знаю. Они говорили, что ты отказался проиграть бой. Но Владимир всё равно сказал, что Максим точно выиграет. Вот я и испугалась, что… они что-то задумали…
Элис окончательно смутилась. А Хеву вдруг стало очень тепло.
— Ты испугалась за меня, Птичка? — промурлыкал он бархатным голосом.
Элис кивнула, не поднимая головы.
— Я знаю, что ты — сильный боец, и всё в этом духе… Но вдруг они тебе на голову кирпич уронят, или ещё что? Или подмешают что-то… Ну, я не знаю… Это не потому, что я думаю, что ты слабый!
Хев усмехнулся и пересел к ней на кровать.
— Всё в порядке, Элис, — проговорил он, повернув лицо девушки к себе. — Я благодарен тебе и приму твои слова к сведению.
Элис смущённо потупилась, а Хев разглядывал девушку, не отрываясь.
— Расскажи мне о себе, — вдруг выпалил он.
— А?.. — Элис не сразу сообразила, что он от неё хочет. — Ну… Меня зовут Элис, я из России. Родилась и выросла в Москве, училась, стала переводчиком… Йогу люблю. Не знаю, что сказать.
Девушка развела руками и посмотрела на Хева. Тот с улыбкой откинулся на подушки и спросил:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре, — ответила девушка. — А тебе?
— Тридцать пять, — спокойно ответил Хев.
— Я слышала, ты вырос в приюте?
— А мы, вроде, говорили про тебя, — парировал Хев.
Элис опустила глаза. Улыбка сошла с её лица. Хев мысленно чертыхнулся.
— Я не особо силён в разговорах, Птичка, — нехотя признал Хев.
Повисла тишина. Элис неловко сидела на краешке кровати и смотрела в пол. Девушка спрятала руки под бёдра и усиленно имитировала интерес к узорам на полу.
— Иди ко мне, — тихо проговорил Хев.
Элис неуверенно посмотрела на него, но развернулась и поползла к мужчине. Хев раскрыл объятия, и Элис забралась на его плечо. Укладываясь, она копошилась, как кошка. Это было забавно. Хев заметил, что ему нравилось держать Элис на своей груди. Он прижал девушку поплотнее к себе и со вздохом расслабился.
— Да. Я вырос в приюте в Гирване. Но я не люблю про это вспоминать, — тяжело проговорил Хев. — А ты? У тебя есть семья?
— Да. Родители, двое младших братьев, бабушки, дедушки. Полный набор, — Элис вздохнула.
— И как это?
— Иногда бывает шумно.
— Расскажи мне, — попросил Хев.
— Что?
— Не знаю. Что помнишь, — пожал плечами Хев.
Элис задумалась, пожевала губы немного, а потом тихо заговорила.
— Помню, я ещё маленькая была. Братьев не было. Меня к бабушке на дачу на всё лето отправляли…
— Что такое дача»? — тихо спросил Хев, когда девушка замялась.
— Это как деревня, но летняя. Летние домики и маленькие огородики. У многих были.
Хев хмыкнул.
— Так вот, у нас там домик был, из фонарных столбов и шифера. Маленький такой. Зелёной краской выкрашенный. Потому, что зелёная — самая дешёвая была.
Голос Птички изменился. Стал мягче. Хев чувствовал, что уплывает куда-то, слушая её тихий рассказ.
— Окошечки в домике такие маленькие, деревянные. Я очень любила там бывать. Там ещё розы под окном росли. Так вот, домик был хлипкий. Однажды над нами столкнулись две грозы. Это у вас здесь всё время погода меняется, а у нас если уж зарядил дождь, так зарядил… И сильные грозы, конечно, бывают, но такого я никогда, ни до, ни после не видела.
Элис снова покрутилась в его объятиях и поднялась на локте. Она протянула руку и неуверенно дотронулась пальцами до губ Хева. Тот улыбнулся и позволил ей исследовать его. Это был честный обмен.
— Небо почернело, я быстро прибежала домой, бабушка закрыла окна и выключила электричество. Ветер был такой, что дверь вместе со мной, цепляющейся за ручку, чуть не унесло. Днём стало темно, как ночью. Бабушка свечу зажгла, чтобы хоть что-то видеть. А потом загремело. Ветер выл и бесновался, удары молний были похожи на выстрелы, небо беспрестанно сверкало. Дождь хлынул такой, что по стеклам текло так, будто на них из ведра лили. И гром… От его раскатов дом буквально подбрасывало. Я боялась, что нас унесёт ветер, как Дороти. Я серьёзно, посуда в шкафу звенела, мебель стучала об пол. И длилось это примерно час, я думаю. Представляешь? Весь час мы просидели без единого слова при свете одной свечки и настороженно смотрели в окно. Не знаю, что мы ожидали там увидеть. Страшно было.
Элис замолчала, а Хев, охваченный любопытством, подтолкнул её:
— А потом?
— А потом я по лужам босая прыгала, а бабушка ругалась, — улыбнулась Элис.
— Каково это, иметь семью? — шёпотом спросил Хев.
— Шумно. Иногда утомительно. Вкусно. Ты всегда в делах потому, что у всех найдётся для тебя поручение. Не знаю… Семьи ведь разные бывают… У нас на работе девчонку десять лет родители таблетками пичкали, чтобы она перестала говорить, будто её маньяк преследует. А оказалось, что всё это было правдой. А ей никто не верил.
— А сейчас?
— А сейчас ей уже не надо. Она в Риме со своим как-его-там… К свадьбе готовится, вроде бы, — Элис неопределённо взмахнула рукой.
Хев снова хмыкнул и крепко задумался.
— Наличие родни не гарантирует счастья, — прошептала Элис.
Но Хеву было интересно, как это, сидеть в своём доме и смотреть на страшную грозу за окном, а потом прыгать по лужам. Интересно, как это, быть единственным или хотя бы одним из немногих детей.
— А как ты решил стать бойцом? — Элис решилась нарушить молчание.
— А я особо не решал, — пожал плечами Хев. — В приюте дети часто дрались. Слабый получал чаще, а ел реже.
