— Чё за хуйня ещё? — испуганно озирался мужик.
Тут в центр комнаты вышел я, остановившись спиной ко входу напротив Родиона.
— Ну здравствуй, Родион Петрович.
Измайлов смотрел на меня широко распахнутыми глазами, переводя взгляд с моего лица на пистолет с глушителем, направленный точно ему в сердце.
— Где моя охрана? — спросил он истерично Марса за моей спиной.
— Нету, — развел руками он.
— Ах ты сука! Ты меня предал, да?
— Когда Ян объяснил, за что ты держишь этого деда здесь, я сам решил, что такой мрази служить не буду.
— Вот падла… Я тебе что — мало платил? Какое твоё собачье дело, кого и зачем я тут держу?
— Ну знаешь ли… Другие тоже люди, а не только ты один.
— Да ты…
— Заткнись, — рыкнул я и ткнул под рёбра пистолетом. — Или я закрою рот тебе пулей.
Измайлов выпучил от ужаса глаза, глядя на дуло пистолета, нервно глотнул и больше не произнёс ни звука.
— Я не хочу тебя убивать. Марать руки об такую тварь как ты — очень плохо. Твой труп потом сложно спрятать. Мне это невыгодно. Но кое-что у меня всё-таки для тебя есть. На, — убрал пистолет и кинул ему на колени папку с документами.
Родин дрожащими руками раскрыл её и принялся читать. Потом поднял злые глаза на меня:
— Раскопали? Это шантаж?
— Да. Ты продаешь фальсификат. Вот результаты из лаборатории твоих лекарств. Выпущена огромная партия, и всё — подделка. Ты сядешь далеко и надолго, потеряешь всё. И бизнес, и свой дом. И больше в этой сфере с тобой никто работать не станет.
— И что ты хочешь от меня?
— Ты уедешь. В другую страну. Забудешь этот город и нас с Евой и её семьёй. Официально мы с ней разбились на машине. Так что твоя жена вместе с нанятым тобой телохранителем всё равно уже мертва, и потому не вернётся. Но у тебя ещё есть шанс спасти свою вонючую шкуру шакала. Даю тебе десять часов. Через десять часов ты должен лететь в самолёте. И только попробуй сюда вернуться. Я найду тебя и убью. Мне это не сложно. Я даже с удовольствием прибью такую мразь.
В холле послышался шум и возня. Стрельба. Кто-то ещё зашёл в дом. Не успел даже обернуться как почувствовал жгучую боль в груди. Раз, два, три. Три пули.
Обернулся и увидел ещё одного из охраны Родиона. Видимо, он всё же перестраховался, и оставил несколько ребят в машине. Один судя по всему боролся в коридоре с двумя нашими, а рядом со мной был лишь Марс.
Поднял руку и выстрелил в башку тому, кто пустил уже четвёртую пулю в меня, правда, промахнулся. Но и три пули хватит, чтобы сдохнуть.
— На мне жучок. Ребята слышали, как ты меня прессуешь. Я оставил еще двоих в машине. Я убил тебя, Ян.
Из последних сил поднял руку и пустил пулю в лоб Измайлову. Контрольный, сразу.
Моё тело рухнуло на пол.
— Еву. Увезите Еву…
Сознание отключилось.
глава 39
Ева
Шум у ворот меня сразу смутил, а внутренности сжало от страха и странного предчувствия.
И без того не находила себе места от переживания. Как ни пыталась уговорить себя не нервничать хотя бы ради ребёнка — ничего не получалось у меня. Перед глазами стояла записка Женя, в которой он сказал явно больше этих букв, но я как будто не поняла.
Когда я услышала открывающиеся ворота, сразу же подошла к окну и посмотрела вниз.
По спине будто ледяная вода пробежала, вызывая дрожь. Чёрный джип. Это не машина Жени. Двое крепких парней вышли из него и уверенно направились к двери. Его не было среди них. Он не приехал за мной. Почему? Почему охранники впустили на территорию эту машину?
Я заметалась по комнате, но прятаться было просто негде. В туалете прятаться глупо, они быстро поймут, где меня искать. Лезть под кровать? И туда тоже заглянут.
Пока металась из угла в угол, дверь отворилась, и двое вошли внутрь.
— Ева, — позвали они меня и я подпрыгнула на месте. — Мы за вами.
— Я никуда с вами не поеду! Где Женя? — вжалась я дрожащими пальцами в стену напротив них.
