Скепсис в его голосе был вполне оправдан. Действительно, даже по отдельности наши органы столько не стоили. Все вместе взятые. Вкупе с бизнесом. На панель пойти — и то было бы больше проку.
Я невесело улыбнулся своим мыслям. Совсем скоро с катушек съеду. Если я не найду Миру…
— Без Миры денег ты не получишь. Она — ключ к деньгам. Поэтому можешь хоть что со мной делать. Найди ее — и все поймешь.
Было видно, что Филатов немного успокоился и взял свои эмоции под контроль. Это меня бесило. Как этот человек может говорить что-то про Миру, ее безопасность? Я не выдержал:
— Я не понимаю, какого хрена вы вообще свой рот открываете по поводу моей жены? Ключ? Найти ее? Может, я напомню всем здесь присутствующим, почему мы оказались в этой комнате? Может, подскажете мне, господин нотариус, кто увел из-под моего носа эти чертовы деньги?!
Внутри все кипело. Пока мы тут решаем абстрактные проблемы, моя девочка непонятно где и непонятно с кем. Я подлетел к этому пауку в мгновение и взял за грудки:
— Звони своему Лелику и моли, чтобы он взял трубку. Если с моей девочки хоть волосок упадет, то я тебя закопаю заживо вместе с твоим безопасником.
Я отбросил его в сторону и тут же парировал удар. Это Владимир стал защищать своего хозяина.
— Хватит! Я сказал, все заткнулись и остановились!
Громогласный возглас Георгия мгновенно привел нас всех в чувство. Мы остановились и вернулись к своим местам как ни в чем не бывало. Врач грозно смотрел на эту картину, и я не переставал удивляться тому, как он себя держит.
В этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошла дородная медсестра с каменным выражением лица.
— Георгий Зурабович, вы просили передать вам, если парень из реанимации придет в себя. Сообщаю: пришел.
И она, словно крейсер, выплыла обратно за дверь. Жора сделал мне знак:
— Пойдем, — он грозным взглядом обвел Геру и Владимира, которые было тоже подорвались со мной. — Максим идет со мной один. Потом сами его расспросите.
Я благодарно посмотрел на него. Видеть еще кого-то в такой момент мне не хотелось. Мы вышли из его кабинета и прошли вдоль длинного коридора. Там на сестринском посту мне выдали обмундирование.
На лифте мы поднялись в стерильные послеоперационные боксы. В одном из них лежал бледный Олег. Он устало перевел взгляд на нас:
— Аааа, явились, наконец-то! Уже полчаса до вас достучаться не могу, — он посмотрел на меня. — Короче, Макс, дело дрянь. Я даже не понял, как все произошло. Я пошел вслед за ними и попросил Миру хотя бы дождаться тебя. Она была взвинчена, как мартовская кошка.
Он облизал пересохшие губы. Но даже я знал, что воды ему сейчас нельзя.
— Я остановил ее, но она выскочила в проход к черному ходу. Я рванул за ней — и все. Темнота. Я даже не помню, кто меня так порезал. Не исключаю, что это мог быть и Артем. Вам нельзя терять время.
Он устало прикрыл глаза. Рассказ дался ему с трудом, и не будь ситуация такой критичной, я бы ни за что не потревожил его. Не сейчас, когда его снова шили и латали. По моей вине.
— Отдыхай, друг, и спасибо. Придется подарить тебе свадебное путешествие.
Он невесело усмехнулся. Да, не так мы представляли себе свадьбы друг друга. У Олега не было сил даже мне кивнуть.
Жора положил мне на плечо руку и дал знак на выход. Напоследок я тихо промолвил:
— Поправляйся, Олежка, а то меня закопают во дворе уже две женщины! А мне еще сына воспитывать и рассказывать ему с примерами, в красках, какой бывает настоящая дружба.
Кажется, этих слов он уже не слышал, так как отключился. Его грудь мерно вздымалась под бесчисленными датчиками. Я мельком глянул на Георгия:
— С ним же все будет хорошо? Верно? Не представляю, что я бы делал без него. Спасибо, Жора. Ты снова спас мне друга. Не знаю, как и благодарить.
Он покрутил в руках очки. Бросил профессиональный взгляд на Олега, которого еще недавно штопал.
