– Я могу узнать имена владельцев «Даймонд Бразерс»? – поинтересовалась Сандра.
Дрейк снова покачал головой.
– Они предпочитают действовать через своих полномочных представителей. Чем я еще могу быть вам полезен, миссис Харпер?
– Благодарю вас, мистер Дрейк, – проговорила Сандра, поднимаясь с кресла. Представитель «Даймонд Бразерс» тоже поднялся, но когда молодая женщина оглянулась от двери, он уже снова сидел, углубившись в разложенные на столе бумаги.
Конечно, ей хотелось задать вопрос о низких ценах на алмазы, но она была уверена, что получит уклончивый ответ. Закрыв за собой дверь, Сандра прислонилась к стене, но тут же выпрямилась и изобразила на лице доброжелательное спокойствие: если коридор просматривается камерами, то никто не должен видеть ее досады.
Но черт возьми, что все это значит? Дрейк ничуть не напоминал бизнесмена – типичный вежливый и исполнительный клерк. Тем не менее, он вел себя так уверенно, что не оставалось никаких сомнений – он действительно обладает большими полномочиями. Ее приход нисколько не удивил его. Он не был с ней любезен, не заинтересовался предложением о сотрудничестве, он не собирался отрицать общеизвестные факты. Словом… это был не конкурент, а противник. Но кто же стоит за именем «Даймонд Бразерс»? Сандра была вынуждена признать, что ни на дюйм не продвинулась в своем расследовании.
Она шла по коридору, обхватив себя за плечи: кондиционер в кабинете Дрейка работал так сильно, что она озябла. А может быть, это сказывались усталость и напряжение – ей ведь так и не удалось отдохнуть после долгого перелета. Внезапно она увидела женскую фигуру, которая двигалась ей навстречу с другого конца коридора. Неизвестная женщина в кожаных брюках и белой блузе шла, надевая на ходу большие темные очки. Она опередила Сандру на пути к лифту и вошла в раскрытые двери. Они не успели закрыться, когда Сандра, подойдя к лифту, оказалась лицом к лицу с незнакомкой.
– Расти! – ахнула она и бросилась к кабине. Но железные двери бесшумно сомкнулись, лифт загудел и двинулся вниз. Ошеломленная, Сандра отчаянно давила на кнопку, но тщетно: лифт дополз до первого этажа, потом она услышала, как внизу открылись и снова закрылись двери, и только тогда погасшая кнопка показала, что теперь кабина свободна.
Стараясь сдерживать волнение, Сандра спустилась вниз. Она не могла обознаться! Но если Расти не погибла тогда в африканской авиакатастрофе… Сандра не смогла додумать эту мысль до конца, прежде чем двери лифта раскрылись перед нею.
Холл был по-прежнему пуст, мужчина в черном костюме равнодушно направился к ней, чтобы открыть входные двери. Пробормотав что-то о забытом зонтике, Сандра вернулась к лифту и снова поднялась на второй этаж. Почти бегом она преодолела расстояние до кабинета Дрейка, без стука вошла туда и, не обращая внимания на немое возмущение в глазах хозяина, резко спросила:
– Что связывает вас с мисс Липскомб, мистер Дрейк? – Липскомб была фамилия Расти, возможно вымышленная, но другой Сандра не знала.
Дрейк потер переносицу.
– Я не вполне понимаю вас, миссис Харпер.
– Только что я видела в вашем офисе женщину, – заговорила Сандра, стараясь, чтобы ее голос звучал по возможности спокойно. – Я знала ее под именем Расти Липскомб. Я считала ее погибшей, но она жива…
Дрейк продолжал молча смотреть на нее, всем своим видом выражая недоумение.
– Она невысокая, с яркими рыжими волосами…
– Миссис Харпер, смею вас уверить, что никакой мисс Липскомб и вообще женщины, подходящей под ваше описание, я не знаю, – сказал представитель «Даймонд Бразерс». – Вы очень взволнованы, присядьте. Быть может, это одна из посетительниц нашего офиса. Сейчас я узнаю.
Дрейк нажал кнопку переговорного устройства, но ему никто не ответил.
– Вероятно, мой заместитель ушел на обед, – он пожал плечами. – А наш администратор не предупредил об этом посетительницу. Боюсь, я ничем не могу вам помочь, миссис Харпер.
Сандра почти не помнила, как вышла из особняка. Сев в машину, она не сразу смогла прикурить сигарету – так дрожали руки. «Расти, Расти…» – повторяла она. Наверное, проще было поверить, что она сошла с ума, что все это померещилось ей от усталости. Но Сандра доверяла своему рассудку. Она мыслила трезво и ясно даже тогда, когда легче было бы бредить. Она запомнила Расти худенькой девчонкой с короткой стрижкой на рыжих волосах. Женщину, которую она встретила в коридоре офиса «Даймонд Бразерс», отличала ленивая грация достигшего совершенства тела, рыжие волосы гладким, длинным каре обрамляли лицо. Но это несомненно была она, Расти! Слишком многое в жизни Сандры было связано с этой женщиной, чтобы она могла ошибиться.
Первый раз Сандра увидела ее восемь лет назад, когда прилетела в Лондон в сопровождении Урмаса Шольца, чтобы начать свою новую жизнь. Расти встречала их в аэропорту. Увидев ее, Сандра мысленно сравнила девушку с лисичкой: у нее были светло-зеленые глаза, вздернутый нос и множество веснушек. Именно Расти познакомила Сандру с Лондоном, заразив ее своей любовью к этому городу. Они вместе бродили под мрачными сводами Тауэра и кормили белок в Гайд-парке – тогда Сандре еще трудно было представить, что Лондон на долгие годы станет местом ее жительства. Потом девушки вместе побывали в доме Диккенса, любимого писателя матери Сандры – Марии Козинцевой.
Расти была «компьютерной богиней» их команды, и Сандра помнила, сколько времени и сил потратила эта рыжая девчонка, чтобы научить ее, раньше видевшую компьютер только издалека, пользоваться заложенной в нем информацией.
Как и у всех членов команды Шольца, у Расти была своя загадка. Однажды она показала Сандре фотографию с изображением такого же рыжего парня – это был ее брат Мартин. Тогда Сандра поняла, что его уже нет в живых, но что с ним случилось, она так и не узнала. Расти хранила его подарок – кошачью фигурку из полупрозрачного зеленого камня.
Еще Расти рассказала ей, что закончила престижную школу телохранителей и до прихода в команду Шольца работала на конкурентов Корпорации Харпера.
Но особенно крепко переплелись нити их судеб, когда выяснилось, что они обе влюблены в одного и того же мужчину. Долгое время Сандра считала Расти своей подругой и, даже узнав о ее связи с Шольцем, не изменила своего отношения к ней. Это было уже в Ламбервиле, когда она сначала застала их в постели, а потом утешала рыдающую Расти, которая умоляла: «Не забирай его совсем, Сандра! У меня же ничего нет, кроме него, ничего в жизни!» А перед тем как сесть в «Дуглас», которому предстояло в тот же день разбиться, Расти подбежала к Сандре и попросила у нее прощения. Сандра решила, что это из-за Урмаса, но ей показалось, что Расти тогда чего-то недоговорила… Неужели она все знала заранее? Но что, что?!
