момент мог стереть ее в порошок. Но остановиться уже не могла.
— Я не боюсь тебя, Тагар. Если ты задумал убить всю нашу семью, начинай с меня.
От такой наглости молодой женщины и Тагар, и отец оцепенели. Они не могли вымолвить ни слова.
В этот момент спустился Данко.
— Отец, не пойму, что происходит?
— Я тебе все объясню потом. А вот твоя жена потеряла стыд. Я и не знал, что у Баро такая строптивая дочь. Кого мы хотели привести к себе в дом? Немедленно уведи ее отсюда.
— Я никуда не уйду, пока вы не покинете наш дом.
— Дочка, прекрати немедленно! — не выдержал Баро.
— Хорошо, папа, но помни — он тебе не друг. Его руки в крови твоей сестры.
— Почему ты так решила? — спросил отец. Он никогда не разговаривал на эту тему с дочерью.
— Не важно, — она резко повернулась и поднялась в свою комнату, оставив всех в недоумении.
— В землю закопаю!.. Живыми сгною!.. Растопчу!.. — кричал взбесившийся сват.
— Успокойся, Тагар. Найдем, — заверил Баро, — далеко не уйдет. У него даже документов нет.
— Уничтожил бы своими руками! — сквозь зубы прорычал цыган. — Данко! Собирайся! Сейчас отнесем в машину груз, и ты уедешь со мной. Завтра заберем остальное, — скомандовал Тагар. — С этой семьей у нас больше нет ничего общего.
Они вышли на улицу, громко хлопнув дверью.
Баро понуро брел следом.
Рядом с колодцем валялась лестница, были разбросаны коробки. Данко ничему не удивился, не задал вопросов. По всему было видно, что он знал о тайнике. Уложил на заднее сиденье машины груз, сел за руль, его отец — рядом. Молодой цыган захлопнул дверь, автомобиль резко тронулся и с визгом отъехал от дома. Баро долго смотрел им вслед, потом опустил голову и обронил:
— Злая собака хватает за ногу, злой человек норовит укусить душу. Душа трудно заживает…
Расстроенный и погруженный в свои мысли, он медленно побрел в дом, не обратив внимания, что ворота остались открытыми. Едва переступив порог, сразу позвал дочь. Лулу медленно спустилась по лестнице, села на стул. Лачи, молчавшая все это время, тут же заторопилась к ним.
— А теперь ты мне объяснишь свое поведение.
Лулу упрямо молчала.
— Я кому сказал? — закричал отец.
— Не знаю, как это объяснить. Папа, он убийца. Неужели ты не понял, чем он тебе пригрозил?
— Ты ничего не знаешь. Нас обворовали. Твой бомж, в котором ты души не чаяла, обворовал нас.
— Как?
— Он не так прост, каким казался. Как я мог, как я мог пожалеть его, взять в дом? Действительно, бдительность потерял, — корил себя Баро. — В нашем доме был тайник, в котором Тагар хранил свое богатство.
— Где? — удивляясь все больше, спросила дочь.
— В колодце, — с горечью сказал Баро, хватаясь руками за голову. — Его люди привозили по ночам и выгружали золото, деньги и дорогие вещи. Миллион… Боже праведный, где мне его взять?…
— Миллион? — повторила Лулу.
— Да. Миллион долларов.
— Папа, что же будет?
— Может, ты знаешь, где может быть Иван? — Баро с надеждой посмотрел на нее.
— Нет, я не знаю. Правда, не знаю, — убедительно сказала Лулу, стараясь не смотреть на мать, которая не сводила с нее глаз.
Лулу поднялась со стула и пошла в комнату. Взяла мобильный и набрала свой бывший номер, надеясь связаться с Иваном. «Абонент временно недоступен», — услышала она в ответ.
«Иван, где же ты? Зачем ты это сделал? Я так тебя любила. Верила. Понимаю, что нужны деньги, но нельзя же так поступать. С этими деньгами мы с тобой могли бы начать новую жизнь. Почему ты мне не рассказал о своих планах? Как мне жить дальше?» — мысленно разговаривала Лулу с любимым.
Она упала на кровать, все еще сжимая в руке телефон. Лулу не сожалела, что муж оставил ее в доме родителей, что предстоит пережить позор и гонения. Она надеялась, что как только Иван устроит свою жизнь, он обязательно найдет ее. Девушка была готова ждать долго и верно…
Баро с женой сидели рядом на диване, их переполняла тревога.
— Баро, что же нам делать? — спросила она.
— Не знаю, Лачи, не знаю. Ты же слышала все. Он не простит.
— Женщина справедлива от природы, но мы, женщины, бесправны, и потому нашу справедливость не признают.
— Э-эй, мать, что ты можешь сказать? О какой справедливости говоришь?
— Потерять достоинство все равно, что потерять себя… Не перебивай, — одернула она мужа, который хотел возразить. — Сегодня Тагар показал себя таким, какой он есть. Вчера льстил тебе и хвалил. Ты же не предполагал, что Иван так поступит. И ничего страшного в том нет, что ты взял его на работу. А пропажа могла произойти у каждого.
— Лачи, но такие деньги… Миллион… Нам никогда не отдать, пока не найдем Ивана.
— Я не слепая и не глухая. Все слышала. Одно в жизни меняется к лучшему, другое — к худу. Неизменным остается достоинство. Но не каждый устоит перед испытанием.
— Вот-вот… А Тагар нас вообще людьми не считает. Случилась осечка… А взбредет ему в голову, так и убьет за этот миллион. Никто потом косточек наших не соберет… Или ты забыла про его лютость? Лачи, ты ничего не понимаешь.
— Нет, не забыла. Знаю, что всю жизнь ему служишь. На риск идешь. Явись милиция, то посадили бы тебя, а не его. Он подставлял тебя. И ни одной копейкой не пожертвовал бы из своих миллионов ради тебя. Ты хоть раз задумывался об этом?
— Но ведь он барон. Сватами стали. Сын его женился на нашей дочери.
— Данко слабовольный. Бросил Лулу и слова не сказал поперек отцу. Тагар наживался за счет тебя. Миллионы у него. А у тебя?
Баро схватился за голову и стал ходить по комнате, бормоча что-то себе под нос.
— Успокойся. У него этих миллионов — видимо-невидимо. Ты и знать не знаешь. А Иван, может, и вернет.
— Глупая женщина. Кто ворует, тот не возвращает. Не думаю, что он пришел ко мне работать, зная, что есть тайник. Скорее всего, случайно узнал. Видел наши разгрузки и решил без нас посмотреть. А когда такое богатство увидел, решил сбежать. Я ведь на днях собирался его отпустить.
— Пойдем, заварю тебе чаю с травами. Иначе сердце не выдержит.
В доме воцарилась гнетущая тишина. Лачи, налив мужу горячего отвара, вернулась к разговору о событиях, которые взбудоражили дом.
— А что это наша дочь говорила про твою сестру?
— Я и сам не знаю. Уже двадцать лет прошло. Откуда она взяла такое? Но, наверное, неспроста
