меня понимать.
– Понимаю, – серьезно кивнула я.
Теперь мы молча смотрели друг на друга. Матвей по-прежнему щурился от вечернего солнца. Мне хотелось протянуть к его лицу руки и прикрыть глаза ладонями. А потом поцеловать…
– Мы идем отмечать нашу победу, – сказала я наконец. – Ты не с нами?
Матвей только покачал головой.
– Снова дела? – Я хотела спросить как можно более равнодушно, но прозвучало все равно обиженно.
– Ага.
– Вова мне все рассказал, – не выдержала я. Ответил бы прямо: у меня вечером свидание. «С чего бы ему перед тобой отчитываться?» – ехидно вопросил мой внутренний голос.
– Прямо все? – усмехнулся Матвей. – Для чего?
Я только пожала плечами.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Матвей, заглядывая мне в глаза.
– Мне плевать, – ответила я.
– Вот как, – немного обескураженно сказал Матвей. А какого ответа он ожидал? Мальцев нацепил любимые солнечные очки, и теперь я не видела его глаз. – Ну и хорошо. Это тебя никогда не касалось. Я ухожу.
– Не смею задерживать, – бросила я.
Матвей развернулся и быстрым шагом направился в сторону метро. Я смотрела ему в спину до тех пор, пока он не затерялся в толпе. Свежий ветер трепал мои волосы, и мне приходилось отбрасывать их от лица. Интересно, если бы я сказала, что мне неприятно их с Мартой общение, что-нибудь изменилось бы? Если бы призналась, что меня задевают его отношения с другой девчонкой… Призналась, что часто думаю о нем; вспоминаю выступление на свадьбе, нашу прогулку на лодке; ценю, что он всегда приходит мне на помощь… Еще недавно я думала, что для полного и безграничного счастья не хватало нескольких пазлов. И вот, кажется, нашла один – самый главный…
Из-за угла показалась Соня. Подошла ко мне, взяла за руку и потянула за собой.
– Ну где ты застряла? Мы тебя ждем! Все уже собрались. И Сева с Борей тоже идут. Ты Мальцева-то, кстати, догнала?
– Догнала, – глухо отозвалась я. Почему Матвей так рассердился на меня? Из-за того, что я не порадовалась его отношениям с Мартой? Не проявила ревность? Но ведь я сама еще состою в отношениях. Вспомнив о Давиде, захотелось простонать. Звонки от него не прекращались. Перов не терял надежды поговорить со мной, а мне его видеть совсем не хотелось. – Но у Матвея на этот вечер другие планы.
– Не поверишь, кто идет в кафе с нами! – продолжила веселым голосом Соня. – Ирина Вадимовна нарисовалась.
– Серьезно? – не поверила я.
– Конечно, серьезно! Как вы отхватили награду, так сразу смилостивилась. Выплыла на крыльцо и поинтересовалась, у кого кубок. Будет теперь чем хвастаться перед директором. Училки все такие… Кать, ну ты чего отстаешь?
Я еще раз оглянулась в надежде, что Матвей передумает и вернется, но его не было.
Глава двенадцатая
Домой мы с Вовой вернулись только в двенадцатом часу. У меня было негласное правило приходить в десять, но раз я вместе с совершеннолетним братом, то и привычный распорядок можно и нарушить. Да и повод весомый. Но мама, кажется, не особо хватилась своих детей. Встретила нас на пороге с телефонной трубкой в руке. Судя по восторженному выражению ее лица, говорила с папой. Вовка хотел задать какой-то вопрос, но мама только поморщилась и отмахнулась.
– И что теперь? Будет какая-то премия? С ума сойти! Ты уже всех обзвонил? Да, понимаю, что час поздний…
