Я выбрал ту, у которой была самая тяжелая сумка, и приступил к работе.
Удар.
Я почувствовал это.
Когда я смотрел тот матч, я почувствовал напряжение того момента. Скрытую опасность этого.
Крест.
Представляя, как он прикасается к ней, у него хватает смелости сделать это на глазах у тысяч людей...
Удар. Кросс. Хук справа.
Мысль о том, что Нера в чем-то так же уязвима, как моя мама, вызвала в моих венах такую ярость, какой я никогда раньше не испытывал.
Удар. Перекрестный. Удар. Перекрестный. Удар. Перекрестный. Удар.
Крест.
Я никогда не пойму мужчин, поднимающих руки на женщину.
Отвращение скручивается у меня в животе.
Удар. Кросс. Левый хук.
Сумка подпрыгивает на металлическом крюке под силой моих ударов, и я держу ее, нанося по ней яростные апперкоты, как будто это разумное человеческое существо, которое чувствует, как я ее порчу.
Я отталкиваю его и бью высоко. У меня нет навыков в спорте, только грубые эмоции. В том, что я делаю прямо сейчас, нет ничего красивого.
Удар. Перекладина. Колено. Колено. Колено.
Костяшки моих пальцев кровоточат, кожа на коленях содрана. Пот стекает по моему торсу, и я издаю рев, который звучит безумно даже для моих собственных ушей.
Чья-то рука опускается на мое левое плечо. Не останавливаясь, я поворачиваюсь и бью незваного гостя кулаком.
Я не попал ни во что, кроме воздуха.
Феникс легко отклоняет удар, даже не двигая ногами, как будто я только что не нанес ему свой самый сильный удар.
Я прищуриваюсь, глядя на него. Судя по его рефлексам и тому, как он остается совершенно невозмутимым, он знает, как драться. Он пристально смотрит на меня, не говоря ни слова, ожидая, пока я достану airpods.
- Что ты здесь делаешь, Новак? - спрашивает он, и его собственный вопрос звучит почти скучающе, как будто ответ его совершенно не интересует.
Я не знаю, почему мой отец решил, что отправить меня сюда было хорошей идеей. Эти подростки такие же ненормальные, как и я.
Я не поправляю его в том, как он обращается ко мне.
Мне наплевать на тот дерьмовый иерархический протокол, которому мы оба должны следовать.
- Я искал тихое местечко.
- Ты нашел мое.
В его тоне нет никаких эмоций. Это не приглашение и не просьба уйти.
- Ты сражаешься здесь? - Спрашиваю я.
Никакой неловкости, когда мы стоим там, глядя друг на друга сверху вниз. Я без рубашки и вспотевший, обнажая замысловатые татуировки на груди, которые иначе он никогда бы не увидел.
Я вижу, как он заносит эту информацию в свой мозг, как новый кусочек головоломки, пытаясь оценить, кто я такой. Кажется, его не беспокоит мое присутствие, отнюдь.
Я бы так и думал.
Если я скажу Торнтону, что видел здесь Феникса, его могут исключить.
Может быть, в отличие от меня, он свободен от последствий своих действий.
Вместо этого он честно отвечает мне.
Он кивает и добавляет: - Вы заметили, что ваше тихое место стало значительно менее уютным?
Только когда он указывает на это, я, наконец, улавливаю грохот музыки и громкие звуки, доносящиеся из глубины здания, и догадываюсь, где я видела боксерский ринг.
- Сегодня вечером будет драка? - Я не хочу задавать это как вопрос, но так оно и выходит.
Стоя передо мной, скрестив руки на груди и изучая меня, он выглядит намного старше своих восемнадцати лет.
- Феникс, разогревайся. Ты выступаешь через двадцать минут, - говорит мужчина, входя в комнату позади него с планшетом в руке. Он замолкает, когда видит меня. - Кто ты, черт возьми, такой?
- Тот, кого здесь быть не должно, - бросает Феникс через плечо, отвечая за меня прежде, чем я успеваю. Он снова наклоняет голову ко мне, его взгляд изучающий. - Если только ты не хочешь, чтобы половина студентов увидела тебя на незаконной драке. - Он делает паузу, одаривая меня наглой ухмылкой. - Интересно, что бы об этом подумал Торнтон?
