Хочет ли он поцеловать меня? Почему выглядит как человек, находящийся перед своим самым большим соблазном? Зачем сражается с собой?
Ведь меня поглощается такое же сильное волнение.
Кир прикасается к моим губам пальцами, и я задыхаюсь. Прикрываю глаза и шумно тяну носом воздух.
«Нам нельзя…» — напоминаю себе и тотчас об этом забываю.
Ощущаю, как Бойко придвигается еще ближе. Трется своим твердым торсом о мою охваченную жаром грудь, вызывая зуд и дрожь.
— А-ах-х… — вырывается у меня крайне громко.
Кир со стоном выдыхает и, будто стремглав приняв какое-то решение, раздвигает коленом мои ноги. С трудом контролируя собственное дыхание, вцепляюсь пальцами ему в плечи и беспомощно слушаю, как мои ботинки с каким-то скрипучим звуком разъезжаются по паркету. Напряженно замираю, рвано выдыхаю и даю Кириллу максимальный доступ к своему телу — позволяю вторгнуться между своих бедер. Он тотчас толкается пахом. Точно так же, как во время квеста, это пугает меня. Но вместе с тем… Это уверенное и как будто несдержанное движение вызывает внутри меня настоящий пожар — замыкание и взрыв всех микронейронов. И я их спасать не собираюсь. Пусть горят.
Распахиваю губы и ощущаю, как большой палец Кира проникает мне в рот. Неглубоко, лишь на первую фалангу. Однако меня это почему-то шокирует и на мгновение обездвиживает.
Открывая глаза, сталкиваюсь с горящим взглядом Кира. Могу укусить его или попытаться отвернуться, но то, как он смотрит на меня — голодно и жадно, заставляет вспомнить момент, когда он сам лизал мои пальцы.
Повторяю это действие — прохожусь вокруг его пальца языком. Кирилл громко, мучительно и как-то безумно волнующе стонет. Снова толкается в меня каменным пахом. Я содрогаюсь, инстинктивно сжимаю на его пальце губы, тяну носом воздух и странно мычу.
— Ох, блядь… Ох… Твою мать… — и снова стонет. — Соси… — выдыхает неожиданно. Не могу понять: то ли команда это, то ли просьба, пока по его крепким плечам не идет выразительная волна дрожи, и он не повторяет уже другим тоном. — Можешь пососать? Пожалуйста… Соси…
То, что Бойко говорит, звучит как-то грязно. Я натуральным образом сгораю от стыда и кипучего волнения. Но интонации, вибрации и хрипота в его голосе не позволяют мне оскорбиться. Все вместе вызывает такое сильное возбуждение, с которым мне еще не приходилось сталкиваться.
Мозг отключается. Все мое тело плавится. Потрескивает, томится и ноет.
Обхватываю палец Кира плотнее. Он только видит это, будто с ума на моих глазах сходит. Обволакиваю его языком и произвожу сосательное движение. Мокрый от моей слюны палец всего несколько раз ходит туда-сюда в моем рту, прежде чем Бойко резко выдергивает его и с хриплым стоном прижимается ко мне лицом.
— Я тебя сейчас поцелую… — сообщает низким, сиплым голосом.
И не двигается.
Морщу лоб, чтобы максимально поднять веки и встретиться с направленным на меня взглядом. Практически в упор сталкиваемся. Жалкие сантиметры между нашими глазами, кожей ведь соприкасаемся — лоб Кирилла упирается в мою переносицу.
— Давай… — то ли соглашаюсь, то ли слишком робко подгоняю я.
Очень сильно хочу этого. Как ничего и никогда не хотела. Впервые руководствуюсь шутливым и беспечным правилом: «Если нельзя, но очень хочется — то можно».
Только Кир так и не двигается. Просто смотрит на меня и все тяжелее дышит. Мои собственные легкие буквально распирают ребра. А сердце забивает своим шумом все прочие звуки. Расходится гулкой пульсацией по всему организму.
Долгое ожидание выбрасывает в мою кровь слишком бурный коктейль гормонов, и в какой-то момент дискомфорт превышает удовольствие. Прикрывая веки, толкаю Бойко в грудь, чтобы отойти и попытаться нормализовать рвущие рекорды жизненные показатели. Но именно это заставляет его действовать. Он ловит пальцами мой подбородок и сжимает, приоткрывая таким образом губы.
Стекает к ним взглядом.
Быстрый громкий вдох. Рывок. И мой задушенный выдох тонет у него во рту.
