Он усмехнулся:
— Если это поможет тебе лучше спать по ночам, то, так уж и быть, будем считать так.
Я закатила глаза и покачала головой:
— Давай не будем воевать в наш день рождения.
Он обхватил меня рукой за плечи и наклонился, чтобы чмокнуть в лоб. Я посмотрела на него и улыбнулась, на секунду подумав, что он снова поцелует меня в губы.
Но вместо этого он просто посмотрел на меня с сияющей улыбкой.
— Ты голодна? Я отвезу тебя в один из моих любимых ресторанов в Филадельфии.
— Хорошо. Звучит здорово.
Я встретилась с его проникновенным взглядом и поняла, что больше не могу отрицать серьезность своих чувств к этому мужчине. Меня затопило счастье. Мы пошли на стоянку к его мотоциклу. Он положил руку на мое плечо, а я прижалась ближе к его груди, приобнимая его за спину.
Между нами несомненно существовало притяжение. Я ощущала, как с каждой проведенной с ним минутой, мои чувства становились все более глубокими и сильными. Я улыбнулась при мысли, каким интимным для нас был этот обычный момент и задалась вопросом, чувствовал ли он то же самое. Украдкой на него посмотрев, я осознала, что ничего так не хочу больше, только, чтобы он чувствовал себя так же.
***
— Готовься попробовать лучшую пиццу, которую ты когда-либо ела.
Официантка принесла для нас пиццу «Аспарагус», и в глазах Итана загорелся азартный блеск.
Я с любопытством посмотрела на свежевыпеченную тонкую пиццу, которую только что вынули из дровяной печи.
Почувствовав мои сомнения, Итан сказал:
— Это место известно именно этой пиццей. В нее входят: белый соус, сделанный по секретному рецепту, стружка спаржи, вяленая свинина, моцарелла и приправленные трюфелями яйца. Зимой и ранней весной меню меняется, и они предлагают пиццу «Вово», точно такую же, но с брюссельской капустой вместо спаржи.
Пока я на него смотрела, поражаясь, как много он знает об этом блюде, мне на ум пришло одно необычное совпадение.
— Так какие отношения у тебя с яйцами? — поинтересовалась я, пытаясь задушить в себе хихиканье.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он с мальчишеской улыбкой.
— Ну ты возил меня к «У Пайсано», где бредил бутербродом с говяжьей грудинкой и яйцом. А теперь мы здесь, в «Барбуццо», и в твоей любимой пицце снова присутствуют яйца.
Его улыбка превратилась в смех.
— Это довольно забавно. Я никогда не проводил такую параллель. Полагаю, ты намекаешь на то, что я неравнодушен к яйцам, да?
Я приподняла бровь, глядя на его нарочито невозмутимое лицо, но в ту же секунду, как наши глаза встретились, мы разразились бурным хохотом.
— Знаешь что? Мое впечатление о тебе очень сильно поменялась с нашей первой встречи.
— Правда? — в его голосе мелькнуло веселье. — Что же во мне изменилось?
— Ну, во-первых, ты больше меня не раздражаешь, — не могла угомониться я.
— Ой! — он притворился, что я сделала ему больно.
— Я пошутила. Но если серьезно, когда я тебя встретила, ты был довольно самоуверенным и агрессивным. Даже когда я тебе сообщила, что у меня есть жених, оказалось, что тебе наплевать на это. Поэтому вначале я думала, что ты эдакий скользкий парень, только и выискивающий благоприятную возможность, которой можно было бы воспользоваться.
Он медленно кивнул, словно соглашаясь с моим наблюдением:
— А теперь?
Я улыбнулась и откусила кусочек пиццы, пытаясь выиграть время. Я знала, что Итан начинает мне нравиться, но не была уверена до какой степени могу открыть ему свои чувства. А еще я не понимала, относился ли он ко мне серьезно. Покинув парашютную школу, мы оба не заводили речь о том спонтанном, страстном поцелуе в воздухе. Мне даже начало казаться, что то, что произошло в небе, там же и осталось.
Но вторая причина, по которой я колебалась — это боязнь открыться в своих чувствах первой. Я взглянула вниз на обручальное кольцо, которое будто оттягивало мой безымянный палец на левой руке, и желудок скрутило от чувства вины. Я обманула Коннора. Не стоило отрицать этот факт. Решив провести сегодняшний день с Итаном, я в глубине души понимала, что в наших отношениях нет ничего платонического. Пусть я не была инициатором поцелуя, но я ведь не остановила его. Вместо этого я наслаждалась и целовала его в ответ. А самое ужасное, что мне хотелось большего, чем простого поцелуя.
Я понимала, что отношения с Коннором двигались в неправильном направлении, и также была почти уверена, что разорву нашу помолвку, как только у меня появится возможность поговорить с ним один на один. Но проблема состояла в том, что я этого еще не сделала. Я все еще была его невестой и позволила себе связаться с Итаном прежде, чем рассталась с Коннором.
— Земля вызывает Лив, — в мои мысли ворвался голос Итана.
Я посмотрела на него:
— Ох. Прости меня. Что ты сказал?
Он несколько секунд задумчиво на меня смотрел, а потом ответил на вопрос:
— Я лишь спросил у тебя, как именно изменилось твое первое впечатление обо мне?
— А, верно, — я встретила его взгляд со слабой улыбкой на лице. — Ну я больше не думаю, что ты эдакий самоуверенный плохиш, которым казался поначалу. На самом деле, ты довольно рассудительный и милый. Под твоей жесткой внешностью скрывается мягкость, которую ты пытаешься не показывать.
— Ничего себе, ты заставила меня почувствовать себя каким-то слабаком, — он нахмурился, а затем засмеялся.
Я присоединилась к его смеху и пожала плечами:
— В этом нет ничего плохого. Я считаю, что это мило.
Он усмехнулся:
— Думаю, я смогу с этим жить.
— Могу я кое-что у тебя спросить?
Он наклонился над столом и улыбнулся:
— Спрашивай.
— Почему ты все еще один?
— Потому что обучаюсь на священника, — он начал смеяться, даже не закончив фразы.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — произнесла я саркастично. — Серьезно, ты когда-нибудь был влюблен прежде?
Я знала, что проявляю излишнее любопытство, но ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось знать о нем больше.
Он встретился со мной взглядом, и я увидела теплоту в его темных глазах, контрастирующую с серьезным выражением лица.
— Был.
Его ответ заинтересовал меня еще больше:
— Расскажи мне о ней.
— Хорошо, однажды в моей жизни присутствовала одна девушка. Она была моим солнечным светом, маяком для всего, что было хорошего в моей жизни. Она была моим лучшим другом, девушкой, которую я впервые поцеловал, моей первой любовью.
— Что с ней случилось?
Он рассказывал о ней с легкой задумчивой улыбкой, и я почувствовала легкий укол ревности.
