- Твоей? Ну да, она же тебя любит больше, чем хозяйку. Пока не гуляли, но как раз сейчас собираемся.
- А можно с тобой?
- Тебя тоже на поводок и выгулять?
Арр, прикольно. Не отказался бы.
- Успокой свои фантазии, детка. Меня можно без поводка.
- Мы выйдем минут через пятнадцать.
- Окей, Лекс, я мчу.
Бросаю неразобранную сумку в комнате и несусь обратно вниз. Моя гиперактивность маму очень удивляет.
- Далеко собрался?
- Собаку выгуливать.
- Какую, Марат?
- Чужую.
У мамы глаза на лоб лезут, но я сейчас слишком хорошо настроен, чтобы что-то выяснять.
- Я скоро вернусь, – залетаю обратно в ботинки, накручиваю шарф поверх куртки и причесываюсь методом «руки-грабли».
Проверяю, что подарок лежит в кармане, а то крайне глупо будет прийти без него. Несусь на всех парах в ближайшую кофейню, которая, к счастью, уже открыта в третий день нового года. «Два глинтвейна с собой», щелчок телефоном по терминалу, два стаканчика с трубочками в подставке.
- Имена подписать?
- А давайте.
Лекс и Марат. Звучит же неплохо! Надеюсь, бариста не думает, что Лекс – это парень, а я такой романтичный, но чуть-чуть «необычный».
- Напишите, пожалуйста, не Лекс, а Лексус, – спохватываюсь в последний момент, и девушка за баром вновь берет в руки отложенный было маркер, чтобы дописать две буквы. Ухмыляется, пододвигая мне картонную подставку под напитки.
- Приятного вечера! – говорит девчонка и получает от меня взаимное пожелание.
Хватаю наши глинтвейны и осторожно несу прямо к подъезду Неделиной. Через минуту появляется сама Лекс. Как всегда, она выглядит просто потрясающе, пусть и вышла на стандартную вечернюю прогулку с собакой. Она одета в укорочённую чёрную шубку, высокие узкие сапоги, а на голове кепка с цепью над козырьком. Хороша, слов нет. Готов лечь посреди дороги и орать, что устраиваю забастовку и не отпущу никуда.
- С Новым годом, Лексус! – выпуливаю вместо того, чтобы расплываться в комплиментах.
- С прошедшим и… с прошедшим, – все ещё взволнованно разговаривает со мной хозяйка Роксички.
Сама Рокси, к слову, смотрит на меня таким взглядом… Вижу ясно: «ну что, чувак, и давно мы в мою хозяйку втюрились?».
Не очень давно, но по самые… они самые.
- Держи глинтвейн, Лекс, безалкогольный. Тебе пока другой нельзя.
- А тебе уже все можно, да?
- И тут понесло пацана…
Она улыбается, точнее, думает улыбнуться, но прикусывает губу – прикольное действие. Я оцениваю на двенадцать по десятибалльной шкале.
- Спасибо, – свободной рукой забирает стаканчик из подставки и осторожно пробует горячий напиток на вкус. – Ммм, мне нравится.
«А мне ты нравишься».
- Это ещё не все.
- Марат… – зажимает между зуб полосатую трубочку от глинтвейна. – Ты меня пугаешь.
- А ты не пугайся.
Достаю из кармана коробочку с логотипом известного бренда, и Неделина едва не роняет свой стакан. Надеюсь, не подумала, что я сейчас замуж ее позову? Так сильно я не разгонялся. Пацана понесло, но не настолько.
- Это мой подарок, Лекс. Небольшой, но надеюсь, ты оценишь.
Раскрываю коробочку, и тонкая цепочка блестит в свете уличных фонарей и городской праздничной иллюминации. Я выбрал браслет с украшением в виде кружочка, в котором вырезана фигурка самолёта. Опускаю свой стаканчик на ближайшую лавочку и достаю украшение из коробки. Лексус выглядит взволнованно, но не отнекивается, подает руку, а я сам стягиваю с неё кожаную перчатку и аккуратно оборачиваю цепочку вокруг тонкого запястья. Лекс поднимает руку на уровень глаз и разглядывает мой подарок.
- Марат, но ты не должен был, это же не дешевое удовольствие.
- Я могу, Лекс. Тебя это не должно волновать, я от чистого сердца.
- Спасибо. Но мне нечем ответить, я же не знала, что мы увидимся сегодня, а так купила бы какой-нибудь подарок.
