мотает он головой и смотрит на меня испытующе. — Ты душа «Жемчуга», Янна Сергеевна. Без тебя отель загнется. Даже при одном Архипе пропал бы. Думаешь, он не понимал?
— Мне нужно посоветоваться с Никитой, — бросаю коротко и замираю на месте, когда в холл гостиницы входят братья Макаровы. Мой любимый с перевязанной головой идет, облокотившись на руку Ильи. А тот пожирает меня недобрым взглядом.
— Узнаю, что ты замешана в нападении на Никиту, сотру в порошок, — предупреждает он при случае.
Шарахаюсь от него в ужасе и отчетливо понимаю, что мне придется остаться здесь, в «Жемчуге». Навсегда стать его заложницей. Вот только согласится ли Макаров отбывать со мной заключение?
— Едем домой, — морщась от боли, роняет Никита. — Здесь оставаться опасно.
— С меня взяли подписку о невыезде, — всхлипываю как маленькая. — Придется остаться.
— Тебя к батарее приковали? — рычит Макаров. — Найдут, если понадобишься. Зато точно никто в апартаменты не ворвется…
Всматриваюсь в свирепое лицо Никиты. Перевожу взгляд на хмурого Илью. А затем мельком — на Цемерова. Довольного и совершенно спокойного. Будто у него сегодня праздник какой.
«А если вдуматься, — охаю мысленно. — Еще суток не прошло, как убили Архипа! Его документы! Ноутбук! Где они? Попали в вещдоки, или в кабинеты Василиди никто не заходил».
— Поедем, — соглашаюсь с любимым. — Но мне нужно взять кое-что из вещей. Давай я быстро смотаюсь наверх. И мне, и детям шмотки понадобятся. Хотя бы на первое время.
— Я с тобой, — мотает головой Никита. — Никуда не отпущу одну.
— И я с вами, — мрачно цедит Илья. — Одним вам точно не справиться.
— Как скажете, — улыбаюсь через силу и веду Дуськиных братьев к личному лифту.
— Бохато, — криво усмехается Илья, оглядывая сначала кабину лифта, а затем и наши с Архипом апартаменты. И как вы планируете будущее, друзья мои? — смотрит недовольно. — Ты сюда переедешь, Никитос?
— Нет, — мотает башкой мой любимый. — Честно говоря, мы еще не думали. Но в любом случае жить в квартире, где Яна жила с другим, я считаю неэтичным.
— Зато какой вид с балкона, — кивая на темную террасу, гаденько улыбается Илья. Понимаю, что провоцирует. Как и положено старшему брату. Но время для приколов выбрано явно неподходящее.
Молча прохожу в гардеробную и, вытащив большую дорожную сумку, начинаю складывать туда детские вещи. Из своих беру пару маек и джинсы. Чувствую, как Никита обхватывает меня сзади. Прижимает к себе.
— Не обращай внимания на моего брата, — шепчет глухо и добавляет, как когда-то в детстве. — Он дурак.
Улыбаюсь старой присказке и, положив голову на плечо Никите, говорю тихо.
— Увези меня отсюда, пожалуйста.
— Конечно, Яночка, — глухо заверяет меня Никита. — С отелем решай сама. Я приму любой твой выбор. Вот только жить мы будем где угодно, но только не здесь.
Макаров по-хозяйски гладит мою грудь, а затем, спустившись ниже, нежно обводит ладонями живот. Словно рисует круги. И развернув меня, впивается в мои губы жадным поцелуем.
Я плыву в объятиях любимого. Лихорадочно вожу руками по его шее, плечам. Глажу затылок и, лишь наткнувшись на край повязки, возвращаюсь в действительность.
— Нужно ехать, — шепчу, легко касаясь щеки любимого.
— Илья нас проклянет, — улыбается Никита, зарываясь пальцами в мои волосы.
— Янна, — слышится от двери резкий противный голос. — Ты, конечно, безутешна в своем горе.
— Пантелей, — охаю я, замирая на месте. И снова от нахлынувшего страха колотится сердце, а разум как волной смывает от паники. — Что ты здесь делаешь? — выдавливаю из себя. — Что тебе нужно?
— Хороший вопрос, — глумливо усмехается старший Василиди. — Мужа еще похоронить не успела, а уже притащила в дом любовника. Какая же ты мразь, Янна!
— Убирайся вон! — вскрикиваю в испуге. Но прекрасно знаю, что Пантелей равнодушен к чужим воплям и бедам. Вот только зачем он сюда пожаловал? Не иначе, что-то ищет.
— Отдай мне ключ, Янна, — приказывает Пантелей. — И я оставлю тебя в покое.
— К-какой? — лепечу изумленно и добавляю поспешно. — У Архипа полно ключей. Выбирай любой.
— Я искал в кабинете. Ничего нет. Скажи, где ключ, и разойдемся по-хорошему.
— Я не знаю, Пантелей! Правда, — мотаю головой и призываю на помощь всю мою выдержку. Сжимаю пальцы Макарова и мысленно молю.
«Только не отпускай!»
Все происходит слишком быстро. В руках Пантелея неожиданно появляется пистолет, поблескивающий в ярком освещении гардероба вороненым дулом. И в тот же момент сильные руки Макарова тянут меня к себе за спину.
— Отвали от нее, придурок, — рычит Макаров. — И пушку свою дурацкую убери. Нашел чем пугать.
— Пистолет заряжен, — спокойно предупреждает Пантелей. — Янна отдает мне ключ, и я уйду. Нет сил смотреть на тебя, путана.
Василиди выплевывает каждое слово. Но меня не ранят его упреки. Архипу теперь уже все равно. А я ушла от него еще при жизни. Пусть в соседний дворик, пусть вернулась обратно после его гибели. Пусть он об этом никогда не узнал. Но я знаю! Я приняла решение и уехала бы с Никитой.
— У меня нет ключа, — снова пытаюсь втолковать простую истину глупому греку. Но Пантелей стоит на своем.
— Не выделывайся, Янна! Отдавай, или я грохну твоего любовничка…
Слышу, как щелкает курок. Вижу пустое дуло, направленное в грудь Никите. Слышу хриплое дыхание Пантелея. Волнуется гад!
— Нет, — кричу во всю мощь легких. — Забери этот чертов отель взамен ключа!
И подхватив с пола сумку с вещами, кидаю ее в Пантелея, в надежде выбить из рук оружие.
— Я согласен, — усмехается Василиди, опуская пистолет. Он с любопытством разглядывает нас и лишь на минуту теряет бдительность. Темная знакомая фигура появляется в дверном проеме и со всего размаху бьет Пантелея по голове длинной керамической подставкой от светильника.
Она тяжелая. Ручной работы. Состоит из нескольких фрагментов. Я лепила ее сама, когда ждала Милану. Потом раскрашивала и обжигала в печи. Вот только мужу мои художества не понравились. Он, конечно, разрешил оставить торшер в квартире, но распорядился отнести его в туалет. Видимо, там на эту самую подставку и наткнулся Илья.
— Вы живы? — спрашивает он, ударяя Пантелея по спине. — Этот гад чуть не пристрелил вас.
— Тут и Яна отбивалась, — усмехается Никита, показывая на валяющуюся рядом сумку. — Нужно вызвать полицию.
— Нет, — мотаю я головой. — Его опять отпустят. И что потом? Так и будем бояться и прятаться по углам? Я так жила пять лет. Больше не хочу. Слышь, Пантелей? Я отдам тебе «Жемчуг» при условии, что ты никогда больше не причинишь вреда мне или моим близким. С передачей тебе отеля все твои претензии будут аннулированы. Идет?
