только ледяные омуты его глаз, потом замечаю глубокие царапины на лице и потёки крови по шее. На чёрном воротнике незаметно бурых пятен, но уверена, что они там есть. Я сделала это с ним — расцарапала лицо, являющееся мне в кошмарах и в эротических снах.
Я ненавижу его так сильно, что могла бы убить.
Эта мысль проносится по коже ледяным морозом. Она взбадривает меня, как освежающий кислородный коктейль. Я отодвигаюсь от Мэтью и выхватываю салфетку у него из рук.
— Дальше я сама.
Мерзавец молчит, но не отодвигается ни на дюйм. Точно так же стоит на коленях возле дивана и молча буравит меня взглядом. Мне приходится отодвинуться самой. Мэт садится на диван, рядом со мной и неожиданно осторожно гладит меня по волосам. Нежно.
Дьявол, не надо прикасаться ко мне так!
— Прибереги свою нежность для других! — отбиваю его руку.
Мерзавца тотчас же переключает на другую волну эмоций — безжалостных и свирепых. Он крепко зажимает пряди волос в кулак и вынуждает меня запрокинуть голову.
— Говоришь, залетела от меня? И что ты сделала?
— Сам как считаешь? Я даже не думала, что могу забеременеть. Но однажды за семейным завтраком меня начало рвать от аромата яичного омлета. Я испортила семье завтрак. Отчим сразу же заподозрил неладное и потащил меня в клинику, сделать тесты на беременность. Они оказались положительными. И ты даже не представляешь, как я чувствовала себя в тот момент! Отец смотрел на меня, как на грязь, и в тот же день мне сделали аборт. Он повторял, что ему не нужен позор в виде дочери, беременной неизвестно от кого. В его доме не будет ни одного пятна грязи, так он сказал. Потом меня отправили учиться за границу. В элитное, но закрытое учреждение. Что, не веришь мне? — выплёвываю ему в лицо. — Ты же крутой чел со связями? Так сунь свой нос в мою медицинскую карту! Там чёрным по-белому написано о том, что аборт был!
Мерзавец разжимает пальцы и толкает меня легонько. Но я едва не втыкаюсь лицом в подлокотник дивана.
— Приведи себя в порядок. Ужин состоится завтра! — чеканит мне ледяным тоном. — А ещё я хочу, чтобы ты каждый вечер пользовалась вот этим…
Он наклоняется и поднимает сатисфайер, швыряя мне его на колени.
— Каждый грёбаный вечер перед сном. Я хочу слышать это. Будешь звонить и отчитываться мне стонами о своих оргазмах. Возможно, ты ненавидишь меня, но кончать ты будешь так, словно влюблена в меня без памяти. Как драная и озабоченная кошка. Ясно?
Он треплет меня по щеке перед уходом. Снова ведёт себя, как ублюдок и хозяин жизни. Хотя на мгновение мне показалось, что он может быть другим — заботливым и понимающим, как никто другой.
Но его объятия — это капкан. Смертельно опасный. Не стоит обманываться показной заботой. Он просто задушил мою истерику, наступив ей на горло. Минимизировал последствия и постарался предотвратить возникновение проблемной ситуации.
* * *
В тот же день Стенли встречает меня после работы.
— Милая, ты выглядишь очень уставшей, — беспокоится он.
Стенли — идеальный жених, напоминаю я себе, принимая букет белых роз в подарок. Он ждал меня возле центрального выхода и сразу перехватил меня в свои руки. Подарил букет, заключил в объятия и нашёптывает, что я выгляжу превосходно, хоть и не послушно. Да, его смутило моё платье, ведь он его не выбирал для меня.
Мне хочется смеяться и плакать — это платье выбрал другой мужчина, а потом выдрал меня в нём, как шлюху. Разумеется, я приняла душ и сменила бельё, но до сих пор чувствую на себе пальцы Мерзавца. Не только чувствую, но и вижу — на бёдрах расцветает отметины от его безжалостных пальцев. Если Стенли полезет мне под юбку, он обязательно их увидит.
— Тебе следует отдохнуть, — с ласковой улыбкой говорит Стенли, гладя меня по щеке. — А ещё лучше отказаться от этой должности, передать её кому-то другому, более опытному и сильному игроку…
— Что? — я перехватываю пальцами его запястье и отстраняюсь. — Ты не веришь в меня? Не веришь в мои силы?
— Я считаю, что двадцать три — это слишком рано для управления компанией такого уровня. Отец непредусмотрительно выбросил тебя за борт судна. А в этих водах плавают большие и зубастые акулы, способные слопать малька вроде тебя. Слопать, даже не заметив этого.
— Спасибо за лекцию, Стели. Только я чертовски зубастый малёк. Я умна и я прекрасно знаю, что делаю. Если меня и способна сожрать акула, то только не на поприще управления финансами, — чеканю я, оправляя складки на платье.
— Не кипятись, милая. Я всего лишь не хочу, чтобы ты уходила с головой в работу и забывала обо мне. Не хочу, чтобы ты была утомлена и не могла найти время на нас с тобой…
Мы стоим не так далеко у центрального входа. Стенли прекрасно выглядит и одет невероятно стильно. У него красивое лицо и идеальные манеры. Он словно чёртов Кен, такой же идеальный и тошнотворный. Не знаю, как я не замечала этого в нём раньше, но он же не видит меня! Не видит во мне даже то, что лежит на поверхности, не говоря уже о том, чтобы копнуть глубже.
Стенли до сих пор считает, что я — одна из безмозглых канареек, протеже богатеньких родителей. Он уверен, что кресло управляющего досталось мне просто так, незаслуженно. И я сколько угодно могу говорить о бизнесе и о финансах, я могу даже утереть ему нос, рассуждая на равных о биржевых показателях, но он всё равно будет считать, что я занимаю не своё место.
Стенли — один из тех мужчин, которые считают, что женщинам не место в большом бизнесе. И я только сейчас задумываюсь о том, какая участь меня ждёт рядом с ним в дальнейшем.
— Милая, отойдём в сторону? — Стенли мягко обхватывает меня за талию и ведёт к своей машине. Он идёт с таким видом, будто на нас нацелены объективы десятка камер.
Может быть, я не так уж не права. До меня дошли слухи, что Стенли