— Не бойтесь. Мы от него. И от Разумовского.
— Почему я должна вам верить?
— «Лена».
Это ведь наш пароль с Разумовским. Они не могли его знать, если им не сказал сам Женя. Но тогда где он?
— Соберите необходимые вещи, берите ваш паспорт и паспорт Яна.
— Где он? Я ни с кем не поеду, кроме него. Почему он не приехал за мной?
— Он не может.
Я испугалась ещё больше.
— Как…не может? Почему? Говорите.
— Он ранен. Сейчас он в реанимации.
Комната как-то странно пошатнулась, завертелась перед глазами, а потом и вовсе стало темно.
— Ева, Ева! Очнитесь, — бил меня кто-то по щекам.
Не больно, но очень неприятно. Я поморщилась и резко села. Огляделась. Я, кажется, лежала на полу возле той самой стены, у которой стояла ещё недавно.
— Что случилось? Я что — в обморок упала?
— Да. Переволновались. Уверяем вас, ему оказывается квалифицированная помощь, всё будет хорошо.
Жене плохо. Ему плохо. Я не должна сидеть и наматывать сопли на кулак, нужно ехать к нему. Я сейчас нужна ему, я знаю. Но почему-то не отпускало чувство недоверия к этим двоим. Они могли и вытянуть пароль из Жени, а потом приехать сюда за мной.
— Дайте позвонить Разумовскому.
Один из парней достал свой телефон и начал искать в меню нужный номер.
— Максим Витальевич! Мы у Евы. Она нам не верит, не хочет ехать. Да, даю. На, — протянул он трубку мне.
Дрожащими руками я взяла гаджет и поднесла к уху.
— Слушаю.
— Ева, — понёсся твёрдый и взволнованный голос Максима.
Это он. Я хорошо запомнила его манеру говорить и тон голоса, и не спутала бы ни с кем другим, хотя по телефону я не слышала ни разу Разумовского. Но голос интуиции твердил, что это он, и я должна довериться.
— Значит, так. Времени очень мало. Делай, что сказали ребята — бери ваши паспорта, чистые вещи тебе и Женьке и езжай с ними. Они отвезут тебя к нему. По телефону нельзя всего рассказать. Всё пошло не так, как мы планировали. Женя тебе сам все расскажет. Езжай.
Звонок завершился. Теперь сомнений у меня не осталось. Я взяла себя в руки и быстро собрала необходимое. Взяла паспорта:
— Поехали!
Втроём вышли из дома, оставив уже навсегда чудесную дачу, которая однажды нас приютила и укрыла от опасности. Впрочем, Женю она всё равно не спасла.
— Что произошло? — спросила я ребят, когда машина уже набрала скорость и мчалась вперёд по дороге.
— Не думаю, что мы те, кто должен тебе это рассказать. Одно ты должна знать — Ян спас твоего отца. Сейчас он уже улетает из страны, а вы полетите позже, когда поправится Ян.
Меня раздирали двойственные чувства. Отец жив, с ним всё хорошо, если он даже смог улететь. Женя помог ему. Рискнув собой, видимо… Ради меня.
— Кто его ранил?
— Люди Измайлова. Тот ещё жук. Всё не просчитаешь с ним.
Теперь уже душу начала заполнять злоба. Да когда же он отвяжется от нас? Зря я его пожалела! Он меня никогда не жалел. Ни единого раза! Надо было его тогда в лесу пристрелить безбожно, как собаку бешеную. Всем бы легче дышалось! И мой Женя сейчас бы не был ранен.
— А где сейчас Измайлов?
— Убит.
Снова захватила растерянность. Вот только что я мечтала повернуть время вспять, чтобы всё же лишить его жизни. А теперь, когда узнала, что его УЖЕ нет, мне вдруг стало страшно. Снова вспомнила слова моего мужчины о том, что убить человека вовсе не так просто, как кажется. Даже если ненавидишь его люто, искренне и всей душой.
— Кто убил?
— Ян.
Чёрт…
Прижала ладонь к губам.
Знала прекрасно, с кем связалась. Я и без рассказа Жени о прошлом понимала, что он способен на такой шаг, как убийство, если это необходимо. И всё равно страшно. Женя — опасный мужчина. Но именно это меня и манило к нему.
Он всё же отыгрался за всё на Измайлове. Что ж… Он это вполне заслужил. Одной мразью на Земле стало меньше…
— Что с Яном?
— Огнестрельные. Несколько.
