разговор с Русланом неизбежен. — Нам это нужно.
Тянуть нельзя. Не после того, что мы оба услышала от Риты. Господи, какая же она гнилая. До сих пор не могу поверить, что она пошла на такое. Я ей доверяла все свои секреты, а она предала. И ради чего? Что бы увести моего мужа?!
— Где же произойдет событие грандиозного масштаба? — Руслан никак не унимается, от чего нервничаю еще больше и буквально толкаю его в сторону спальни.
— Руслан…
— Дарина, — вторит мне, присаживаясь на край кровати.
Смотрит в ожидании. Скрестив руки на груди. А я не знаю, с чего начать. Как рассказать ему о том, что было в прошлом. Ведь у каждого из нас своя правда. Наверняка Рита постаралась, чтобы Руслан меня возненавидел.
— Что тебе… Рита сказала?
— Что ты сделала аборт. Безжалостно убила нашего ребенка, когда мы оба так хотели детей, — старается не повышать голос, но это у него выходит с огромным трудом. — Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда та… стерва показала мне бумаги об аборте? Я не мог в это поверить. Поехал в эту проклятую больницу, нашел врача. Он все подтвердил. И предоставил видео запись с его кабинета. И как я мог тут не поверить?
— Руслан, я не…
— Не сказала мне про беременность? Я твой муж. Как ты могла? Зато с радостью поделилась новостью со своей чертовой подружкой, — выплевывает последнее слово так, словно оно внутри у него все обжигает. — Которая мало того, что ко мне в трусы пыталась залезть, так еще и… все подстроила. Разрушила. Наш брак. Нашу любовь.
Поднимается на ноги, начиная нервно расхаживать по комнате. Тереблю между пальцами ткань все еще вечернего платья и не решаюсь слова сказать Руслану. Вижу как ему больно. Он на грани.
— Руслан, доктор мне тогда сказал, что у меня замершая беременность, — говорю совсем тихо, но знаю — до него каждое слово долетает. — Я была раздавлена, убита изнутри. Мне не хотелось… да мне ничего не хотелось. Состояние было такое, что я даже позвонить боялась. Тебе. Маме. Да той же сраной Рите, — впервые из себя выхожу. — У тебя тогда были проблемы на работе. Не хотела тебя расстраивать еще и этим. Испугалась, что меня винить начнешь. В том, что не уберегла нашу дочку.
Смахиваю со щек чертовы слезы. Еле на ногах стою, этот разговор лишает тех крошечных сил, которые еще есть.
— Такие решения вдвоем как бы принимают, милая Дарина, — с сарказмом, как будто меня передразнивает.
— Да неужели? — теперь во мне все кипит. — Интересно, а ты почему не спросил напрямую у меня про беременность? Почему сразу же кинулся на другую бабу?
Внутренности словно серная кислота разъедает. Медленно, мучительно, уничтожительно.
— Ты многого не знаешь! — рычит.
— Так расскажи мне? Поговори хоть сейчас. Нечего винить меня одну.
Руслан за секунду меняется в лице. В глазах столько всего, что я начинаю задыхаться от этой боли. Садится на кровать и опускает голову.
— Незадолго до подачки Риты я ехал домой. Мы как раз только открыли клуб, — говорит очень тихо, но я слышу каждое слово. — Я поздно ночью возвращался с работы. Лил дождь. Дорога была пуста. Но впереди меня ехала машина, и в какой-то момент ее развернуло на мокрой дороге. Машину снесло в обрыв перед заездом на мост. Я остановился и побежал посмотреть, вдруг нужна помощь. Машину перевернуло к низу крышей. Спустившись, увидел в ней девушку. Больше никого не было. Она была такая молоденькая, лет двадцать. Не подавала никаких признаков жизни, — вижу как его глаза наполняются слезами.
Мне больно за него. И я понимаю, что дальше будет еще больнее. Не только ему, но и мне.
— Открыв машину, я впал в еще больший ступор. Она была не пристегнута ремнем безопасности. Вся в крови. И была глубоко беременна, — его голос ломается. Я сама начинаю реветь. — Я вытащил ее из машины. Сразу же позвонил в скорую. Пока они ехали, пытался привести ее в чувства, но все безрезультатно. Когда приехали врачи, сказали, что она умерла.
Впервые вижу, как Руслан плачет. Не сдерживаясь, реву вместе с ним.
— Потом эта тварь Рита принесла мне «чудесные» вести. Та девочка умерла, а ведь так хотела стать матерью. А ты безжалостно убила нашу частичку. Меня снесло конкретно. Больно, мля, тебе сделать хотел, — цедит сквозь сжатые зубы. — Чтобы поняла, каково было мне, когда я узнал о предательстве своей любимой жены.
— Ах, больно, — ехидно усмехаюсь сквозь слезы, закатывая глаза. — Хорош мужик, который вместо того, чтобы решать проблему, кидается как собака на первую попавшуюся кость. Благородный поступок истинного джентльмена.
— Я не спал ни с кем, — делает шаг ко мне. — Не строй из себя невинную овечку. Ты тоже виновата в нашем развалившемся браке. Ты думаешь, мне легче стало после твоего ухода? Да хрена-с-два. Я себя в помойку загнал. И если бы не Демид, сдох бы в какой-нибудь подворотне.
Еще шаг. Пячусь назад. Мы словно танцуем вальс. Двигаемся не спеша. Не отрывая пристального взгляда друг от друга. Гипноз глазами. Посторонние звуки исчезают. Мир вокруг куда-то пропадает. Остаемся только мы. Посреди комнаты. В момент ссоры. Понимая, что разговор не совсем клеится.
— Руслан, — в конечном итоге наши танцы приводят меня к стене. — мы оба стали жертвами одной…
— … ревнивой, эгоистичной твари, — перебивает меня Савельев. — которая затеяла с нами жестокую игру.
— И уже ничего не исправить, — шепчу еле слышно, в миллиметре от его губ. — Прекрати, прошу тебя! — толкаю его в грудь, сокращая между нами расстояние, хотя хочется броситься к нему в объятья.
— Думаешь, я измениться не способен?
— Изменять, — поправляю его. — у тебя лучше выходит.
— Считаешь меня засранцем, причиняющим лишь боль?
— Да, — не раздумывая, глаза в пол опуская.
— Я тебе докажу, что ты глубоко ошибаешься.
Проводит носом по моей щеке и волосам, вдыхает мой запах.
Резко разворачивается и выходит из комнаты. Оставляя меня наедине с моими мыслями. А мое бешено бьющееся сердце, готовое вырваться из груди.
Дарина
— Твою мать! Дарина, проснись наконец-то. Ты так клуб по миру пустишь! — кричит мне вслед какая-то официантка, громко топает и раздраженно фыркает.
Я же ни на что внимания особо не обращаю. Двигаюсь чисто на автомате. Как робот. У которого все из рук валится. В прямом и переносном смысле.
Ольге уже неоднократно все жаловались на мою нерасторопность. Девчонки пытались как-то вывести меня из некого транса, но я все равно отказывалась
