Ознакомительная версия.
– Лили, ты никак не поймёшь правила. Я сказал, что произошло всё быстро и не было мучительно, так как тебе это сказали врачи, когда ты приехала на опознание. А вот что дальше, было ли страшно и прочее, это я не могу сказать. Так как ты сама этого не знаешь.
– Ричард, ты вообще понимаешь, что со мной сейчас? – Мой голос немного окреп и я даже попыталась накричать на него. – Я только сейчас узнаю, что, оказывается, потеряла мужа. Что потеряла тебя, моего любимого. Я не представляю, как мне не лишиться рассудка.
– Вот именно поэтому ты и сделала себе это защитное поле в виде альтернативной реальности, чтобы не сойти с ума. Хотя с другой стороны, это разновидность шизофрении, как ни крути.
– И что мне делать? – теперь мне снова становится страшно. – Как ни крути, я схожу с ума.
– Не паникуй. Видишь ли, то, что ты сделала, это своего рода наркотик. Тебе сложно слезть с того, что я постоянно рядом.
– Ну а как же Мексика? И прочее? Тебя уже не было?
– Я и говорю, ты так напугалась, что твоя жизнь больше никогда не будет прежней, что решила не отпускать меня. И в Мексике, хоть ты и была одна, всё равно представляла, что я рядом. И твой мозг автоматически позволял рождать фантазии, словно мы вместе на пляже, в номере, едим, танцуем, даже занимаемся сексом. И только когда не представлялось возможности, чтобы твоя альтернативная реальность поддерживалась, ты делала так, что осознанно была сама. Как, помнишь, с той поездкой на дайвинг? Ты заранее понимала, что не получится обхитрить же свой разум, и сделала так, что я якобы остался в номере, а ты поехала одна. Помнишь?
– Помню, но чёрт, почему это так было реально? Это не было похоже на галлюцинации или разбушевавшуюся фантазию.
– Не забывай, какая у тебя профессия и насколько ты хороша в прочистке мозгов. Ты могла вызволять людей из самых глубоких депрессий, и тебе не составило проблемы обвести себя саму же вокруг пальца.
– Но почему ты до сих пор ещё тут? Раз я уже осознала, что тебя нет?
– Ты ещё не готова. Может, ты поняла это, но признавать отказываешься. И никому не известно, когда найдёшь в себе силы.
– А что люди? Отец, Мэй, остальные? Они игнорировали мой бред? В чём было дело?
– Не то что игнорировали. Просто им было очень больно за тебя. Ты без конца говорила обо мне при жизни, а когда меня не стало, не могла говорить ни о чём другом, кроме как о том, как тебе со мной хорошо. Такой же срыв, как с Мэй в кафе в тот день, когда отец показал мою могилу, был у тебя через неделю после похорон. Ты так же всё отрицала, затем, не сказав никому ничего и поругавшись со всеми, ты и улетела в Мексику. И там, если помнишь, как раз и начались разные нестыковки, которые твоё сознание просто блокировало. Например, девушка на стойке регистрации, которая не могла понять, почему ты говоришь о своём муже, который якобы в номере, хотя она чётко знала, что ты прилетела одна. Та гадалка в деревне. Тут уж не знаю, случайность или правда она обладает сверхъестественными способностями, но она увидела всё предельно ясно. Именно поэтому тебя тогда это напугало. Не ужасные вещи, что она сказала. А именно то, что твоё подсознание било в тот момент в колокол и посылала знак тревоги в твой мозг. От этого ты и запаниковала.
– Боже, так всё и было. Как я могла быть такой слепой?
– Просто у тебя хорошая способность самовнушения, как оказалось.
– Ричард, но я же страдаю от этого вдвойне. И я даже не могу вспомнить твои похороны.
– Ещё вспомнишь. Но ты на них ни проронила ни слезинки, не разревелась, ни билась в истерике. Просто ты была непоколебимой и отрешённой от всего. Возможно, если бы ты не сдерживала в себе все эти эмоции, то и не случилось бы твоё расстройство сознания. Но не могу быть уверенным.
– Чем больше ты отвечаешь на вопросы и заставляешь меня всё вспоминать, тем больше я запутываюсь. Как будто у меня есть куча деталей, чтобы собрать из них шкаф, но я понятия не имею, в какой последовательности что делать. Мне хочется принять очень сильное снотворное и заснуть. Надолго. А проснувшись, чтобы это всё оказалось просто дурным сном.
– А вот этого больше нельзя, – неожиданно говорит Ричард. – Не забывай, я и есть твои мысли плюс воспоминания. Так что я знаю, что у тебя в голове.
– Но почему нельзя?
– Лил, солнце, пообещай, что больше не будет никаких таблеток. Они помогают тебе лишь затуманивать разум. От этого он гораздо легче поддаётся твоим фантазиям. Я буду с тобой. Я никуда не ухожу. Просто твоя вторая реальность отныне должна быть контролируемой. Иначе ты сойдёшь с ума и потеряешь всё, что у тебя есть.
– Ричард, милый, у меня теперь больше ничего не осталось, кроме воспоминаний.
– Не торопись. Совсем скоро появится.
– Что появится? Я не хочу никого другого, кроме тебя. – Сейчас я уже начинаю жутко злиться на него. Или скорее на себя.
– Я не об этом. Просто наберись немного терпения. И дай слово, что не будешь ничего употреблять, чтобы уйти от реальности. Это тебе больше не понадобится.
– Хорошо. Я постараюсь. Но я не знаю, что со мной будет и как я буду вести себя, когда меня выпишут. – Я начинаю плакать. Не сильно, но слеза, которая медленно скатывается из моего глаза, словно выжигает след на щеке. Словно я держала её раскалённой до предела и вот настал её час. – Ричард, я больше ничего не знаю. Я не знаю, как мне жить.
– Всё наладится. – Он сжимает мою руку, и я чувствую его тепло. – Не сразу, конечно. Тебе предстоит преодолеть ещё немало трудностей, но поверь, любовь моя, оно того стоит.
– Я не верю в себя. Ты же помнишь, ты всегда подталкивал меня к каким-то действиям. Я поначалу боялась, но, чувствуя твою поддержку, набиралась смелости и просто делала это. Сейчас я даже не могу встать с постели.
– Сейчас и не нужно. Сейчас тебе нужен здоровый крепкий сон. А с тем, что дальше, мы так же справимся вместе. Хорошо?
– Я люблю тебя, – только лишь это я и смогла произнести.
– Я с тобой. – Он наклоняется ко мне, и мы целуемся. На этот раз слеза из другого глаза медленно обжигает моё лицо. – Всегда с тобой.
– Родной мой…
– Твой, только твой, – говорит Ричард, берёт пиджак с кресла и направляется к выходу.
– Куда ты? Не уходи! – Я из последних сил делаю усилие, но лишь немного приподнимаюсь на кровати.
– Тише, тише, – успокаивает он меня. – Я вернусь. Но тебе сейчас и правда нужно поспать. И не забивай свою умную голову всеми мыслями сразу. У тебя будет предостаточно времени обо всём подумать. Обещаю, я вернусь, как только это будет возможно.
– Не бросай меня! – умоляю я.
– И не подумаю. Но сейчас тебе нужен отдых. – Он мгновение смотрит на меня, затем открывает дверь и выходит из палаты, оставив меня в полнейшем одиночестве.
Ознакомительная версия.
