сцепленные пальцы слегка подрагивали. Короткие светлые волосы едва касались плеч, светлый объемный пиджак скрыл худенькую фигуру и черные шорты. На тонких пальцах нанизаны кольца: ровно столько, сколько должно быть у девочек. Образец. Пример.
Вот так ты должна выглядеть, Кэтрин.
Я заперла внутренний голос в каморку и спокойно ответила на взгляд Эшли. В этом плане, у меня не было никаких претензий. Шарлота пускай и пыталась вылепить из меня ее копию, но Браун здесь была не при чем. Зато в другом она была причем: когда воткнула в лопатки нож, продавливая до самого сердца.
Тайлер, Энтони и Лили медленно покинули комнату. И лишь Тайлер это сделал с равнодушным лицом, остальные взволновано переводили взгляд, словно хотели убедиться, что по приходе не обнаружат труп. Но я слишком устала за сегодня, чтобы держать оборону и маску в разговоре с Эшли. Потому что мы знали друг друга всю жизнь, и не было смысла выставлять перед ней ту Кэтрин, которой я стала за последние два года.
Как только мы оказались в комнате вдвоем, я ожидала, что Эшли сядет на кровать и что-то скажет, но она продолжила стоять на месте, будто кто-то успел пролить там клей.
— Зачем ты пришла? — Мой голос граничил между холодом и спокойствием. Я выложила свои эмоции на стол, но кроме равнодушия ничего не обнаружила.
Эшли замялась. Переступила. Мне показалось, что она сдерживает порыв подбежать ко мне и обнять. Но я точно не собиралась проводить этот вечер за слезами, соплями и объятиями. Точно не с ней. Никакой ностальгии. Никаких разговоров о прошлом. Если она хочет расставить точки, то я дам ей лист. Но после он смятый полетит в мусорку.
— Я не рассказывала маме о том, что делала Шарлота в детстве.
Я хмыкнула, убеждаясь, что Тайлер в очередной раз был прав. Вместе с равнодушием возникло облегчение. Значит в арсенале Харпер нет правдивого оружия, а от банальных пулей, напичканных ненавистью, я научилась уворачиваться.
— Спасибо за честность и за то, что сохранила секрет.
На этом разговор должен был закончиться, но Эшли продолжила стоять, словно не договорила.
— Когда ты уехала, она сменила мне номер телефона и сама удалила тебя из всех социальных сетей. Подключила программу, которая отслеживала каждый звонок и сообщение.
Ни один мускул не дернулся на моем лице. Ни один. И Эшли это привело в исступление.
— Ты пытаешься оправдаться?
— Я хочу, чтобы ты знала правду.
— На твоих счетах миллионы. Ты могла потратить несколько сотен долларов на новый телефон и спокойно связаться со мной. В наше время нет ничего невозможного, Эшли, тебе ли этого не знать? Вот только ты приняла свое положение, считая, что ничего не можешь сделать. А Тайлеру удалось отвлечь весь персонал, чтобы я успела собрать вещи, вытащить деньги из сейфа отца и не заметно уехать из дома. Он ради этого поджег территорию рядом с домой. И поджег бы еще раз, если бы что-то угрожало мне. А ты сейчас мне говоришь, что из-за контроля матери ты не могла со мной связаться?
Эшли молчала. Ей нечего было ответить. Зато моих слов хватило на двоих.
— Харпер редкостная сука, но и она не стала бы подрывать положение Вульфа и в открытую ссориться с Виктором и Шарлотой. Твоя мать может тявкать наедине, но никогда не полезет на рожон на глазах у других, потому что юные леди так себя не ведут.
В уголках глаз Эшли собрались слезы. И пускай она продолжала молчать, но я прекрасно знала, что мои слова звучат для нее звонче, чем пощечина.
— Я хотела бы все исправить, — тихо произнесла Эшли.
— Зачем? Из-за Тайлера?
Я заметила, как вспыхнули ее щеки, как напряглись хрупкие плечи, как она сжалась. И если бы Эшли могла бы исчезать по щелчку пальцев, то именно это и сделала бы.
Она молчала, и я знала почему: у их отношений не было статуса и ясности. К тому же Харпер никогда бы не позволила мальчишке Гилла ошиваться рядом с дочерью.
— Мы не обязаны налаживать отношения из-за ваших чувств. Тайлер сам решает с кем ему спать, целоваться и встречаться. Мы близки с ним, но не обременены клятвами. И я никогда в жизни не влезу в его отношения. Никогда. Ты пришла за моим одобрением? Засунь его мне же в задницу. Потому что черта с два я буду указывать людям, с кем им общаться. Но я не возвращаюсь туда, где мне были не рады. Где меня не любили и не ценили. Наша дружба разрушена, и я не ударю палец об палец, чтобы попробовать собрать ее по кусочкам. Мы больше не будем дружить, Эшли. Мы больше не будем теми подружками. И если ты так и будешь стоять и молчать, то я попрошу тебя выйти отсюда. С каждым словом я чувствую себя Шарлотой или Харпер, отчего хочу врезать себе.
— Прости меня, пожалуйста.
Вау, Эшли Браун первый человек, который разбил мне сердце и извинился. Земля к утру сойдет с орбиты? Со дна Тихого океана поднимется мегалодон?
— И я не знаю, зачем читаю столько книг, раз не могу связать двух слов. Но при этом понимаю, что любое слово и дальше будет звучать как оправдание. Возможно, когда-нибудь ты сможешь простить меня.
Я хотела ей возразить, но не стала этого делать, иначе Эшли затопила бы комнату слезами. Я была слишком злопамятной, чтобы так просто прощать людей.
Она собралась уйти, но одна мысль не давала мне покоя.
— Если ты разобьешь сердце Тайлеру, или Харпер попытается разрушить его жизнь, я уничтожу все, что вы любите. Спалю дотла. Сравняю с землей. Наращивай броню, Эшли, или оставь парня в покое. Твоя мать, если узнает, не оставит тебя и его в живых. Пускай только даст мне повод, и я с радостью отомщу за каждое слово, что прозвучало в наш адрес.
— Я не разобью, — тихо, но уверена пообещала Эшли. — И больше не повторю эту ошибку.
Эшли ушла, оставив меня в одиночестве обдумывать ее слова. Поверила ли я ей? Нет. Потому что либо Эшли была дурочкой, либо искренне не понимала, что больше, чем меня, Харпер ненавидела Тайлера. Даже в те встречи, когда Гилл тащил сына на встречи, она оберегала ее от общения. Даже не давала здороваться. За четыре года, пока Тайлер не сбежал от Гилла, они не перекинулись и парой слов, лишь короткие кивки. Шарлота пыталась контролировать и наше общение, но я преодолевала все преграды. Она даже не представляла, как часто мы виделись и определенно не представляла, сколько раз Тайлер, сбегая от кулаков Джеффа, ночевал в моей комнате. Потому что я не цеплялась за оправдания и запреты, а тараном шла против них. Именно так Эшли должна бороться за их отношения, если действительно испытывает к
