легкого платья и оставляет его висеть на талии. Боже… Прямо здесь. В общественном месте. Нас могут в любой момент застукать, показать пальцем, но мне плевать.
Адреналин вбрасывается в кровь вместе с нарастающим возбуждением, которое дарит Уильям скользящими поцелуями. Его губы на моей шее, на плечах, на спине. Его руки гладят мое обнаженное тело, сжимают грудь, крутят пальцами набухшие соски.
– Нагнись.
Его слова, произнесенные хриплым голосом, не воспринимаются как приказ. Скорее как просьба, не терпящая отлагательств. На мгновение я напрягаюсь – мне еще непривычно ощущать кого-то позади меня. Однако расслабление медленно накрывает меня, когда жаркие поцелуи Уильяма скользят все ниже и ниже, а его руки стягивают с меня трусики и…
– Ах! – слетает с губ, когда его пальцы касаются чувствительного клитора. Они надавливают, крутят, аккуратно расправляют лепестки, чтобы проникнуть внутрь меня.
– Мокренькая, – довольно хрипит Уильям. – Расставь ножки.
И я расставляю. Упираюсь локтями о перила, судорожно смотрю на причал в поисках посторонних. Но здесь тихо. Здесь…
– Ох…
Я забываю обо всем на свете. О ребенке, о месте нахождения, о солнце, которое освещает наши пороки на яхте. Все это становится неважным, когда язык Уильяма касается моих складок. Он бьет по ним, оттягивает половые губки, проникает внутрь. О, боже… Не думала, что с этой позиции его манипуляции будут так сладко ощущаться. Он буквально трахает меня. Дерзко, но в то же время нежно.
Дрожу в его руках. Хочу впиться в его волосы и притянуть ближе к себе, чтобы почувствовать его глубже, но вместо этого с языка срывается.
– Войди в меня!
– Ты еще не…
– Живо!
Не знаю, что действует на него – то ли пронзительный крик, то ли приказ, но Уил поднимается с колен и прижимается ко мне. Слышу, как расстегивается молния позади меня, как моей попки касается твердый мужской прибор, а затем…
– Будешь приказывать, когда я разрешу.
С этими словами он резко проникает в меня и, не сбавляя темп, насаживает меня на свой член. Сильные руки впиваются в мои бедра, спиной ощущаю его горячую, твердую грудь. Выгибаюсь к нему. Тянусь, словно к солнцу. Рукой цепляюсь за шею в попытке впиться в его губы, но меня останавливают.
– Я сказал, когда разрешу.
Жесткие толчки выбивают меня из реальности, его голос словно напевает какое-то заклинание, которое заставляет потеряться в ощущениях. Одну руку он убирает, поглаживает спину, затем зарывается в волосы, притягивая меня теснее к влажному телу.
Боже…
Секс не может быть настолько крышесностным. Настолько жарким и желанным, что хочется проклинать жизнь за то, что не свела нас раньше. Возможно, несколько лет назад, когда я только-только стала моделью, или перед тем, когда моя жизнь круто изменилась. Возможно, она бы сложилась иначе.
– Нравится, когда берут жестко, – доносится через толщу ощущений его похотливый голос.
– Д-да…
– Громче.
– Да! Да!
Не знаю, от чего именно кричу. От ситуации, от его вопроса или от приближающегося фонтана наслаждений. Меня быстро накрывает волной сильнейшего оргазма, Уильям догоняет меня через пару толчком. Мы заканчиваем практически одновременно. Мне трудно дышать, трудно смотреть вниз и выглядывать прохожих, трудно повернуться лицом к любимому мужчине, потому что ноги совсем не держат.
Я боюсь упасть…
Но Уильям быстро подхватывает меня на руки и несет внутрь каюты капитана. Внутри оказывается маленькое кресло, куда он меня кладет. Откуда у него так быстро появились силы, чтобы отнести нас сюда? Не знаю. Сейчас это не имеет никакого отношения.
– Мы отплывем подальше и поплаваем, хорошо?
– И не только поплаваем, – игриво усмехаюсь я. – Я хочу продолжения.
– Я обязательно его устрою.
Он подмигивает все еще помутненным голубым глазом, смотрит что-то на приборной панели, только после этого заводит двигатель.
С ним хоть на край света…
Я не шутила, когда произносила эту фразу. За Уилом я пойду куда угодно. Он спас мою жизнь ни единожды, похлопотал за отца, избавил от преступной группировки всю Великобританию. Он – мое все, и я никогда не откажусь от Уильяма Скотта.
Никогда…
Глава 26
Третий день на яхте ознаменовал начало действия. Тот самый день, который не должен был наступить. Уильям мечтал, чтобы их каникулы тянулись как можно дольше, чтобы он успел попрощаться с девчонкой, прежде чем лишит ее жизни. Однако с каждым пройденным днем мысль об убийстве все больше и больше давила на его грудь, нависала над ним грозовым облаком, волновала его.
Зачем Петровскому понадобилось ее убивать?
Раньше он не интересовался логикой приказа своего наставника. Уильям молча выполнял поручения, не задавая лишних вопросов, но сейчас они мучили его, напрягали. Трезвый разум улетучился, в то время когда должен находиться с мужчиной, оружие не заряжено, лежало в сумке в специальном чехле. Элис не видела его пару раз, но не задавала вопросов – прекрасно помнила о мерах безопасности Уильяма. Хорошо, что так, иначе Уильяму пришлось придумывать объяснение для нахождения оружия на борту.
До места назначения осталось недолго. В Средиземном море Уильям знал одно место, где глубина достигает максимальной точки. Ее не станут здесь искать, работа окажется чистой. Нико не знает, куда мы уехали, зачем и почему, Элис никому не отправляла сообщения, никого е предупреждала. Не успела. Мужчина сразу заблокировал телефон, чтобы не отследили по сигналу, а она даже не догадалась.
Доверилась…
В груди мужчины странно защемило. Нетерпимо, немного больно. Неприятные мысли снова и снова выходили наружу. Он надеялся, что последние проведённые деньки утолят тоску по красивой блондинке. Ошибся. Впервые в жизни перед убийством человека.
Зачем ее убивать?
Может, Петровский ошибся? Что он нашел на нее, раз приказал устранить? И не кому-то, а лично ему. Уильям понимал, что это наказание за то видео – неспроста наставник вызвал его в срочном порядке. Мужчина был полностью согласен с приказом, не задавал вопросы ни Петровскому, ни самому себе. Лучше бы спросил и не мучился бы сейчас от боли
