ответ, поэтому я задала несколько собственных вопросов.
— Разве ты никогда не хотел чего-то другого? Разве ты никогда не хотел большего?
— Большего? — Он усмехнулся. — Мы дали тебе все.
— И я благодарна, но…
— Правда? Потому что тот факт, что ты не сказала этому сукиному сыну «нет», не очень-то похож на благодарность. Это больше похоже на пощечину за все, что дала тебе моя семья.
У меня отвисла челюсть.
— Прости? Не смей, блять, делать из меня какую-то попрошайку. Я надрывалась ради твоей семьи. Я заслужила то, чего достигла. Я.
Кровью, потом и слезами. В последний раз я была попрошайкой в Калифорнии, сидя на раскаленном тротуаре и выпрашивая мелочь. Тогда я поклялась взять свою жизнь под контроль и никогда больше не быть нищей.
— Но ты хочешь большего, — парировал он. В воздухе повисло невысказанное эгоистка.
— Я хочу… я не знаю. Могу я хотя бы изучить свои возможности?
— Для чего? Ты собираешься переехать сюда и работать в шикарном отеле, который ориентирован на текучесть кадров, а не на опыт?
Такова была моя маркетинговая линия. Когда я стала менеджером курорта, я позаботилась о том, чтобы все Гриры знали, что для того, чтобы вывести отель на новый уровень, наш маркетинговый ход должен быть согласован. Мы продавали не комфортабельный отдых или шикарный номер в отеле. Мы продавали опыт.
Если Кэш бросил мне это в лицо, значит, я хорошо выполнила свою работу.
— Я, блять, не могу в это поверить, — сказал он, прежде чем я успела что-то сказать. Ярость исчезла, но боль в его голосе усилилась. — Я не могу поверить, что ты хочешь бросить нас. Ты часть нашей семьи.
— Нет, это не так.
Он поморщился.
— Если ты действительно в это веришь, то мне стыдно за нас. Потому что это так. Ты одна из нас.
Ауч. Слова Кэша были как пощечина. Но больнее всего причиняло чувство вины.
Он не ошибался.
Я действительно чувствовала себя частью их семьи — большую часть времени. Лидди приносила мне цветы из продуктового магазина, когда видела букет, из цветов, которые я люблю. Кэрол всегда удавалось найти лучшие подарки на день рождения, даже когда я не знала, чего хочу. Джей Эр и Истон защищали меня. Они души во мне не чаяли, но уважали мое мнение и позицию. Они все относились ко мне как к члену своей семьи.
Неужели я действительно хочу их бросить? Почему? Ну и что, что Кэш не любит меня. Ну и что, что у нас был секс. Да, будет ужасно видеть, как он влюбляется в другую женщину и когда-нибудь женится. Да, будет больно видеть, как он учит своих детей ездить верхом на лошади или бросать мяч. За этим будет тяжело наблюдать, но не невыносимо.
Думаю, я не отказалась от привычек своего детства, как думала.
Когда мир становится невыносим, когда мое сердце и дух разбиты, я сбегала.
Мой подбородок задрожал, и я прикусила щеку изнутри. Но, несмотря на все мои усилия сдержаться, слеза скатилась по моей щеке.
— Мы никогда не ссоримся, — прошептал он. Остатки гнева Кэша испарились, и он прижал руку к сердцу, словно под кожей была рана. — Что с нами происходит?
— Я не знаю, — солгал я.
Я точно знала, что с нами происходит.
Мы близились к концу.
Мы с Кэшем вернемся домой в Монтану. А я вернусь к тому, чтобы быть почетным членом семьи Грир, работать на курорте и жить своей жизнью. Но моя дружба с Кэшем уже никогда не будет прежней.
Это был конец.
— Поговори со мной. — Он пересек комнату и положил руки мне на плечи.
Сказать было нечего, и, если у нас оставалась хоть капля времени, я не хотела тратить его на ссоры.
Я поднялась на цыпочки, скользя руками вверх по его груди, пока кончики пальцев не зарылись в длинные пряди волос у него на затылке. Я притянула его к себе и прикоснулась губами к его губам.
Кэш не колебался. Его руки обвились вокруг моей спины, прижимая меня к своему сильному телу, и он прильнул губами к моим губам. Прикусив их зубами. Языки сплелись. Сердцебиение участилось.
Я дергала рубашку Кэша, отчаянно пытаясь расстегнуть пуговицы. Он просунул руку между нами и расстегнул ремень, позволив ему свободно упасть, когда сквозь шум крови в моих ушах послышался скрежет молнии.
Расстегнув его джинсы, я просунула руку под резинку его боксеров, нащупала его набухший член и сжала его в кулаке. Кэш застонал мне в рот, отрывая свои губы от моих, когда я погладила его бархатистую плоть.
Он нырнул под подол моей футболки, его мозолистые ладони, грубые и жадные, коснулись моей кожи. Руки Кэша были такими большими, что обхватывали мои ребра по всей длине. Он держал меня, неподвижную и тяжело дышащую, оторвавшись от моих губ и откинувшись назад.
Похоть в его глазах опьяняла. Для меня это была похоть. Это была дешевая замена любви, но моему глупому сердцу было все равно.
— У меня больше нет презервативов, — предупредил он.
Я крепко сжала его член, притягивая его ближе. Я уже много лет принимаю противозачаточные средства.
— Я чиста.
— Я тоже.
Я снова погладила его, на этот раз слегка кивнув.
Кэш стянул с себя рубашку, затем прижался ко мне, его губы снова завладели моими. Его высокий рост заставил меня отклониться назад так сильно, что, если бы не его крепкая хватка, я бы упала на пол.
Я прильнула к нему, отпустив его пульсирующий член, чтобы обхватить его за плечи, когда он подхватил меня на руки и повел к кровати, ни разу не оторвавшись от моих губ.
Он уложил меня на матрас, но прежде чем успел прижать к себе, я изогнулась, чтобы прижать его тело к мягким простыням. Кэш охотно лег на спину, одарив меня озорной улыбкой, когда я оседлала его талию и стянула рубашку с себя. Мои пальцы неловко расстегнули лифчик.
Пульс во мне бешено забился, отчаянно желая, чтобы он оказался внутри. Я расстегнула пуговицы на джинсах и наклонилась вперед, чтобы стянуть их вместе с кружевными трусиками с бедер, пока Кэш стаскивал свои джинсы и боксеры. В тот момент, когда джинсы упали на пол, руки Кэша обхватили мою голую задницу, разминая и продвигаясь к моему влажному центру сзади.
Я оседлала Кэша, мои руки скользнули вверх по твердым выпуклостям его живота к волоскам между грудными мышцами.
Его руки обхватили мою грудь.
— Черт, ты великолепна.
Я накрыла его руки своими,