О, да…
О, Боже…
Пожалуйста…
Спасибо…
Наконец-то…
Едва наши губы сливаются, Кир врывается в меня языком. Проходится им по всей полости рта. Скользит вокруг моего языка. Воспаляет и взрывает мои рецепторы своим вкусом.
Если объективно, он будто хочет меня сожрать. Облизывает, вылизывает и наполняет мой рот своей слюной. Возможно, он все-таки бешеный. Но это его буйство передается мне и полностью захватывает мой шокированный организм.
Сознание плывет. Голова кружится.
Отвечаю инстинктивно. Двигаю синхронно с ним губами. Повторяю маневры языком. Мычу и беспорядочно дышу, когда ловлю его рыки, грубые рваные стоны и шипящие выдохи.
Обнимаю и трогаю, словно безумная. Обвиваю руками. Касаюсь пальцами затылка и шеи. Забираюсь под ворот толстовки.
Лопатки Кира сходятся. Мышцы раздуваются. Кожу стягивает дрожь.
Он замирает буквально на мгновение. А затем возобновляет поцелуй, прижимается еще крепче и толкается мне между ног членом.
Раз, второй, третий, четвертый… Резко и быстро.
Думала, что сердце — главный раздатчик в человеческом организме. Но в ту секунду внизу моего живота появляется что-то гораздо мощнее. Сумасшедший огневорот. Только его ощущаю. Он перебивает все прочие показатели. Делает мое тело вялым, наэлектризованным и искрящим. Собирает между моих ног тепло и влагу. Вздрагиваю и паникую, когда Кир пытается потрогать меня там рукой. Суматошно ловлю его ладонь, не позволяя добраться к промежности, которая уже горит и пульсирует.
— Не надо… — прошу, отрываясь от его губ.
К такому я точно не готова.
Бойко смотрит на меня. Возможно, пытается тормозить. Моргает. Мотает головой. Прикасается губами к моему подбородку. Сжимая своей рукой мои дрожащие пальцы, скользит влажными поцелуями вниз по шее. А затем… дергает мою ладонь и притискивает ее к своему члену.
— Варя… — хрипит, вибрируя дыханием по моей мокрой от его слюны коже.
Я резко распахиваю закрытые на долгие секунды удовольствия глаза. Тяну свою руку обратно. Он выпускает. Но ненадолго. Только для того, чтобы быстро распустить ремень.
Боже…
Сердце норовит вырваться из моей груди, проломить все оставшиеся этажи многоэтажки и улететь в небо.
— Что ты делаешь? — задыхаюсь, когда Кир стягивает штаны и снова ловит мою ладонь. — Я не буду… Нет…
Поздно.
Глядя мне в глаза, заставляет обхватить свой член. Вырвать руку не могу, он фиксирует ее своей кистью. Впадаю в какое-то абсолютно оторопелое состояние. Пыхчу, бесцельно двигаю губами в попытке что-то произнести и заикаюсь.
— Не бойся, — шепчет таким тоном, что только сильнее пугает.
— Ты приказываешь мне? — не узнаю собственный голос.
— Нет, — так же резко выдыхает Бойко. Затем медленно втягивает воздух, наклоняется ко мне и, прижимаясь губам к моим губам, шепчет: — Просто подрочи мне… Пожалуйста…
— Просто? — взвизгиваю я, когда он двигает мою ладонь вдоль своего члена. — Боже… Прекрати…
— Пожалуйста… — повторяет и целует, быстро прихватывая мою нижнюю губу. — Пожалуйста, Варя… Пожалуйста… — лижет меня языком.
В тот миг я впервые серьезно беспокоюсь за свое сердце. Оно так сильно тарабанит, что совершенно точно дает сбои. Тело трясется, будто в каком-то эпилептическом припадке. Кир, конечно же, чувствует, что я собой не владею. Но и его тело выходит из-под контроля. Дрожит почти так же сильно, как и мое.
Снова дергает мою ладонь на своем члене.
Стонет хрипло. Срывается. Целует глубже. Насколько хватает дыхания. Слишком часто приходится прерываться, чтобы сделать вдох. Каждый последующий громче, отрывистей и тяжелее. Вдобавок к ним, у Кира то и дело вырываются короткие грубые стоны.
Эти звуки, как и все остальное, сильно волнуют меня. Я не могу сопротивляться. Не знаю, как это происходит… Сознание снова отключается. Просто целую его в ответ и позволяю двигать своей рукой по каменной плоти.
