Иваныч и Вова оттащили окровавленного Витю в сторону, а Нюра осмотрев его, покачала головой. Парень был мертв. Валя, сидя рядом, ревела, утирая слезы, глядела на осунувшееся лицо убитого. Нюра привлекла ее к себе и, поглаживая по волосам, что-то шептала на ухо. Видимо успокаивала девушку. Та вскоре прекратила плакать и только всхлипывала, глядя на своего напарника. Вова тяжело вздыхал, а Иваныч сидел хмуро глядя на троих бандитов, что шарились по двору. Один из них пнул дровницу и она рассыпалась, другой щупал острие топора и попытался разрубить чурку. Она не поддавалась, и он пнул ее, выругавшись. Охранник свистнул тем двоим, что были во дворе, и они присели на ступеньку крыльца, доставая папиросы и закуривая. Говорили о чем-то негромко, поглядывая на сидящих.
— Эй! Мужики! — крикнул, вставая Иваныч, — Можно снести нашего человека отсюда. Жара, начнет пахнуть. Надо бы похоронить. А то не по-христиански как-то.
Бандиты сидели молча и курили. Иваныч ждал. Потом автоматчик прошел к нему и кивнул.
— Берите его и тащите за дом.
— Эй, Щерый, — свистнул он молодого, того кто убил Витю, — давай сюда топор.
Мужик, которого назвали Щерым, ухмыльнулся и побежал за топором, лежащим около дров. Подхватил его и подбежал к охраннику.
— Слышь, Дуб, — обратился он к нему, — А давай попользуем вон ту молодую. Чего ревет-то. Сделаем ей и нам хорошо.
— Потом, — осклабился Дуб, покачивая оружием в сторону притихшей Вали, — Пока не разрешит старший ни-ни.
Валя тихонько выдохнула и отвернулась. Они уже давно сидели как могли и девушка придвинулась за спину Нюры.
— Давай, тащи мертвяка, — крикнул Дуб, — А ты иди со мной, — оборачиваясь на Щерого. Серый присмотри здесь, — кивнул в сторону сидящего на ступеньках бандита. Тот встал и прошел к ним, вглядываясь в лицо смущенной и испуганной девушки.
— А она ништяк, Щерый, — прохихикал он, утирая рот ладонью, — будет развлечение по полной. Я первый, чур.
— Это почему это ты первый? — закричал Щерый и пошел на него, стиснув кулаки.
— Да потому что, я сиделец давнишний, а у тебя срок только начался и ты салага, хоть и бывший солдат.
— Не солдат, а кадет, а это белая кость. Почти офицер.
— Вот именно, что почти, — ухмыльнулся Серый, — Я сказал и буду первый. Понял! — повысил тот голос, — Или рассказать, как ты подставлял некоторым жопу. Молчи и не вякай, сявка.
Щерый побледнел и выругался, повернулся и пошел, сплевывая, за дом. Следом за ним Иваныч и Вовой понесли мертвого товарища. Вернулись через полчаса.
— Что так быстро? — тихо спросила Нюра Вову, когда тот присел рядом.
— Да они не разрешили копать. Нашли яму и велели закидать ветками. Тот молодой рубил кусты, а мы накладывали. Видать, они бывшие зэки, сбежали и отняли у охраны автоматы. Здесь есть недалеко зона. Только что ж они побежали на осень-то. Видать надо было кому-то срочно на волю. Жаль, что начальник сказал сразу про вертолет. Теперь нас точно убьют, а машину захватят. Уйдут, гады, а потом и пилота грохнут.
Он обернулся к Иванычу.
— Что думаешь, а?
— Не знаю, пока, — мужчина держал Натку на руках, прислонив ее голову к плечу.
Натка то и дело просыпалась и вновь впадала в какую-то спячку.
— Так и надо? — спросил он у Нюры, — Она все время спит.
— Пусть спит, — кивала женщина, — Сон — лучшее лекарство.
Они сидели молча, с отвращением разглядывая своих тюремщиков. Тут распахнулась дверь и вышли трое: старший, сипатый, второй по кличке Конь и Иван Николаевич. Лицо его было разбито, и он еле держался на ногах.
— Эй, Щерый, — крикнул Конь, — подь сюды. Забирай этого к тем остальным.
Тот подбежал и подхватил начальника под локоть. Иван Николаевич, спотыкаясь, кое-как спустился с крыльца и тут его подхватил еще один бандит. Вдвоем они доволокли его к сидящим, и толкнули в спину. Мужчина падал, когда его подхватили Иваныч с Вовой и посадили на землю. Нюра тут же подползла к нему на коленях и осмотрела. Покачав головой, промокала разбитую губу и нос куском оторванного рукава своей майки. Дала в руку ему и наказала вытирать и сплевывать кровь. Тот только помотал головой. Лег и закрыл глаза. Иваныч выспросил, что с ним произошло. Тот тихо рассказал, что его били, выпытывали, когда прилетит вертолет, но он и сам не знал время.