- Да не нужно ничего. Можно я сам себе кое-что подарю?
Она не понимает о чем речь, а я ловлю ее в этот момент и прижимаюсь к ее губам своими. Поцелуй получается со вкусом корицы и апельсина, не слишком короткий, но и не вульгарно долгий для первого раза. Губы тёплые и нежные, и я на секунду просто растворяюсь в ней… Ох, Лексус, что же ты натворила со мной!
Если бы она не позволила целовать ее в этот снежный вечер, я бы не стал, но я не наткнулся на сопротивление, а цитрусовый привкус поцелуя свёл с ума.
Как жить дальше после того, как целовал ее? Как жить спокойно, когда видел, как трепетно моргает веером чёрных ресниц? Когда держал за руку, запоминая нежную кожу запястья, откладывая в долговременных файлах памяти?
- Это лучший подарок, Лексус. Он уж точно неповторимый.
Протягиваю ладонь, чтобы убрать непослушную чёрную прядку с ее щеки. Сегодня Лекс не выпрямляла волосы, и мне так нравятся ее кудри. Как и вся она.
Но разгоняться дальше было бы слишком нагло. Сегодня Лекс отдала мне сладкий поцелуй – и это действительно шикарный подарок.
Она смотрит на меня, слава чизкейкам, без испуга в глазах. Она больше не боится меня, и хочется кричать в небеса от радости.
Понимает ли она, что для меня это не шутки? Не баловство, не просто очередная влюбленность, а какое-то новое, важное чувство, которое я сам ещё хочу до конца понять. Поверит ли, что я серьезно?
А ведь я серьезно. Более чем…
Глава 42
Лекс
Не знаю, почему Марат уходит сразу после поцелуя, но вариант «не понравилось» я отметаю, наблюдая за его блаженной мордашкой. Может, он боится моей реакции, может, переживает за то, что я должна подумать и принять для себя какое-то решение.
А подумать мне правда надо. Я ведь так легко, так спокойно разрешила себя поцеловать. И никакого ступора не было – все само собой случилось. Меня не захватили неприятные воспоминания, противно не стало. Наоборот… Было тепло, мягко и приятно. Да! Это было приятно! Зачем врать, если так. Ясное дело, у меня это не первый поцелуй в жизни, но нежность и прелесть момента это не отменяет.
Конечно, мы лишь несколько секунд целовались, как будто пробовали. Но все равно по-настоящему! В теле в этот момент ощущалась странная легкость.
Хотя почему странная? С Маратом вообще всегда легко. Его открытость, позитив и юмор очень располагают к себе, хоть я и поняла это не сразу. Но хватит ли всего перечисленного для отношений?
Я понимаю, он ещё и не предлагал ничего, но Марат же знает, что я к числу легкодоступных девочек не отношусь, и целовать меня просто так он бы не стал.
А ещё браслет – я же разбираюсь в брендах, могу представить себе, сколько это стоит. Зачем же он выбрал такой дорогой подарок? Я запомнила, как он цитировал слова отчима: «откажешься поступать в военку – останешься без карманных денег». Если так и есть, то как же он смог это купить?
И выходит, я для него действительно важный человек, раз он сразу после прилёта обратно примчался ко мне? Или я надумываю лишнего сейчас?
От вчерашних переживаний ещё не успела отойти, а тут уже новые. Мне правда было очень тяжело вчера, когда Кай фактически вывел меня на прямой отказ. Проблема в том, что говорить «нет» человеку, который сделал тебе столько хорошего, слишком сложно. Он прав – молчание хуже отказа. Я правда виновата.
На мне вина за то, что в Новый год дала ему надежду. Впустила в свой дом, позволила нам оказаться в одной кровати, позволила себе трогать его и смотреть прямо в глаза. Не знаю, зачем я делала это, и мне искренне жаль, что я разбередила рану внутри него. Невзаимность – это больно.
Я сделала ему больно.
Я не обещала любви, но получилось все равно так тяжело…
Возможно, по этой причине я сейчас не могу до конца расслабиться и выяснить у Марата, что он вложил в этот наш поцелуй. Я точно знаю, что мы обязательно поговорим и решим что-то, только не сегодня. Сейчас я хочу домой. В свой настоящий дом.
Мы с Рокси прогуливаемся в сторону торгового центра, где расположен папин ресторан, и на подходе к парковке я набираю отца.
