Простые стены были скрыты черными занавесками, закрывавшими всю комнату. Потрясающие цветочные композиции зеленого цвета и цвета слоновой кости украшали каждый стол.
— Разве это не был отличный ужин? — спросил папа.
— Я съела слишком много. Коби был слишком занят игрой, так что я съела свою тарелку и большую часть его. Но оно того стоило. — Ребрышки высшего сорта, лосось из медной реки, жареный картофель, свежие роллы на ужин и около полудюжины салатов. Я попробовала все это.
— Как ты думаешь, это нормально, что я пару раз налегал на нарезку? — спросил папа.
Я хихикнула и высоко подняла руку, разглаживая тревожные морщинки у него на лбу.
— Я думаю, отец жениха может есть столько, сколько захочет. Я бы не стала беспокоиться об этом.
Брок Холт не был маленьким человечком. Он был ростом с Бо, за исключением огромного пивного живота, который он отрастил за последние десять лет, и ничего себе, папа умел есть.
— Спасибо. — Он улыбнулся и закружил меня. — Твой брат кажется счастливым.
— Он действительно счастлив.
Мы оба посмотрели на Бо, медленно танцующего с Сабриной. Бо был одет в простой костюм вместо смокинга, чем Сабрина удивила его на примерке, а Сабрина была в великолепном белом платье, верхняя половина которого была полностью кружевной, с короткими рукавами и открытым вырезом сзади.
— Тебе весело? — спросил папа.
— Да. Это был отличный вечер.
— Ты прекрасно выглядишь, милая. Это платье тебе идет.
Я еще сильнее прижалась к его груди.
— Спасибо, папа.
Мне понравилось мое платье подружки невесты. Что касается всего остального в этой свадьбе, то она была шикарной. Простое черное шифоновое платье с V-образным вырезом и юбкой А-силуэта чайной длины. Мне можно было надеть шлепанцы и обычный бюстгальтер, а в юбке были карманы для телефона и блеска для губ.
Бонусом, это заставило меня почувствовать себя хорошенькой.
— Коби действительно выглядел сегодня по-взрослому в своем костюме, — сказал папа.
— Скажи же? Ты можешь поверить, что этим летом ему исполнится четыре? Такое чувство, что только вчера я привезла его домой.
Папа с обожанием смотрел мне через плечо. Я вытянула шею, чтобы увидеть Коби и множество других мальчиков, бегающих вокруг столов. Коби снял пиджак к ужину, но отказался снимать галстук-бабочку, который его тетя Сабрина купила специально для него.
— Твоему старику трудно поверить, что ты совсем взрослая, — сказал папа, притягивая меня немного ближе. — Бо женат. Майкл почти не отводил взгляда от Аланы весь вечер. У тебя есть Коби и гостиница. Я старею. Я скучаю по тем дням, когда вы, дети, нуждались во мне.
— Ты все еще нужен нам, папа.
— Правда?
Я кивнула.
— Особенно мне. Ты должен выдрессировать мою собаку.
Он улыбнулся моей шутке и снова закружил меня.
— Ты ведь все еще не злишься из-за этого, не так ли?
— Нет. Конечно нет. Ты же знаешь, я не могу долго держать обиду. — В ту минуту, когда кто-то извинялся передо мной, гнев и обида просто улетучивались.
— Это потому, что сердце моей девочки Мейзи слишком нежное для обид.
— Кто-то мог бы назвать меня тряпкой.
Он усмехнулся.
— Ни в коем случае. Ты всепрощающая, а не тряпка. И я думаю, что это чертовски сильная черта характера. Когда кто-то причиняет тебе боль, самое простое, что можно сделать, — это избавиться от него, но ты этого не делаешь. Ты даешь второй шанс, когда люди, вероятно, его не заслуживают. Ты держишь свое сердце открытым вместо того, чтобы ожесточаться и пресыщаться. В тебе нет ничего от тряпки.
— Ладно, пап. — Я похлопала его по груди, пытаясь остановить, пока он не разозлился окончательно, но он продолжал разглагольствовать, привлекая внимание пары танцоров неподалеку.
— Помнишь тот раз, когда Джессика Каммингс написала ту злую заметку о тебе в шестом классе, и ее поймали, когда она передавала ее в классе? Не так уж много детей оставили бы это без внимания. Не говоря уже о том, что ты тогда вызвалась быть ее партнером по дебатам, потому что никто другой не мог выносить эту маленькую соплячку.
— Папа, — отругала я его. — Джессика была не так уж плоха. — В записке она назвала меня пучеглазой паинькой, но на следующий день извинилась. Мы были партнерами по дебатам и фактически стали подругами, пока не потеряли связь после окончания средней школы. Интересно, чем она сейчас занимается? Завтра я отправлю ей сообщение на Фейсбук и поздороваюсь.
— Я хочу сказать, что ты одна из самых любящих — одна из самых сильных — людей, которых я знаю.
Я улыбнулась.
— Ты просто предвзят.
— Так и есть. Но также я чертовски прав.
— Спасибо. — Я обняла его крепче, когда мы закончили наш танец.
Когда песня закончилась, я взяла его под руку и позволила ему проводить меня обратно к нашему столику, где мама пила еще один бокал шампанского с мамой Сабрины. Обе смеялись и разговаривали слишком громко.
— О-о-о, — пробормотал папа.
— Ты можешь сказать это еще раз. Тебе лучше поскорее забрать маму, иначе она не сможет устроить утренний бранч.
— Я думаю, ты прав. — Он отпустил меня и подошел к спинке маминого стула, нежно поглаживая ее плечи. Папа не стал бы ее прерывать. Он позволял маме баловать себя столько, сколько она хотела, и забирал ее домой. Завтра утром он разбудит ее кофе, апельсиновым соком и обезболивающими.
А я поставила будильник на два часа раньше, чем планировала, чтобы успеть добраться до их дома первой и помочь маме с бранчем.
Схватив свой стул, я развернула его от стола, чтобы наблюдать за людьми на танцполе. Примерно через две секунды Джиджи подошла сзади и придвинула стул рядом с моим.
— Шампанского? — спросила она меня, протягивая руку с бутылкой.
— Нет, спасибо. Если я выпью еще, утром у меня будет ужасно болеть голова.
Она наполнила бокал, который принесла с собой, а затем достала свой телефон из кармана платья.
— Насколько это чертовски мило? — Она начала фотографировать танцпол, где Джесс танцевал со своими дочерьми, кружа их так, что они начали хихикать.
— Совершенно офигенно мило. Он так хорошо с ними ладит.
Она улыбнулась.
— Да, это так.
Острый укол зависти нанес сильный удар. Это было не в первый раз за сегодняшний вечер.
Я хотела шикарную свадьбу с мужчиной, который смотрел бы на меня так, словно я повесила луну. Я хотела еще детей. Может быть, маленькую девочку, которую я могла бы наряжать в платья с оборками и драгоценные туфельки. Или еще одного мальчика, который боготворил бы своего старшего брата. Я хотела такого мужчину, как мой отец,
