«Даже не знаю, что сказать. Я в шоке. Впервые в жизни вижу такое неуважение к чужому времени. Очередь на рекламу расписана на много недель вперед, я специально для вас освободила несколько часов сегодня. Вы издеваетесь?»
«Еще раз приношу свои извинения. Праздник случился внезапно, мы не могли отказать. Давайте я заплачу вам за сториз, в которой вы скажете подписчикам, что реклама сорвалась из-за праздника для детей-сирот? Думаю, они поймут вас».
«Единственное, что я могу сказать подписчикам про вашу кофейню – обходить ее стороной!»
На этом моменте я оказываюсь в черном списке. Хорошо, что есть Ритка. Кто же еще, кроме любимой подруги, принесет мне прекрасное?
– Что ты сказала Мег? Она на меня психанула!
– Рит, я извинилась тысячу раз. Мы договорились на сотрудничество, на сегодня. И сегодня нас попросили провести праздник для сирот. Я забыла ее предупредить заранее, виновата! Предложила оплатить ей сториз с упоминанием кофейни и праздника, она на меня разобиделась.
– Слушай, ты такая интересная, Аль. Человек жертвует временем, готов тебе идти навстречу, делиться аудиторией, а ты, блин, забыла!
– Рит, я забыла. Давайте меня за это расстреляем, да? Я извинилась. И хочу тебе напомнить, что праздник решил устроить твой парень. Он хозяин кофейни, а я – наемный сотрудник.
– Значит, не надо было ввязываться и играть роль крутой бизнесменши! Знала бы я, что ты так меня подставишь перед Мег, даже не пыталась бы помочь!
– Знала бы я, что ты так отреагируешь, не принимала бы помощь.
На этом мы прекращаем разговор. И прямо сейчас в мире рождается самая грустная и раздражительная Снегурочка.
Наверное, Рита права. Спор с Лукиным не принес мне ровным счетом ничего хорошего. Единственная подруга отдалилась, учеба… ну, за месяц с учебой не произошло ничего страшного, но я почти не готовлюсь к ЕГЭ, и если до Нового года можно дать себе послабление, то после придется вплотную садиться за варианты.
Впрочем, после того, как отобьют куранты, спор закончится. И мне очень не нравится, что я испытываю сожаление по этому поводу.
– Тыква, ты тут?
Лукин без стука заглядывает в подсобку и получает прямо по лбу кроссовкой.
– За что, я еще ничего не успел сказать?!
– За то, что тыквой назвал – раз! За то, что без стука вломился – два! А если бы я переодевалась?
– Согласен, надо тщательнее оберегать свое ментальное здоровье… Ай!
Вторая кроссовка прилетела четко в то же место.
– На фига ты переоделась? Мы еще не накрыли.
– Просто померила. Чтобы не было сюрпризов в виде торчащих ниток, дырок и прочей ерунды.
Мне хочется, чтобы Лукин скорее ушел. Платье Снегурочки мне выдали в школе. На всех новогодних елках Снегурочку играла наш педагог по культурно-массовым мероприятиям, и платье подшивали под ее рост. Я чуть выше, оттого короткая серебристая юбка слегка открывает коленки. Зато кокошник смотрится сказочно. На эту роль гораздо лучше подошла бы блондинка, моя рыжина не вписывается в образ снежной девицы. Но я все равно улыбаюсь зеркалу.
Зря Рита не пришла помогать. Официальная причина – английский, но ради интересного занятия подруга не гнушалась переносом репетиторов. Зато Кир вносит посильный вклад. Таскает коробки, расставляет столы.
Мы выносим елку в центр, хоровод – обязательный атрибут праздника. Парни расставляют вдоль стен столы, а я убираю в подсобку все, что можно разбить или сломать. Дети есть дети.
В один момент дверь кофейни открывается.
– Извините, мы не работаем! – кричит Андрей.
Он как раз пытается соединить провода с розеткой так, чтобы никто не споткнулся, и не видит вошедшего. А вот я замираю с салфетницами в руках и мысленно просто выть готова!
– Здравствуйте, Вероника Михайловна, – говорит Кир.
– Здравствуйте, – уныло бормочу я.
– Что, снова кофемашина сломалась?
– Нет, – бурчит Андрей, – елка сбежала, вот поймал, привязываю.
– Лукин! Ты, может, будешь думать, прежде чем учителю хамить?
С тяжелым вздохом Андрей выпрямляется. В воздухе ощутимо пахнет грозой, а гроза в декабре – это очень нехорошо!
– Сейчас я сделаю вам кофе. Какой хотите, Вероника Михайловна?
– Нет, Альбина, мы закрыты на спецобслуживание.
Впервые с момента знакомства я слышу в голосе Андрея стальные нотки. Пора признать: хулиганистый невыносимый мальчишка вырос. И пусть он все еще невыносим, но уже давно не мальчишка.
– На двери висит объявление о том, что сегодня кофейня закрыта.
– Надо было запереть, – хмыкает Вероника Михайловна.
– Прошу прощения. Не думал, что прочесть пару слов для кого-то станет проблемой.
– Лукин, а ты ничего не перепутал?
– Нет. Я ничего не перепутал. Вероника Михайловна, в школе вы – учитель. И как ваш ученик я обязан слушать вас, выполнять ваши требования и задания, а также уважительно относиться. Но мы сейчас не в школе. Это, – он обводит рукой зал, – моя кофейня. Вы пришли сюда в первый раз, обхамили мою сотрудницу, крайне некультурно себя повели, так еще и отыгрались за обиду в школе. Сейчас вы снова приходите, игнорируя объявление на двери, начинаете разговор с хамского тона и недвусмысленно угрожаете, используя служебное положение. Вам ничего не стоило сказать: «Андрей, Альбина, понимаю, что вы закрыты, но не могли бы вы сделать мне кофе?» И мы бы сделали, угостили вас десертом и пожелали хорошего дня. Но вместо этого вы пытаетесь давить авторитетом учителя. Но нам повезло, у нас есть камеры. Я могу взять запись и поднять вопрос в кабинете директора и в родительском комитете. И если педсовет и родители скажут, что я должен выполнять все ваши капризы даже за стенами школы или что вы имеете полное право отыгрываться на мне и моих сотрудниках на уроках, то так тому и быть. Принесу вам публичные извинения, чашку кофе и клятву держать для вас двери «Магии кофе» открытыми круглосуточно. Так что, берем запись и идем? Ребята тут справятся, я совершенно свободен.
Открыв рот, мы дружно смотрим на Андрея. Я, Кир и Вероника Михайловна. Истерично мигает елка, гирлянда то включается, то отключается. Даже музыка стихает, и звенящая тишина немного пугает.
А
