Они не имеют никакого права тебя доить.
У меня полно денег.
Я говорю не о долларах, а о тебе. Он взглянул ей в глаза:
Они напоминают, кто... что я такое.
Они тебя не знают, — сердито заявила она.
Да. И я их не знаю. Но это не имеет значения, черт побери. Тебе прекрасно известно, что такое наследие — то, что у тебя в крови. Твое наследие магия, а мое — эгоизм.
Моргана тряхнула головой:
—Мы сами выбираем, принять его или отвергнуть. Ты абсолютно не похож на тех, от кого происходишь.
Нэш обнял ее за плечи:
—Я похож на них гораздо больше, чем тебе кажется. Сделал выбор. Возможно, перестал убегать, потому что никуда не мог прибежать. Понял: мне лучше всего в одиночестве. У меня не будет семьи Хендерсон. Потому что я сам не хочу. Выписываю чеки, отмазываюсь, вновь становлюсь собой. Меня это вполне устраивает. Никаких связей, никаких обязательств.
Не хочется спорить, когда он страдает. В другой раз придется указать на ошибку. Мужчина, который держит ее за руку, способен на нежность, на щедрость, на ласку, которых в своей жизни не видел. Они родились в его душе.
Кое-чем можно помочь, пусть ненадолго.
—Не надо мне объяснять, кто ты, Нэш. — Моргана осторожно откинула волосы с его лба. — Я знаю. Дай мне все, чего попрошу. Не возьму ничего, что не пожелаешь отдать, — Вложила ему в руку свой амулет. — Клянусь.
Металл разогрелся в руке. Нэш озадаченно опустил глаза, видя пульсирующий в камне свет.
Что?..
Клянусь, — повторила она. — Клятва нерушима. Хочу, чтобы ты кое-что от меня принял. Ты мне доверяешь?
На него что-то нашло, словно пала прохладная, мягкая, невесомая тень от облака. Напряженные мышцы расслабились, веки приятно отяжелели. Издалека донесся собственный голос, вымолвивший ее имя. И Нэш уплыл в сон.
Когда проснулся, ярко светило теплое солнце, пели птицы, журчала вода по камням. Он сел, сбитый с толку.
Кругом расстилается широкий холмистый луг с полевыми цветами, над ними пляшут бабочки. В нескольких футах стоит лань, глядя на него ласковыми глазами. Лениво жужжат пчелы, в высокой зеленой траве шелестит ветерок.
Нэш со смехом поднес к лицу руку, почти ожидая нащупать бороду, как Рип ван Винкль16. Бороды не оказалось, он не чувствует себя постаревшим. Потрясающе себя чувствует, видя акры цветов и колышущейся травы, синее небо в расцвете весны.
Что-то всколыхнулось в душе, тихо, как трава под ветром. Через секунду он понял, что обрел покой. Полный мир и согласие с самим собой.
Послышалась музыка, щемящая мелодия арфы. На губах заиграла улыбка, он пошел на звуки по луговой траве и цветам, средь порхающих бабочек.
Нашел ее на берегу ручья. Солнце сверкает в воде, бегущей по гладким разноцветным камням. Широкая белая юбка расстилается на траве. Лицо затеняют широкие поля шляпы, кокетливо сдвинутой набок. На коленях маленькая золотая арфа. Пальцы нежно перебирают струны, звуки плывут в воздухе.
Она оглянулась, продолжая играть.
Что ты делаешь? — спросил он.
Жду тебя. Хорошо отдохнул?
Нэш присел рядом, нерешительно прикоснулся к плечу. Настоящая. Кожа под шелком теплая. Моргана окинула его смеющимся взглядом.
—Где мы?
Пальцы вновь пробежались по струнам. Музыка воспарила, расправила крылья, как птица.
—Во сне. В твоем и моем. — Отложив арфу, она взяла его за руки. — Если хочешь, на время останемся. Если хочешь, отправимся в другое место.
Предложение прозвучало легко и естественно,
Зачем?
Затем, что тебе это нужно. Затем, что я тебя люблю.
Паники не возникло. Признание беспрепятственно проникло в душу.
—Это не наяву происходит?
Она потерлась щекой об его руку и поцеловала.
— Наяву, если хочешь. — Зубы легонько прикусили кожу, разжигая желание. — Если меня хочешь.
Он сбросил с нее шляпу, волосы хлынули на плечи, на спину.
Я зачарован?
Не больше, чем я. — Она обхватила его лицо руками, приблизила губы и пробормотала: — Хочу тебя. Люби меня здесь, как в первый раз, как в последний раз, как в единственный раз.
Устоять невозможно, даже если это сон. Главное, что ее руки его обнимают, губы искушают.
Большего не пожелаешь — сплошной мед и шелк. Тело кажется бескостным, ложась на мягкую траву.
Время остановилось, можно не спешить, наслаждаться мелочами — бархатными волосами, манящими ароматами в уголках губ, запахом кожи под подбородком. Тихий вздох напоил воздух сладостью.
Он даже не знает, как это легко, думала Моргана, упиваясь поцелуем. Хоть они совсем разные, сны и мечты у них одинаковые. На час-другой вместе погрузятся в них и в покой.
Нэш поднял голову, и она улыбнулась, обвел лицо кончиком пальца, и глаза потемнели.
—Хочу, чтоб было наяву.
—Вполне возможно. Все, что возьмешь отсюда, все, чего для нас хочешь, возможно.
Он снова прильнул к ее губам. Реальные губы открылись навстречу, его захлестнули реальные чувства. Поцелуй стал крепче, глубже, сердце забилось сильно, быстро и замерло под ладонью.
Медленно расстегнуты маленькие жемчужные пуговицы на корсете, руки осязают мягкую, теплую кожу роскошных сливочных оттенков. Атлас и бархат.
Радужка под густыми ресницами затуманилась и потемнела. Губы легонько скользнули по холмикам грудей. Мед и лепестки роз.
Губы приоткрылись, описывая круги, пока на язык не попались напрягшиеся соски. Раздался стон на грани между болью и наслаждением.
Он тихонько довел ее до безумия языком и зубами. Она крепко вцепилась ему в волосы, тело выгнулось, напряглось, содрогнулось, в глазах потрясение и блаженство,
Что это? — прошептала она, достигнув пика.
Магия, — прошептал он. — Смотри.
И повел ее туда, где она никогда не бывала. В этом радостном головокружительном путешествии смешивались вздохи, сливались тела, на молчаливые просьбы следовали беззвучные ответы. Огонь, ликование, ощутимый ток крови, учащенный пульс.
В наколдованном уголке рая они творили свой собственный. Чары крепнут при каждом поцелуе. Руки гладят мужское тело требовательно, по-хозяйски, под пальцами набухают и трепещут мышцы.
Он отчаянно жаждал ее. С грохочущим в ушах сердцем продвинулся к источнику жара, прикусил чувствительную кожу, услышал глухой стон.
Она с криком царапала пальцами травянистую землю, взлетая с пика на пик. Он вошел в нее, почувствовав, как она открывается и приглашает.
Двигался медленно, смаковал, сдерживал страсть, видя проблески наслаждения на ее лице и слыша гулкий пульс.
Дыхание шумно вырывалось из губ, глаза открылись, пальцы переплелись, оба лишились рассудка.
