она стоит словно в прострации, не желая видеть ничего вокруг.
Неловко переминаюсь с ноги на ногу. Что ж, разговорить мне ее все равно придется.
Прохожу в середину комнаты и сажусь на краешек кровати.
— Вика…
Девушка снова вздрагивает и наконец-то нарушает молчание.
— А на этой кровати Вы с ним тоже трахались? — ее голос сдавлен обидой, пропитан ядом и злостью.
Открываю рот.
Меня будто ледяной водой окатили.
Как она узнала?
Соня.
Вика оборачивается ко мне и смиряет презрительным взглядом.
Виновато опускаю глаза. Вот так, хотела я ее на чистую воду вывести, а получилось все с точностью да наоборот.
Но кто ей сказал? Артем? Может быть Вероника Сергеевна желала угодить новой хозяйке и поведала о своих размышлениях? Или… О, Господи. Может это мама Артема? Что она обо мне думает? Мотаю головой. Все это не важно! Это уже было, и ничем, то, что произошло не исправить. Мы не смогли побороть искушения. Не смогли противостоять своим желаниям.
— Ну? Что ты молчишь? Язык проглотила? В кои-то веки тебе нечего ответить! — злостные фразы сыплются на меня как из рога изобилия. Лучше бы она продолжала молчать, ей-богу!
Пытаюсь собраться с мыслями. Я сюда пришла не для того, чтобы оправдываться.
— Нет, на этой кровати мы не трахались. — спокойно отвечаю я.
Вика ухмыляется.
— Ну и на том спасибо! — ее ироничная благодарность отдает звоном в ушах. — Как ты могла, Соня? После всего, что я для тебя сделала!?
Господи! Раздраженно закатываю глаза. Это просто ее любимая фраза.
Терпение лопается.
— ДА МНЕ В ДЕТДОМЕ БЫЛО БЫ ЛУЧШЕ, ЧЕМ С ТОБОЙ! КАКОЙ НАХРЕН ТЫ БЛАГОДАРНОСТИ ОТ МЕНЯ ЖДЕШЬ ВСЮ ЖИЗНЬ!? — я резко поднялась с кровати и подошла к опешившей Вике вплотную. Мой голос сорвался на крик. — Неужели тебе самой не стыдно за то, как ты все время вела себя со мной!? Я была ребенком! РЕБЕНКОМ, ЧЕРТ ПОДЕРИ! — чеканю каждое слово, чтобы до нее наконец дошло. — Мне нужна была помощь! Поддержка! Элементарная забота в конце концов!!! Я родителей потеряла! А от тебя, я только претензии слышала всю жизнь! Ни одного доброго слова! Я уже молчу про деньги, которые ты потратила, хотя и не должна была! Это были деньги моего отца! МОЕГО!
Вика смотрит на меня во все глаза и нервно сглатывает.
Я слишком долго молчала, чтобы не портить с ней и без того плохие отношения. Не видела смысла говорить. Деньги она мне все равно не вернет, а взывать к ее совести просто бесполезно. Но сейчас, я просто не могу не высказать все то, что копилось столько лет.
— НУ? Что ты молчишь, Вика!? — кинула я ей ее же фразу.
Девушка поморщилась.
— Знаешь ли, Соня, я на твое воспитание всю молодость угрохала! В институт не стала поступать, чтобы тебе в детдом не пришлось ехать! — попыталась оправдаться она, но голос дрогнул. Я видела, каменная стена ее самолюбия дала трещину. Она задумалась.
— Не надо говорить мне про воспитание! Я росла сама по себе! Слушала по ночам как ты приводишь очередного мужика, и плакала в подушку! Терпела насмешки одноклассников из-за убогих шмоток, пока ты одевалась в элитных бутиках на МОИ деньги! Сама себе готовила еду, сама за собой убирала. А зачастую, не только за собой! Так о каком воспитании речь, Вика? Разве ребенок, которого ТЫ воспитывала, лег бы в койку с ЧУЖИМ мужиком?
Лицо девушки перекосило. В глазах заплясали огоньки отчаяния. Она сдается. В этот раз она не сможет не признать мою правоту.
— Не так уж все было и плохо… — пытается оправдаться она из последних сил. Смотрит на меня вопросительно.
— Было, Вика. Было. А знаешь, почему ты об этом, и о многом другом, даже не догадывалась? Потому что ты просто не спрашивала! Не спрашивала меня никогда и ни о чем!
Она не выдержала, отвернулась к окну и закрыла лицо ладонями. Ее плечи затряслись от тихих рыданий.
Я выдохнула. С души свалился огромный груз.
Нет. Я не радуюсь и не злорадствую. Просто мне стало легче. Я достучалась до нее, докричалась. Я первый раз в жизни увидела, что ей не плевать на меня.
Иногда, это очень важно. Достучаться до кого-то.
— Соня… — сдавлено произносит она сквозь слезы. Я знаю, что она хочет извиниться, но мне этого не нужно. Мне просто нужно было увидеть, что она раскаивается.
— Нет, Вика. — останавливаю я ее. — Нам все еще нужно поговорить. Но не об этом.
Нервно меряю шагами комнату воинственно сложив руки на груди.
— Я знаю. Я знаю, что ты изменяла Артему.
На секунду мне показалось, что она даже перестала дышать. И я тоже застыла на месте.
Повернув ко мне заплаканное лицо, девушка бросила отчаянный взгляд. Я увидела страх в ее глазах.
— Не отпирайся. — спокойно говорю я. — Просто расскажи мне все.
Вика, подумав минуту, обреченно опустила голову, словно нашкодившая школьница. Ее плечи тут же осунулись, руки безвольно обвисли вдоль тела.
Это все напомнило мне меня. Должно быть, когда я получала очередной нагоняй от нее, когда еще училась в школе и не могла ответить, выглядела так же.
— Зачем тебе это? — ее умоляющий голос заставил сердце болезненно сжаться.
Я смягчилась и присела на кушетку возле кровати.
Взглядом дала ей понять, чтобы села рядом.
— Просто поверь. — говорю я. — Для меня это очень важно. Пожалуй, важнее всего на свете сейчас.
Вика задумчиво посмотрела на меня и села рядом.
— Ты любишь его, да? — тихо спросила она.
Соня.
По-доброму усмехаюсь и в голове мелькает мысль: наверное, такой, как она ни за что не понять, что такое любовь.
Но я просто киваю в ответ.
— Я не глупая. — ее голос тихий и немного надломленный. — Я почти сразу заметила, как ты на него смотришь. Но я никогда бы не подумала, что и он может тобой заинтересоваться. — она говорила без злости и ревности, просто задумчиво.
— Ладно, Вик. — я положила руку на ее холодную ладонь. — Расскажи мне всю правду, пожалуйста.
Девушка тяжело вздыхает и кивает головой, соглашаясь со мной.
— Понимаешь, мне ведь тридцать уже… — она просит сочувствия взглядом, и я ей его даю. Все сильнее сжимаю ладонь. В глазах девушки стоят слезы. — Деньги твоего отца уже давно закончились, а за душой у меня ни гроша, и образования нет… Ничего нет. Только часть твоей квартиры… — она снова виновато смотрит на меня.
