Ознакомительная версия.
Рухнув обратно на подушку, я натянула одеяло на голову и стала рассматривать пальцы своих ног. На удивление, никакой чёткой мысли у меня не было, одни лишь фантомы и отголоски только что состоявшегося разговора, причём, по всей видимости, с самой собой.
Не то, чтобы мне не о чем было подумать, просто я осознала, что с этим и правда нет никакой спешки. У меня впереди уйма времени, чтобы обдумать всё детально и не спеша. А сейчас я и, правда, хочу заснуть до того, как паника охватит меня. В моём состоянии это самое ужасное, что может произойти. Стоит хоть немного запаниковать, как безумие снова овладеет мной и шансов выкарабкаться будет уже ничтожно мало.
На этой мысли неожиданно для себя я и заснула. Причём мне даже так повезло, что снов я не видела и не просыпалась. Видимо, я окончательно решила не сопротивляться и плыть по течению, надеясь на то, что оно вынесет меня на новый безопасный и неизведанный берег.
В больнице я провела ещё два дня, и только после того, как были сделаны последние обследования, меня под присмотром отца согласились выписать. Удар головой, благодаря тому, что отец вовремя среагировал, был несильный. Зато физическое и моральное истощение сильно выбили меня из колеи. Поговорив с ним, мы решили, что лучше всего мне вернуться домой, но только при условии, что кто-то постоянно будет со мной. Мэй, за что моя благодарность не имеет границ к ней, сразу же вызвалась переехать ко мне на какое-то время. Я сразу предупредила, что не готова и не хочу обсуждать моё забытье в ближайшие дни. Я действительно не была готова к этому, и они отнеслись с пониманием.
Вернувшись к себе домой с Мэй, я также предупредила её, что хоть у меня не всё в порядке с головой, но чтобы она не вздумала относиться ко мне как к умственно неполноценной и что я не потерплю, чтобы она готовила мне куриные бульоны и приносила их мне в кровать. Более того, раз все препараты были выведены из моего организма, я предложила ей заказать китайской еды и выпить немного вина на террасе. Она отнеслась с опаской к предложению об алкоголе, и её можно понять, последний раз это обернулось скандалом. Но я её уверила, что чем раньше я приду в привычный образ жизни для себя, тем быстрее поправлюсь. Она не стала со мной спорить.
Так мы и просидели в первый вечер на террасе, проболтав о разном. Когда она ссылалась на то, что ей в очередной раз нужно в туалет, я готова была поспорить, что она пишет сообщения или звонит моему отцу, чтобы доложить ему о моём состоянии. Ничего страшного, я не против. Они же не упрятали меня в психушку в конце концов.
Когда я предложила открыть ещё одну бутылку, Мэй уже твёрдо сказала, что на сегодня хватит, иначе закроет от меня погреб на ключ. Я решила не спорить. Мы ещё немного поговорили, а затем разошлись по комнатам. Она стала предлагать поспать вместе, но я лишь отшутилась, что так просто она в мою кровать не попадёт. Это был хороший знак, хоть и с грустной улыбкой, но чувство юмора от меня не ушло.
На самом же деле я не пошла сразу спать. Закрыв за собой дверь в спальню, я отыскала камеру, которую брала с собой в Мексику, и решила посмотреть снимки.
Проведя не менее сорока минут, пока не пересмотрела все фото и видео, мне пришлось признать тот факт, что Ричарда нет ни на одном снимке. Это были либо селфи, либо пейзажи. И везде я была одна. То же самое было и в телефоне.
Постепенно исследуя спальню, я вновь и вновь находила доказательства, свидетельствующие о том, что Ричарда и, правда, больше нет в живых. Все его ванные принадлежности, одежда, техника, часы, браслеты и прочее говорили о том, что ими давно уже не пользовались. А главное, об этом говорила кровать. На ней не было его тёмных волос, а подушка, на которой он спал, не была мятой. Мне же, вернувшись в реальность, приходилось переучиваться спать на подушке, а не на его плече. Но в ту ночь я смогла уснуть только на мягком шерстяном коврике, что лежал на полу.
С момента моего возвращения домой прошло уже три дня. Они не были особо чем-то примечательны. Единственное, я разобрала дела, что скопились за время моего частичного отсутствия, отменила всех клиентов на неопределённый срок и сделала генеральную уборку всего дома. Последнее мне нужно было скорее, чтобы физически себя истощить. Только так я могла крепко заснуть, потому что от снотворных я отказалась. От перебирания и, тем более, от упаковывания вещей Ричарда в коробки я отказалась. К этому я ещё не была готова. Каждый раз, дотрагиваясь до его вещей, я чувствовала особую энергию, что исходила от них. А сложить это всё в подвал означало оставить меня и весь дом в кромешной и беспросветной тьме. Нет, я не лелеяла себя грёзами о том, что эти вещи могут заменить его. Просто с ними было теплее. Как с разожжённым камином на Рождество.
Однажды я подошла к Мэй и сказала, что хочу устроить ужин и отблагодарить всех, кто рядом со мной, за поддержку. Она сказала, что мне не за что благодарить, но я убедила её, что мне это важно.
Так что на следующий день, ближе к вечеру, когда мы с Мэй уже доделывали ужин, ко мне домой приехал отец и Питер. Я наконец увидела Мэй и Питера вместе. Кто бы мог подумать, но они правда были так счастливы вместе и растворялись друг в друге, словно это был один человек. Точно так же, как мы с Ричардом.
За ужином я старалась уйти от натянутого напряжения. Оно было вызвано даже не моими отклонениями в рассудке. Просто в воздухе определённо чётко летало ощущение, что кого-то, и все причём точно знали кого, за этим столом не хватает. Кто всех бы смешил, ухаживал и рассказывал занимательные истории из жизни. Но общими усилиями мы старались говорить на отвлечённые темы, которые ни к чему не обязывали. Но когда речь уже зашла о политике, я поняла, что мне определённо нужен перерыв, и, сославшись на желание покурить на свежем воздухе, вышла из-за стола. Отец решил составить мне компанию. Не знаю, захотел ли поговорить со мной с глазу на глаз или оставить Мэй с Питером наедине, но я была не против.
– Вечера стали прохладными. Ты не замёрзнешь? – обратился ко мне отец, видя, что я стою в одной сорочке на улице.
– Нет, не замерзну.
– Смотри, будь осторожна.
– Хорошо. Спасибо, папа. Спасибо, что спас меня. Если бы не ты, я не знаю, куда бы моё безумие завело меня. Извини, но тебя никогда не было рядом, и я не представляла, что именно ты мне поможешь. Ведь в детстве, когда ты был мне так нужен, тебя никогда не было рядом. А тут, когда я оказалась на дне колодца, ты протянул мне руку помощи и вытащил меня.
Я бросаюсь ему на шею, не дав произнести ни слова. Просто стою и обнимаю его, крепко вцепившись в спину и уткнувшись в грудь лицом. Словно мне пять лет и я чего-то испугалась.
Ознакомительная версия.