— Макс, ты просто больше не заходи ко мне с главного входа в белом халатике, и на том спасибо. Друзей я предпочитаю видеть либо в нашем банкетном зале, либо у себя в доме.
Мы переглянулись и понимающе замолчали. Затем отправились к его кабинету. Я знал, что содержание нашего разговора в палате не уйдет дальше этой палаты.
Пока мы шли обратно, в моей голове вертелись слова Олега. Что значит «мог быть и Артем»? Почему он так сказал? Может ли быть такое, что я копаю не в том направлении?
Был только один способ это проверить. Но, прежде чем начать осуществлять мой план, нужно было поговорить с Герой. Я сбросил ему сообщение.
Через пять минут он с невозмутимым видом подошел к автомату с кофе. Я молча протянул ему больничную бурду. Он так же молча вылил ее в ведро.
— Ты же не считаешь, что я там сказал правду? Хотя мне, безусловно, по большому счету плевать на эту вашу сопливую историю, — он сморщился. — Дети, любовь, свадьбы… Брр, мерзость какая! Но чувства других я уважать умею и, конечно же, помогу отыскать твою принцессу.
Я усмехнулся. Гера всегда останется Герой. С ним нужно постоянно быть начеку. Я отхлебнул противного напитка. Надо перед отъездом еще раз совершить набег на кофемашину Жоры.
— Я тебя понял и учту. Но тут вот какое дело: мог бы ты мне помочь кое в чем?
И я изложил ему суть претензий к отдельным личностям. В итоге мы проговорили минут пятнадцать и вернулись под общие встревоженные взгляды.
Да, наша коллаборация произвела фурор, и я уверен, что абсолютно каждый гадал, чего это мы там насовещали. Особенно с учетом заявления Освальда про то, что плевать он хотел на мою беременную жену, а мы с Олегом — вообще парни, не стоящие его внимания.
Я сразу отправился заправляться кофе. Герман же прямиком направился к Филатову.
— Звоните Лелику, мы едем к нему искать вашу драгоценную и незаменимую крестницу. Я больше не намерен ждать.
Тот ощетинился, явно недовольный подобным обращением:
— Я не стану плясать под твою дудку! Говорю тебе, что он тут ни при чем. Ищите в другом месте.
Я смотрел прямо в глаза Владимиру:
— Пусть она лучше окажется у кредитора, чем в ее пропаже будет замешан Артем. Если с ней что-то случится…
— Не случится! Мой сын — профессионал и не мешает личное со служебным. Катись к черту со своими предположениями!
Я вглядывался в лицо безопасника, который нервничал. Черт, он нервничал! Почему? В груди начинал расползаться липкий страх.
Я уже было собирался хорошенечко встряхнуть его, как раздался жесткий женский голос. Я обернулся и увидел Ирину, которая напряженно сжимала в руках трубку.
— Да, Лелик, это я. Нет, не простила, но мы сможем поговорить, если сейчас я с друзьями к тебе подъеду. Не надо машину, я помню куда.
Она положила трубку, обвела нас взглядом.
— Поехали.
Глава 22. Макс
Я удивленно рассматривал женщину, сидевшую от меня по правую руку. Она молча крутила в руках телефон. Было видно, что аппарат новый, но модели лет десять минимум. Она поймала мой взгляд.
— Не спрашивай. Если б я с самого начала знала, — она сузила глаза и ткнула Филатова, ехавшего спереди, под ребро. Тот ойкнул. — Старый хрен! Это все из-за тебя. Какого лешего, Толя?
Тот потер ушибленное место, но молчал.
— Если с моей девочкой из-за твоих игр что-то случится, я лично тебя придушу. Зачем ты их стравливал? Он же слово дал не трогать Вознесенских! Мне дал! Ты не мог другим способом его пустить по миру?
Теперь она уже лупила его своими тонкими руками. Мне даже пришлось предупреждающе перехватить их. Она злобно зыркнула глазами. Интересно, Мира взрывным характером пошла в нее?
В машине, битком набитой людьми, воцарилось молчание, прерываемое клацанием пальцев Германа по очередному ноутбуку. Мне не нравилось, что он постоянно хмурился. Если бы он мог работать быстрее…
Наконец мы остановились возле огромного кирпичного забора, увитого диким виноградом. Я наметанным взглядом распознал десятки камер видеонаблюдения. Ворота были метра четыре в высоту. Кованые — как из фильмов ужасов.
