ты играл в сказку «Долго и счастливо»? Может я не хочу, чтобы если вдруг что случится собирать тебя по кускам, но видеть, как ты расклеиваешься и просто подыхаешь без нее. Может не хочу терять тебя каждый день, как терял его? Может быть, я никого больше терять не хочу? А, Далер? Ты не думал об этом? – кричит последний вопрос, потому что музыка становится громче.
Замираю от его слов. Потому что он никогда не говорил о родителях вот так. Ни разу.
Отца не стало внезапно, и мы ни разу не обсуждали данный факт. Но я старался быть его опорой, тем на кого он может положиться всегда.
– Не потеряешь, Ян.
– Да пошел ты, – разворачивается ко мне спиной.
Пусть успокоится.
Чувствую, как в кармане мобильный вибрирует. Вытаскиваю его и вижу, что это Серый. Отлично.
Поднимаю трубку, пока идет раскачка нового трека.
– Серый, привет.
– Дал, здорова. С днюхой.
– Спасибо. Ты по делу? Если нет, давай к нам.
– Ага, по охуенному делу.
Басы срываются, и толпа начинает орать. Блядь.
– Серый жди выйду на улицу, – ору ему и дергаю брата, указывая на телефон свой. Он понимает меня и идет следом.
До кабинета быстро не добраться, поэтому спустившись иду на улицу.
– Алле, ну че там? По какому поводу звонишь?
– По поводу пушки.
– Так, – сразу напрягаюсь, пытаясь угадать и мысленно делаю ставки.
– Короче, пробил по всем каналам, кто и откуда поставки заказывает, всю подноготную и тут вообще не может быть ошибки, ну вот никак.
– Я сейчас приеду и въебу тебе по роже. Я не в передаче «Кто хочет стать миллионером?», не тяни.
Он ржет и начинает наконец-то говорить.
– Это Демид, Далер. Точнее его человек. Мы и остальные с районов давно перешли на Японию, и Тайвань, а эти с Востока. И только этот мудак проебался, когда с ними в контры встал из-за цены. Патроны отличаются металлом. И по восстановленному номеру партии все сразу понятно. Плюс подходящие пушки, насколько мне удалось выяснить принадлежат его людям. Они лимитированные по тому году выпуска.
Пока он говорил, я придумал тысячу и один вариант кастрации, убийства и расчленения старого пидора и его прихвостней.
И оставался один вопрос: «Зачем ему убивать Инну?»
Повернулся лицом к Яну, который то и дело задавал вопросы.
– Убью всех, нахуй. Это все?
– Ага.
– А по моему запросу? – надеюсь он поймет, что я имею ввиду проверку моих людей.
– Сложно, Дал.
– Говори я сказал, мне похер какая там правда. Крыса есть крыса.
– Я пока что не могу определить куда… – не успевает договорить, как Ян начинает орать.
– Ложись, – и тянет меня за собой.
Пригибаюсь и оборачиваюсь.
К нам на скорости едет джип, сверкая фарами, но при развороте, я четко вижу, что из окон торчат люди и в руках у них оружие.
– Прячься, – кричит снова брат и тянет меня вниз.
«Тупой дебил».
Начинается пальба, охрана реагирует и стреляет в ответ, а я хватаю за шкирку Яна, толкаю его назад и снова вперед, с пушкой в руке. Встаю и иду за ними, разряжая обойму, и ловлю пулю в левое плечо.
Машина скрывается за поворотом, а меня сразу будто подкашивает, и я валюсь на асфальт.
Ко мне подбегают мои люди.
– Сели в тачку и догнали ублюдков. Это стрелки Демида, я знаю эту тачку, он специально номера не скрыл, – чувствую, как тело становится ватным и периодически подвисаю, словно падаю, но пытаюсь держаться. – Если свяжутся с вами, я требую сходку, или порешаю его сам, так и передайт…
Все темнота, но я до последнего чувствую, как кто-то бля давит на рану, куда-то тащат, похуй… Я уже не в состоянии сопротивляться.
Начинаю шевелиться, а ощущение что меня замуровали. Даже пальцем подвигать вызывает острую боль. Даже понять куда идет импульс не могу. А внутри меня, будто в песочницу кто-то играет, потому что там гребаная Сахара.
Пытаюсь понять, сколько я вчера выпил, но в голову врываются иные воспоминания. Совсем иные.
«Только бы мои живы были».
Открываю глаза и надеюсь увидеть стены клиники, но нихрена. Я дома.
Прошу воды, но аж пугаюсь, когда рядом со мной подскакивает эта маленькая юла.
«Она тут что делает?»
И эта одежда ее.
Наклоняется и показывает мне все, до чего сейчас не дотянешься. Еще стояком ее напугать не хватало мне, благо тело как после мясорубки, захочешь не встанет.
Чувствую, как напрягается, трясется. Надо срочно ее успокоить. А этим дебилам головы оторвать, потому что она походу видела все.
Впечатлительная, но факт того, что волновалась меня изнутри царапает. Готов урчать довольно.
Сам не понимаю отчего, но почему-то приятно радует. Не безразличен?
Опять смотрю на аппетитные формы и не могу промолчать, но кажется красивая обиделась на меня.
Ладно, сейчас я не мобильный. Потом по заднице надаю за то, что дерзит и уходит от меня, когда я с ней говорю.
Остался в комнате один и скучно стало.
Нет, надо приходить в форму и вернуться в строй, а не овощем лежать.
Попытался подняться, и меня будто жаром окатило и в грудину кто-то с кулака врезал, такие ощущения были.
– Твою мать, – застонал от боли.
В висках начало стучать, пришлось оставить попытки.
Только расслабился, как в комнату Гена пришел.
– Привет, Дал. Ты как?
– Готов танцевать. Привет.
– Ага я вижу.
– Почему один? Где Мурад?
– Дал, такое дело, – замолкает.
– Гена, у меня правая рука все еще сильная и здоровая, поэтому говори быстро и по делу, пока я кулак не сжал. Заебали, что ты, что Серый.
– Тех мудаков на джипе догнали, они в «амбаре» тебя ждут. Все здоровы, никто не пострадал. Но вчера, после перестрелки, точнее одновременно с ней в клубе нарик откинулся с кучей кокса в кармане. Клуб закрыли, менты на месте работают. Отобрали лицензию, предъявили дохуя дерьма по закону. Поэтому и в клинику не поехали, чтобы тебя не сразу достали, – выпалил он, как и просил.
Выслушал, и просто… Просто пиздец.
– Еще чем порадуешь? – я даже злиться не могу, я в ауте лежу.
– Это все… пока что.
– После обеда сбор. Если встать не смогу, сюда придете. Иди.
Кивает и уходит.
А я вместо того, чтобы все рационально обдумывать и планировать, стал слушать, как из забытой Дашей рации детской, она общается с мелким.
– Иди ко мне мой сладкий мальчишка. Кто у меня такой хороший, дал выспаться, Даше? Такой взрослый, да? – сын смеется и что-то там кряхтит.
Даже я