— Сказали же нам — ждите, — рассказывал, задыхаясь мужчина, — Они не верили и били. Наверно сломаны все ребра, дышать тяжело.
Иваныч тяжело вздохнул и повернулся к Натке. Она уже сидела, прикрыв глаза.
— Наташа, что ты? Как себя чувствуешь? — спросил участливо у девушки.
— Так себе. Пока все кружится, как открываю глаза.
— А ты полежи, — Иваныч помог той устроиться, положив на колени ее голову.
Он гладил ее по голове и думал.
— Что же придумать, когда прилетит вертолет? Как дать тому знать, чтобы тот улетал и сообщил об их положении. Они могут захватить машину и направиться куда им надо.
А вот куда, не знал, но понимал, что все не просто так и их побег, и количество и состав участников.
— Будто воинское подразделение, — хмыкнул устало Иваныч.
Из дома вышел Конь и дал приказ Серому подняться на берег и ждать вертолет. Вручил ему радиотелефон и показал, как им пользоваться.
— Как только покажется, нажимаешь и говоришь, чтобы принимал всех. Пусть повисит, пока все не залезут. Садиться тут негде, поэтому ждать. Спросит кто ты, отвечай Иван Николаевич, вон тот, который лежит. Понял?
Он кивнул и, прихватив трубку, быстро вскарабкался на берег. Оставшиеся двое решили развлечься. Щерый схватил Валю за руку и вытащил из их круга. Она закричала, сопротивляясь, вырывалась. Тот ударил ее в лицо кулаком и она застонала и упала. Подхватив ее за ворот, потащил за дом.
— Там потом оставь, — крикнул, смеясь, Дуб, — только привяжи, чтобы не убежала. Я потом ее отдеру хорошенько.
— Оставьте девочку, — закричала Нюра, вставая, — Как вам не совестно. Она же совсем молодая.
— Вот и хорошо, что молодая, — оскалился Дуб, — не тебя же трахать, старая кошелка. А будешь вопеть, то уйдешь вслед юнца того, что за домом лежит, — погрозил тот оружием.
Нюра села задыхаясь от негодования, а Вова обхватил ее за плечи и прижал к себе.
— Они же изуродуют бедняжку, — утирала слезу женщина, — Потом ей не будет жизни никакой.
Вова что-то шептал ей на ухо, а она все плакала. Иваныч еле сдерживался, сжимая кулаки, но не мог ничего сделать, при том еще на коленях у него лежала Натка. Она была бледна и тихо дышала.
Они слышали крики о помощи и хохот насильника и опускали глаза. Понимали, что ничем не могут помочь. И в этот момент услышали шум винтов вертолета и крик смотрящего. Из дверей выскочили старший и Конь.
— Заводи всех в дом, — крикнул старший, — И где эта сявка щербатая?
— Да там, за углом, девку имеет, — закричал Дуб, бросаясь за дом.
Вскоре показался Щерый, подтягивая штаны. Конь сунул ему кулаком в зубы и тот упал на спину.
— А это за то, чтобы не высовывал свой член, когда не надо.
— Да я и не успел, — сплевывал кровь бандит, — Ты че, Конь? Это я так, поиграть.
— Надо знать, когда можно и когда не время. Тащи всех в дом, свяжи их, и пусть нишкнут. И ту девку тоже.
Щерый кивнул и побежал за дом. Притащил зареванную девушку, с синяком под глазом, распухшими губами и в порванных бриджах. Подняв Ивана Николаевича под руки, Нюра с Вовой повели его в дом, понукаемые автоматчиком, а Иваныч поддерживал за талию шатающуюся Натку.
— Эту ко мне, — показал на девушку Конь, и оторвал ее у Иваныча.
Мужчина бросился за ней, но получил толчок автоматом в лицо. Упал на спину и застонал. Натка было рванулась к нему, но Сутулый схватил ее за шею.
— Еще шаг и пущу пулю ему в живот. Поняла? — прокричал ей в лицо.
Натка кивнула. Один из бандитов приподнял Иваныча и поволок того в дом. Конь, подхватив Натку под руку, потащил ее на берег к приближающемуся вертолету. Там уже находился старший и Серый. Они о чем-то говорили в трубку. Конь подтащил Натку и старший приказал ей говорить, чтобы пилот завис над ними и сбросил лестницу, так как сесть не было места. К этому времени к ним карабкались еще и те двое, что оставались и связывали наткиных товарищей.