Черт. Эти титулованные богатые придурки - именно тот тип людей, которые донесли бы директору, если бы застукали меня здесь.
-Здесь есть другой выход?
-Нет.
Мою рубашку нельзя носить, поэтому я бросаю ее в сумку вместе с накидками. У меня там больше ничего нет, кроме моего ноутбука, пары мини, кепки и твидового блейзера, который Тесс купила мне в шутку, когда узнала о плане нашего отца. Она подумала, что в нем я буду выглядеть более педагогично. Могу с уверенностью сказать, что я никогда его не носил и не собираюсь начинать сейчас.
Но теперь я столкнулся с необходимостью выйти в толпу без рубашки. Это привлечет ко мне внимание, как ни крути. Я сомневаюсь, что кто-то еще, кроме парней на ринге, будет с обнаженной грудью, и я отчаянно пытаюсь избежать внимания, чтобы не испортить всю свою жизнь.
Я хватаю кепку и надеваю ее под бдительным взглядом Феникса, прежде чем направиться к двери.
- Новак,- зовет Феникс, когда моя рука уже на ручке. Я поворачиваюсь к нему лицом. -О чем ты думал? - Он делает шаг ко мне, прежде чем я успеваю ответить, снова скрещивая руки на груди. - Или, скорее, о ком ты думал?
Мои глаза прищуриваются, я сжимаю челюсть. - Что заставляет тебя думать, что я о ком-то думал?
- Я бью так только тогда, когда думаю о ком-то, - отвечает он, и впервые в его лицевой броне появляется трещина. Все закончилось в мгновение ока, но осталось там достаточно долго, чтобы я мог это увидеть.
Похоже, у Феникса может быть слабое место в виде "кого-то", на кого он только что ссылался. Теперь моя очередь хранить эту информацию в своем собственном сознании.
Интересно, знаю ли я ее, учится ли она в одном из моих классов.
-Я ни о ком не думал, - говорю я ему. - Если не считать того факта, что я вымещал свое разочарование из-за того, что мне приходилось снова и снова преподавать одно и то же дерьмо студентам, которые предпочли бы ползать на четвереньках по полям битого стекла, чем слушать, от чего зависят обменные курсы. Не то чтобы я мог их искренне винить.
Его ответная ухмылка говорит мне, что моя речь, хотя и правдива, не обязательно убеждает его.
Он наклоняется в талии и лезет в свою сумку, вытаскивая черную толстовку с капюшоном. Я хватаю ее в воздухе, когда он бросает ее мне. Я прижимаю руку к боку, удивленная этим актом милосердия. Он просто не похож на такого типа людей.
Феникс отворачивается к тому, кто, как я теперь понимаю, является его тренером. Он показывает ему планшет, проверяет свой телефон и объявляет, что предыдущий бой закончился досрочно и следующим будет Феникс.
Я накидываю толстовку и натягиваю капюшон поверх кепки.
Если бы это не была ветхая фабрика, я уверен, что выглядел бы так, будто пытался ограбить заведение, но как бы то ни было, я думаю, что отлично впишусь.
- Не возвращайся сюда, Новак. - Я смотрю на Феникс. - Это место не для тебя.
Теперь моя очередь ухмыляться. - Ты ни хрена не знаешь о том, что для меня важно, а что нет. Увидимся на занятиях, Синклер.
Мне не нужно просить его держать эту встречу в секрете, и он тоже. Мы ничего не скажем. Он наклоняет ко мне подбородок, и я отвечаю ему тем же. Я не желаю ему удачи перед уходом.
Что-то подсказывает мне, что ему это не понадобится.
Подтянув подбородок так, чтобы лицо было скрыто полями кепки, я выхожу в темный коридор. Вокруг толпится всего несколько человек, и все они, похоже, являются частью разных команд бойцов. Никто не обращает на меня внимания.
Я низко опускаю голову и выхожу в переполненный главный зал. Он совершенно неузнаваем по сравнению с тем, в который я входил всего несколько часов назад. Энергия наэлектризована. Люди кричат и подбадривают друг друга, прижимаясь друг к другу, пытаясь подобраться поближе к своим любимым бойцам.
Мне не следует оставаться. Я должен воспользоваться тем фактом, что взгляды всех прикованы к центру сцены, и улизнуть. Но я бессилен противостоять такой атмосфере и вместо этого оказываюсь в толпе людей.
