сжимающая мою грудь под рубашкой, соскальзывает под юбку и, подцепив кромку моих розовых трусов с изображением мультяшек, дергает, отчего ноги разъезжаются в стороны, как тряпичные.
— Мне тебе подыграть? — с хриплым смешком осведомляюсь я. — Начать сопротивляться и просить о пощаде? Умолять не лишать меня девственности?
Пальцы Камиля обхватывают мой затылок, заставляя посмотреть ему в глаза. Я против грубого обращения с женщинами во всех их проявлениях, но это движение необъяснимо мне нравится.
— Можешь попробовать… Язык без костей.
Замок на молнии с легкостью мне поддается, еще немного приходится повозиться с пряжкой ремня. Слегка царапнув ногтями бедра, я тяну его брюки вниз. Возбуждение и спешка спасают от сомнений и раздумий, но даже с учетом этого внутри что-то волнительно сжимается при мысли о соприкосновении с его членом. До этого момента все было уже знакомо, а сейчас… Он ведь даже близко не мой ровесник.
Скользнув рукой по задравшейся толстовке, я спускаюсь ниже. Пальцы задевают твердый ствол, осмелев двигаются дальше, к головке. Низ живота скручивает новой волной возбуждения. Она набухшая и влажная.
Глухо застонав, я обхватываю бедра Камиля ногам, желая его торопить. Руки шарят по его спине, плечам, чтобы в полной мере ощущать происходящее, и заодно иметь возомжность держаться.
Позади слышится грохот - что-то упало. Возможно, даже его телефон. Я закусываю очередной шумный вдох от давления в промежности, морщусь от бесстыдного влажного звука и вскрикиваю от глубокого проникновения внутрь себя. Обратного пути больше нет. В висках барабанит: я трахаюсь с Камилем. Трахаюсь с Камилем!
Следует новый сильный толчок, из-за которого приходится вцепиться ладонями в стол. Я не могу пожаловаться на недостаток сексуального опыта, но сейчас каждое движение члена ощущается будто впервые. Вибрация поднимается из промежности к груди, плечами, заставляет кровь приливать к лицу. В процессе задействовано далеко не один орган - натянуто и звенит все тело.
— Что ты…? - выдыхаю я, когда Камиль вдруг дергает мои ноги к себе. Лопатки врезаются в столешницу, в глаза попадает свет потолочной лампы.
Возмутиться как следует не получается: следует новый толчок, отзывающийся томительным и сладким нытьем под пупком. Зажмурившись, я нащупываю запястье с выступающими венами и скребу по нему ногтями. Хорошо… Да-да. Совершенно неконтролируемо, но так хорошо…
Я заставляю себя снова открыть глаза. Не люблю сдаваться, а уж если и проигрываю, то точно не с разгромным счетом. Кусая губу до соленого вкуса, разглядываю его. Мужчину почти двое старше, который меня трахает. Камиль не выглядит потерянным и нелепым, какими я часто наблюдала других парней в сексе. Он тоже смотрит на меня и его возбуждение выдают лишь абсолютно черный взгляд и напряженный залом между бровями.
Рот меня не слушается, но я все равно улыбаюсь. Да, даже сейчас мне хочется провоцировать его и доводить.
— Классный у тебя член… Я даже не ожидала. Но можешь так не стараться, я все равно не кончу.
Я жмурюсь, потому что движения внутри меня становятся быстрее и резче. Не успевая сделать полноценный вдох, шарю ладонями по столу в попытке найти опору, и вдруг ощущаю влажное давление на самом чувствительном месте. Распахнув глаза, я вижу, как Камиль щедро смачивает слюной пальцы и вновь опускает их мне на клитор.
Этот маневр застает меня врасплох и первый импульс - оттолкнуть его руку. Ощущения слишком раздвоились, слишком вышли из-под контроля. Я перестаю понимать, где берет начало источник моего наслаждения. Все слишком интенсивно, все слишком, слишком… Становится страшно.
— Хватит… — шепчу я. - Я так не могу… Слышишь меня…?
Запрокинув голову назад, ловлю ртом воздух. Говорить не предоставляется возможным, думать - тоже. Все мое существо сосредоточенно лишь на одном пронзительном ощущении, которое с каждой секундой становится все более явственным и острым. Против него не устоять, и нет в мире вещи, на которое я бы хотела его променять.
Напрягшись всем телом, я как в полубреду обращаюсь неизвестно к кому: «Пожалуйста, черт… Пожалуйста». А потом «ба-ба-бах!» - меня подбрасывает вверх словно петарду и, разорвав на цветное конфетти, неспеша опускает на землю.
Облизав губы, я ошарашено смотрю в потолок. Несмотря на то, что тело все еще сотрясают конвульсии, умение мыслить вернулось ко мне в ограниченной версии. Я только что кончила, - барабанит в голове. - Я только что получила оргазм.
Едва сумев привести дыхание в норму, я приподнимаю голову. Взгляд останавливается на белесых подтеках на бедрах, поднимается выше, к темной толстовке. Посмотреть Камилю в лицо удается лишь сделав усилие и только для того, чтобы не выглядеть трусихой. Сейчас я бы предпочла остаться одной, чтобы осмыслить случившееся.
— Давай руку, - говорит он, едва наши взгляды встречаются.
Я даю. Не лежать же мне здесь и дальше, подобно устрице на пляже.
Камиль помогает мне подняться и, несколько секунд повозившись с молнией брюк, сообщает:
— Мне нужно в туалет. Сейчас вернусь.
Я могу только кивнуть. Жаль, что туалет находится прямо в его кабинете, а не на соседней улице. Мне бы улучить хотя бы минут пять-десять наедине с собой, чтобы вернуть самообладание. А то я понятия не имею, как себя вести: шутить не получается, включать бойкую стерву пока тоже.
Со звуком захлопнувшейся двери становится чуточку легче. Оглядевшись, я нахожу на стеллаже упаковку тряпок из микрофибры и, выудив одну, стираю следы спермы. Выкидываю ее в урну, поднимаю валяющеся на полу трусы, поправляю волосы и рубашку. С вернувшимся на место Губкой-бобом понемногу приходит спокойствие. А что, собственно, криминального произошло? Все занимаются сексом, а некоторым удается делать это прямо на рабочем столе. Я свободная и совершеннолетняя, да и Камиль переступил свой восемнадцатилетний рубеж аж в прошлом веке. Нет поводов для переживания или смущения. Факт состоявшегося оргазма предпочту осмыслить дома.
— Зайдешь? — Голос Камиля заставляет меня обернуться. Предлагает и мне навестить туалет? А как же «дамы вперед»?
— Нет, спасибо, - отвечаю я как можно непринужденнее. — Обошлась подручными средствами, - и указываю глазами на урну с выброшенной в нее микрофиброй.
Камиль молча поднимает с пола телефон(все-таки это он упал) и, забрав со стола автомобильные ключи, указывает на входную дверь.
— Тогда идем?
Все же в сдержанности определенно есть свои плюсы. В любой непонятной ситуации можно обходиться минимумом слов без риска быть заподозренным в нетипичном
