было отлажено до мелочей – даже момент, в который надо включить чайник, и Влад мог помочь единственным способом: не мешаться.
Он и не мешался. Пил утренний чай, скучая по итальянскому кофе, улыбался Лее, подбадривая ее в борьбе с кашей. Потом проводил их обеих до студии.
Хотел смотаться по-быстрому за кофе, но достал телефон и выматерился, увидев двадцать два пропущенных от матери.
Что ж, если он не хочет, чтобы в итальянскую кофейню ворвался спецназ и доставил его к родительнице принудительно, надо появиться на радарах. И кажется, лично.
К утру ночной снег растаял, обнажилась стылая грязь. Пока Влад ехал в офис матери, машина испачкалась настолько, что можно было лепить наклейку «Танки грязи не боятся».
Влад ненавидел промзону, в которой располагался главный офис сети химчисток, которыми владела Ольга Игоревна, в замужестве – Гришина. Обратно фамилию на девичью она не меняла, справедливо считая, что лишнее напоминание о том, что за ней стоит бывший муж, один из самых успешных юристов страны и топовый бизнесмен, лишним не будет.
– Слышала, ты съехал с квартиры? – стартовала мать с места в карьер вместо «здрасте».
Влад часто вспоминал анекдот про письмо студента родителям: «ВЫШЛИ ДЕНЕГ!!! Здравствуй, мама…» Его собственная родительница часто вела себя именно так. Вежливые расшаркивания и предварительные ласки она оставляла для бизнес-партнеров, близким доставалось только жесткое общение строго по делу.
– Да, решил, что могу обойтись без родительского… – Влад хотел сказать «поводка», но прищуренные глаза матери подсказали, что лучше переформулировать. – Родительской поддержки. В конце концов, я и сам что-то могу.
– Не говори ерунды! Квартира твоя! – Мать даже поднялась из кресла и вышла из-за стола. Влад так и не сел на предложенный стул для посетителей, ну и она тоже садиться не стала, оперлась на кромку стола. Она была одета как обычно: в узкое черное «резиновое» платье с обширным декольте и высокие ботфорты, которые заканчивались на ладонь ниже подола. Со спины ее часто принимали за девчонку. Правда, потом она оборачивалась, показывая злую улыбку и пронзительный взгляд черных глаз, и ошибка стоила несчастным очень дорого.
– Нет, квартира пока твоя, – упрямо возразил Влад. – У меня своего – машина и копейки на счету.
– Дорогой мой, но ведь все, чем я владею, однажды будет твоим. – Мать сложила руки перед грудью в умоляющем жесте, но Влад не обманывался униженной позой. – Я ведь не твой отец, больше детей у меня не будет. Некому завещать. Так что пользуйся всем, что у меня есть! Хочешь – перепишу на тебя! И квартиру, и половину счетов!
Влад поморщился. Бойтесь данайцев, дары приносящих… Если отец искренне хотел вырастить себе смену и потому полностью отдал ему руководство заводом, хоть и оставил тот за собой, то мать готова отдать имущество целиком, но взамен она пропишется в его жизни по полной программе.
– Хорошо… – нехотя сказал он. – В квартиру вернусь, переписывать не нужно.
К тому же денег на нормальный отель у него пока нет, а после ночи с Хель ложиться в одну постель со Снежаной было противно до тошноты.
– Ладно, дальше! – Мать прошлась по кабинету, полюбовалась на свои грамоты, дипломы и прочие памятные знаки за лучший сервис Москвы разных лет и снова обернулась к нему. – Чем планируешь дальше заниматься? Как твои проекты? Что следующее попробуешь – шоколадную фабрику?
– Женские бои в грязи… – пробормотал Влад вполголоса. Мать сделала вид, что не услышала. Громче он сказал правду: – Мое рекламное агентство уже поучаствовало в создании рекламной кампании фестивального уровня. Сейчас я планирую решить вопрос с офисом и дополнительным персоналом и выйти на рынок уже с портфолио готовых проектов.
– Рекламное… – Она вернулась к столу, постучала длинными алыми ногтями по покрывающему его стеклу. – Значит, я переведу наши договоры химчисток на тебя.
– Не надо.
– Надо. – Мать вернулась за стол, подвинула к себе клавиатуру и принялась щелкать мышкой, открывая какие-то окна. – Еще подгоню клиентов из наших партнеров. Заключим дополнительные договоры, дам им скидки, чтобы шли к тебе…
– Не надо! – громче повторил Влад. Почувствовав вкус самостоятельной победы, он теперь не очень рвался за материнской помощью. Но кто его слушал?
– Владик… – Она надела очки, чтобы сдвинуть на кончик носа и посмотреть поверх них. – Ты же не собираешься мучиться один? Есть ресурсы – пользуйся. Для кого я это все добывала?
Отказываться и вправду было глупо: на одном кейсе Снегова клиентов не наберешь. Но что-то мешало согласиться.
Ощущение было, что он копал-копал ямку, чтобы сделать лягушачий пруд, только начало получаться, как тут же пришли взрослые с экскаватором и показали, что все его усилия – детские игры.
Мать что-то быстро напечатала, щелкнула мышкой в последний раз и отодвинула клавиатуру.
– Хорошо, с этим понятно. Дальше. – Она придвинулась к столу и поймала его взгляд. – Сегодня в восемь будь готов, едем в ресторан.
– Зачем? – насторожился Влад.
– Познакомлю тебя там с одной прекрасной девочкой.
– Что за девочка? Зачем?
Мать тяжело вздохнула.
Посмотрела на него пристально.
Вздохнула еще раз.
И занудным голосом, которым ребенку объясняют, что игрушки надо убирать каждый вечер, сообщила:
– Тебе уже тридцать два. Взрослый человек. Пора остепеняться. Заводить семью. Мы с твоим отцом это обсуждали… до всего. Он был со мной согласен. Так что я подобрала тебе прекрасную невесту из хорошей семьи.
Влад закатил глаза. Не думал, что до такого дойдет. Конечно, он не раз слышал, что в корейской диаспоре, как и в любой узкой национальной страте, приняты браки между своими и по договору. Но справедливо считал, что раз мать вопреки традициям выбрала его совершенно русского отца, то самого Влада участь принудительной женитьбы обойдет стороной.
– Не хочу, – сказал он. – Я не знаю, что там за девочка, и знать не хочу.
– Ты пойми… – Мать сложила руки домиком и вперилась в него тяжелым гипнотическим взглядом. – Никто не требует от тебя ее знать или любить. Можешь после свадьбы гулять, как и раньше. Но тебе нужны дети, а мне – внуки. Женатый мужчина выглядит солиднее, его больше уважают и принимают в обществе, чем мальчишку-гуляку.
– Предлагаешь изменять жене? – Влад поднял бровь. Он устал стоять, но стул для посетителей его не устраивал. Он прошелся по комнате и упал на старый кожаный диван в углу.
– Все мужчины изменяют, – равнодушно отозвалась мать.
– То есть ты за меня уже все решила? – поинтересовался Влад, закидывая ногу на ногу и жалея, что не купил сигарет, чтобы демонстративно закурить в ее кабинете. – Где
