тут орать, но не мне не положено. Вот меня точно не поймут и никто не посюсюкает, а мы это мы очень любим, пусть и скрываем.
Артем смущается, улыбается и тянет ко мне ручки. Сердце замирает.
— А вот теперь можно и к маме, — беззлобно усмехается дядя Юра. — Показали характер и хватит на сегодня.
Глава 44. Домой
Переворачиваюсь с одного бока на другой, хочу обнять Ульяну, но не нахожу ее.
Шарюсь рукой по пустой половине кровати и окончательно просыпаюсь под вспышкой паники и тоски. Ложусь на спину, накрываю лицо рукой и жду, когда отпустит.
Обычно отпускает через пару минут. И как же бесит, что Макар, который наворотил кучу дел, все еще часть меня. И я не хочу, чтобы он возвращался, потому что он слабый, придурочный неадекват, который сломался.
Ночная тьма вибрирует тихой мелодией на тумбочке, тяну руку к телефону, что лежит на и не глядя, кто звонит, отвечаю:
— Да?
— Он не спи! — раздается в трубке ехидный голос дяди Юры.
— Чего тебе?
— Я объявляю сбор мужицкого клуба.
— Юр, не заставляй меня тебя слать в известном тебе направлении.
— часть нашего клуба отморозилась, — невозмутимо отвечает он. — Твой папка. И он сказал, что сегодня ты за него.
Сажусь и потираю лоб. Раздумываю над тем, готов ли я сейчас послать Пастуха далеко и надолго? Он может быть очень злопамятным.
— У меня настроение хорошо отдохнуть. Конечно, Валерий не разделяет моего восторга, но у нас по плану сегодня встреча клуба “Козлы“.
— По какому такому плану?
— Вот сегодня мы с Валерием тебе разъясним цели нашего клуба, график встреч и вопросы, которые можно поднимать, а какие под запретом. Да, у нас с тобой сегодня организационная встреча.
Он не отстанет. Да и я понимаю, что лучше не усугублять отношения с Пастухом, который сейчас может стать еще одной проблемой. Нет. Таких людей надо держать поближе к себе, потому что однажды это может быть выгодно.
— Мы уже рядом с тобой, Макар… — с угрозой говорит Юра. — И да, я знаю твой новый адрес.
Сбрасывает звонок. Вслушиваюсь в гудки, а затем встаю и подхожу к шкафу.
Натягиваю брюки, накидываю рубашку и разворачиваюсь к зеркалу.
Меня ослепляют неоновые вспышки, что размываются в пятна, оглушают басы и восторженные крики со свистом. Я едва держусь на ногах среди дикой толпы, которая обступила Юру.
А он танцует. В мокрой от пота рубашке, с испариной на лбу. Зависаю, наблюдая за его резвыми движениями, поворотами вокруг своей оси, и рядом кто-то свистит. Валерий. Пьяный, сунул два пальца в рот и свистит. Делаю глоток какой-то ядреной дряни и возвращаюсь к созерцанию сумасшедших плясок Пастуха.
Музыка стихает, Юра, крутанувшись вокруг своей оси, замирает и вскидывает руки.
Ему рукоплещут, орут и визжат, а боюсь, что его сейчас прихватит приступ. Он весь потный, красный и тяжело дышит.
— Учитесь, молодежь, — хрипло говорит он и танком прет к нам. — Ща точно сдохну.
— Хватит давать нам ложные надежды, — смеется Валерий и похлопывает его по плечу. — Мы впечатлены.
— Я в душе не только художник — Юра повышает голос, когда вновь играет музыка, отзываясь вибрацией в груди, — но и танцор!
Новый глоток, ныряю в темноту, из которой выплываю под басы на танцполе. Меня качает и шатает. Вокруг такие же пьяные люди, и я думать не хочу, как оказался в ночном клубе.
Мне жарко и мутит Какая-то девка в коротком платье без лямок трется об меня, и тошнота нарастает. Расталкиваю людей.
— Куда ты?
— в уборную.
— Тогда нам сюда, — теплая ладонь обхватывает мою и тянет через тьму, что идет яркими вспышками.
Опять черный провал, и ласковый шепот. Ко мне лезет целоваться блондинка с красными губами, требовательно поглаживая ширинку. Тесная кабинка туалета.
— Какого хрена, — рычу я и отталкиваю ее. — Я женат.
— Обалдел?!
Я чуть не выламываю хлипкую дверь, шагаю к раковинам, умываюсь холодной водой, но меня не отпускает.
— Урод!
Хлопает дверь. Полощу рот, приваливаюсь к холодному кафелю и выдыхаю с закрытыми глазами.
— А симпатичная девочка, — раздается голос Юры.
С трудом разлепляю глаза, моет руки, разглядывает свое отражение и похлопывает жирные щеки.
— Ножки от ушей.
— Ты трезвый… — еле ворочаю языком.
— Как стеклышко, — разворачивается ко мне и скалится в улыбке. — А вот ты просто в сопли, Макар. Но ты хоть на ногах, а Валерий вот заснул на диванчике и накрылся салфеткой.
— Хватит на сегодня мужицкого клуба, — сплевываю вязкую слюну в раковину, и меня ведет в сторону.
Юра не дает мне упасть.
— Да, пожалуй, хватит, — тихо смеется.
— Раз ты трезвый, — всматриваюсь в ее лицо и похлопываю его по щеке, — то вези меня домой.
Шагаю к двери. Останавливаюсь, чтобы поймать равновесие, и делаю глубокий вдох. Пол под ногами плывет и вибрирует от громкой музыки.
— Может тебе пообщаться с унитазом?
— я не настолько пьян, — рычу я в ответ и сглатываю.
— Да очень даже настолько.
— Вот вы где… — в уборную заползает Валерий и приваливается спиной к косяку.
— У меня бумажник стащили и часы.
Медленно моргает и озадаченно чешет щеку.
— Они у меня, — Юра зевает и прикрывает рот ладонью.
— Спасибо тебе, — Валерий переводит на него мутный взгляд и пьяно тянет, — мировой ты мужик… Юр… от души.
— Завтра я тебе это припомню, — Юра с угрозой щурится.
— А я т своих слов не откажусь.
Еще одна секунда, и я точно упаду. Делаю решительный шаг к двери, и Юра спрашивает:
— Домой?
— Да, домой… — вываливаюсь из уборной.
Музыка стихает, моргает тьма, и меня в грудь толкает возмущенная и растрепанная Дина. Шипит, как гадюка, которую напугали:
— Уходите! С ума сошли? Господи! Да вы едва на ногах стоите, Макар!
Глава 45. Ты пьян
— Вы разбудите ее! Макар! В таком виде никуда не пущу!
Дина пытается вытолкать Макара на крыльцо. Он пьян. Настолько пьян, что едва стоит на ногах. И в борьбе с Диной он выигрывает только потому, что он большой по сравнению с ней.
Он никогда не напивался. У него с алкоголем ровные отношения. Мог для иногда себе плеснуть какой-нибудь лимитированной и дорогущей бадяги и поцедить ее весь вечер.
— Да что ты такая стерва-то, — Макар отмахивается от рук Дины. Язык заплетается, половины слогов глотает. — Я твой босс, если что. Я за такое тебе премию не выдам.
Дина замирает и подозрительно на него смотрит:
— Мне еще премии положены?
— Может быть… — Макар пошатывается и приваливается к стене. — Хочешь сейчас это обсудить?
— Толку-то с пьяным
