class="p1">Но что мне делать? Куда ехать? Домой?
Вот так Москва щёлкнула меня по носу. И поделом мне! Приехала тут с убеждением, что все получу на блюдечке, ага. Наивная простота!
Неужели Демьян меня привез только потому, что я похожа на его любовницу? Значит, он приговорил меня тоже?
Я уже ничего не знаю.
Я уеду завтра. В Белоречевку, к родне. Илья Хоттабыч примет меня с распростёртыми объятиями.
Надо только дождаться утра.
Набираю брату и слушаю долгие гудки, а потом раздается его веселенькое «аллоу».
– Святослав, я уезжаю. Ты со мной? – спрашиваю без предисловий.
– Куда? – любопытствует он.
– К родне.
– Слушай, я тут встретил кое-кто, – фоном слышится женский смех.
Ага, парень в загуле, ясно. Не удивлюсь, если Люба подсунула ему барышню, чтобы не путался под ногами!
– Что ж, удачи тебе братец!
– Товарищ майор, Вам звонят, – сержант поднимает руку с моим телефоном, который мне пришлось оставить при входе на место преступления.
– Один момент, – стягиваю перчатки и сую их в карман.
Бросаю беглый взгляд напоследок на молодую девочку. Кто ж тебя так, а?
Сержант передает мне трубку, отвечаю, не взглянув на экран.
– Алло, Демьян? – слышу Любин встревоженный голос.
– Твой муж появился? Сейчас наберу опергруппе.
– Н-нет.
– С Забавой что-то? – мое сердце начинает трепыхаться, как сумасшедшее.
Соседство с трупом молодой девчонки навевает на самые различные страхи. Боюсь за Забавушку до усрачки.
– Люба, говори!
– Ты можешь приехать к себе домой?
– Я заканчиваю сейчас по работе, но потом мне нужно заехать в отдел…
– Пожалуйста, Демьян, это важно. Я не могу по телефону.
– Ладно, хорошо.
Отключаюсь. Перезваниваю Забаве, но она не берет трубку, выполняет чужую работу, некогда ей.
Захожу в подъезд, предчувствуя недоброе. Хотя, это же Люба, что она такого может мне сказать?
– Демьян, – она встречает меня у дверей, и я слегка удивляюсь ее внешнему виду.
На ней лёгкий халатик и все признаки отсутствия нижнего белья. Она что, по улице шла в таком виде? Барашкина, конечно, рядом живёт, но это всё-таки перебор.
– Люба, что случилось? – отпираю дверь, не в подъезде же общаться.
– Мой звонок касается Забавы.
– Что с ней? – паникую. – Говори, пожалуйста, не тяни.
– Я не хочу сделать тебе больно, – кладет ладонь мне на грудь и проникновенно заглядывает в глаза.
– Ты делаешь мне больнее, оттягивая момент.
– Ладно. В общем, вчерашний звонок она попросила меня разыграть. Забава не работает вместо меня сегодня, а встречается со своим бывшим любовником. С тем, который в ресторан к нам приходил. И чтобы ты ничего не заподозрил, она уговорила меня позвонить тебе и … В общем, как-то так. Прости, я обязана была тебе сказать! Мой муж неоднократно мне изменял, и я на своей шкуре испытала предательство.
В ушах долбит пульс.
Странный звонок, странные обстоятельства и не менее странное то, что Забава согласилась подменить Любаву! Поломалась чуть для приличия и согласилась. А Давид здесь, в Москве, она сама мне сказала об этом!
– Демьян, скажи что-нибудь! – умоляюще произносит Люба.
Во рту пересохло, губы слиплись. Где мой коньяк?!
Иду на кухню, как в бреду, и наливаю себе выпить.
Как она могла? Зачем?
Я же ей предложение сделал, на полном серьезе. Ну не умею я быть дамским угодником, да – топорно, да – накосячил с кольцом, но… Блядь, это просто крах. Они трахаются. Конечно, поэтому она не берет трубку.
Когда вернётся ночью, посмотрю в глаза изменнице и… Что? Выставлю за дверь? Ударю? Или может быть, как Любин муж наброшусь ее душить?
Нет, не то, не то…
Умолять ее определиться и остаться со мной? Ведь именно так Руденко смог ее вернуть – своей настойчивостью.
Неожиданно Люба садится ко мне колени и обвивает шею руками.
– Ты можешь отомстить ей, со мной, – шепчет мне на ухо, обдавая горячим дыханием.
Первое желание немедленно ссадить ее с колен.
Но руки почему то не слушаются меня. Они слишком слабые. Почему? И в башке шум какой-то. Меня чо блять инсульт разбил?
– Пойдем, я отведу тебя в кровать. Отдохнёшь, – слышу голос Барашкиной будто издалека.
И она реально ведёт меня, в сракотень пьяного, или подыхающего, в спальню, где я отключаюсь.
А утром… Лучше бы я блять не просыпался вовсе!
Мы кутили всю ночь с Любой и трахались. Я не помню ничего из этого, но гондон под кроватью на это недвусмысленно намекает. Отомстил так отомстил, что теперь жить не хочется.
***
На выходе из леса меня по обыкновению встретили деревенские мальчишки. Как же долог путь в Белоречевку из Москвы! Я чуть с ума не сошла, пока добралась.
На болоте немного задержалась, внутреннее желая снова встретить Ведану-спасительницу. Но… Тишина. Только лягушки задорно квакают.
Захожу в дом Ильи Хоттабыча. Он видимо недавно проснулся, потому что сидит в смешном колпаке с полумесяцами и попивает кофе с сумрачным видом.
– Приехала, – крякает. – Одна.
– Да, вы не рады?
– Отчего же? Рад. Как Москва?
– Не сразу строилась, – отвечаю бодро.
– Ну-ну, а по-моему под зад коленом тебе дала.
В глазах начинает щипать. Лучше бы я никуда не поехала с майором!
Отказала бы ему. Так было бы лучше.
А теперь… какая же я жалкая.
– Отставить слезы. Так, значит слушай, план такой: банька, березовый сок, потом Манькина самогоночка – она кого хочешь развеселит! И тебя, моя золотая, тоже. Пока паришься, Никитка шашлычок пожарит. Лучка тебе маринованного побольше – помню, помню! И картохи с сальцем и огурчики малосольные. Мм пальчики оближешь.
– Как же хорошо, что я приехала сюда! – выкрикиваю на эмоциях.
В желудке громко урчит после рекламы еды от Хоттабыча. Я не помню, когда в последний раз ела. Кажется, на Казанском вокзале купила какой-то пирожок и проглотила его, не чувствуя вкуса. Это было почти двое суток назад.
Я пошла в баню и терла мочалкой кожу с остервенением.
Я сидела за столом и поедала еду, которую приготовили специально для меня. Аппетит ко мне вернулся, и я уничтожила добрую порцию жареного мяса.
Илья Хоттабыч сидел и смотрел на меня, как бабушки смотрят на своих внуков – с умилением.
– Спасибо вам! – благодарю искренне. – У меня такое чувство, что я вернулась домой.
– Это и есть твой дом, Забавушка. Белоречевка лучше всяких столиц. Это тебе на будущее. Запомни и больше не ехай туда.
– Я и не собиралась, – фыркаю. – Если только Свят попросит его привезти домой. Но, кажется, он неплохо там устроился.
– Папаша тут был той девчонки.
– Да?!
– Говорит, и
