– Будем надеяться. Только я все еще не могу взять в толк, почему эта работа досталась мне. Есть фирмы, которые проектировали и оборудовали множество других казино, и даже очень успешно.
– Верно, только я ведь вам говорил, что не хочу иметь дело с крупной фирмой. Мне нужен кто-то, с кем я мог бы работать индивидуально, один на один. – Он сделал паузу. – Кстати, об индивидуальности: можно я задам вам пару вопросов личного характера? Нет возражений?
Возражения были, и очень основательные. Поэтому она отреагировала уклончиво:
– Это зависит от того, насколько личного.
– Сказано достаточно честно. Итак, из-за чего вы ушли из фирмы Андерсона?
– Из-за денег. Точнее, из-за их недостаточного количества, – ответила она без особой уверенности в голосе.
Она не собиралась сообщать ему истинную причину своего ухода. Видимо, и Купер не стал откровенничать. Да и трудно было ожидать, что он захочет открывать миру свои грязные секреты.
– Они платили вам меньше, чем вы – по вашему мнению – заслуживаете?
– Они платили мне меньше, чем я действительно заслуживаю.
Дэлтон поднял обе руки:
– Поправка принимается. Не беспокойтесь. Я верю, что вы первоклассный специалист, иначе вы бы здесь не присутствовали.
Снова наступило молчание. Потом он спросил:
– А ваш муж? В каком он состоянии?
Лия застыла.
– Я вижу, вы собирали сведения о моих личных делах.
– Если вы имеете в виду отзывы о вас, то да, собирал.
Лия чувствовала, что опять сглупила. Конечно же, кто-нибудь мог в разговоре упомянуть, что ее муж болен, и скорее всего этот кто-нибудь – Купер Андерсон. Вероятно, очень мало осталось такого, чего бы не знал о ней ее новый босс; это совершенно естественно, учитывая масштаб работы, которую он намеревался ей поручить. Так почему же ей так не по себе? Может быть, из-за не вполне благопристойного начала их сегодняшней встречи?
– Послушайте, я скажу вам напрямик. Ваш проект для меня – дело чести, но эта работа мне необходима еще и в чисто финансовом отношении.
– Почему? – спросил он без обиняков.
– Я думаю, вы знаете почему, мистер Монтгомери.
– Дэлтон. Терпеть не могу всех этих «мистеров».
Она кивнула, но не назвала его по имени.
– Я уверена, что Купер вас просветил.
Дэлтон не отреагировал.
Лия поджала губы.
– И еще, я уверена, он поведал вам, что в доме, где я работала, пропали драгоценности и что меня допрашивали в полиции в связи с этим делом.
– Так и есть, поведал. Но я и на секунду не мог бы поверить, что вы – воровка.
– Вот спасибо. – У Лии как гора с плеч свалилась: к этому злосчастному эпизоду можно больше не возвращаться. По крайней мере он не стал расспрашивать ни о каких унизительных подробностях.
Но… напрямик так напрямик. И она продолжала:
– Если вам известна даже эта история, то, вероятно, известно и другое: мой муж неизлечимо болен, он находится в специальной больнице для хроников, а содержание в такой больнице обходится очень дорого.
– В таком случае почему бы не забрать его домой?
Лию привело в ярость не то, что он сказал, а то, чего он не произнес вслух.
– Я не в состоянии обеспечить ему такой уход, какого он заслуживает, вот почему! – почти выкрикнула она. Как он смеет судить о ней или о ее семейных делах?
Между ними упала тяжкая тишина.
– Извините, – сказал наконец Дэлтон. – Я несколько вышел за рамки. Я уверен, вы делаете для него все, что в ваших силах.
Теперь его глаза были устремлены прямо на нее и полны нескрываемого сочувствия. И все-таки…
– Ну а ваш сын?
Снова почувствовав твердую почву под ногами, Лия повернулась к нему с улыбкой, которая совершенно преобразила ее черты.
– Он – счастье моей жизни.
– Могу побиться об заклад, хлопот с ним не оберешься.
– Это еще мягко сказано. – Ничего не добавив, она сменила тему: – А как насчет вас?
Он пожал плечами:
– Рассказывать, в общем, нечего.
– В это трудно поверить.
– Скажем так: меня интересует только воплощение данного проекта. Он – счастье моей жизни.
Она понимала, что об этом многоликом человеке можно было бы сказать больше, гораздо больше. Но если он не хочет говорить о себе – пусть будет так.
Главное, чтобы состоялась их совместная работа и чтобы она ежемесячно получала чек на причитающуюся ей сумму. А до его личной жизни ей и дела нет.
Дэлтон не стал развивать эту тему.
– Вы могли бы приступить к работе послезавтра? Есть какие-нибудь возражения?
– Ни малейших.
– Прекрасно. Прежде всего я хочу, чтобы начал функционировать клуб. – Он обогнул стол, подошел к Лие и пододвинул к ней два чертежа: план клуба и план парохода. – Вы, наверное, захотите взять их домой и изучить на досуге.
– Конечно, – тихо подтвердила Лия, невольно ощущая его физическую близость, но тут же одернула себя и отшатнулась.
Брови у него взлетели вверх; потом он спросил:
– Вы когда-нибудь играли в азартные игры, Лия?
– Нет.
– А в казино бывали?
– Однажды.
– Ну, за последний год, со всеми этими плавучими казино, игорный бизнес показал себя в полную силу, и конкуренция становится жестокой.
– Когда вы хотите открыть свое казино?
– Завтра, если можно.
Лия улыбнулась:
– Настолько невтерпеж?
Он ответил такой же улыбкой:
– Настолько невтерпеж.
Затем они приступили к обсуждению основных финансовых вопросов и без труда выработали условия контракта.
Лия начала было разворачивать чертежи, но Дэлтон вдруг отрывисто бросил:
– Думаю, на сегодня хватит. Для начала мы оборудуем вам временное рабочее место, а потом подберем более удобное помещение.
Лия встала.
– Очень хорошо.
– Я позвоню, договорились?
Она кивнула.
Через несколько минут, усаживаясь за руль, Лия почувствовала, что вся взмокла – и не только от жары. Она завела машину и выехала на улицу, размышляя о том, какой странный получился у нее день. Сначала стычка с этим гнусным агентом страховой компании. Потом она налетела на своего полуголого босса – человека, который возбуждал в ней любопытство и симпатию… весьма опасное сочетание. Но кончился день совсем неплохо. Она получила работу… и у нее будет достаточно денег, чтобы оплатить все расходы.
Умышленно отгоняя сомнения, Лия заставила себя сосредоточиться только на дороге… и ни на чем больше.
Когда доктор Болтон шел по коридору больницы, его окликнули:
– Подождите, Дэн!
Он с улыбкой обернулся, но улыбка быстро угасла, когда он увидел лицо Лии.
– Руфус… ему очень плохо… – Голос Лии был едва слышен, и на щеках виднелись следы слез. – Извините, я дала себе слово не плакать, но стоит мне его увидеть…
