– Что устал от совещания, как черт, что ему необходимо выпить, чтобы взбодриться или, же расслабиться. Он так и не понял, что конкретно в данной ситуации необходимо. Со стороны было заметно, что он накручен и взвинчен до предела.
Борис подсел к Генриху, глядя на компьютер, с любопытством бросил:
– Смотрю и ты подсел на сайт «Одиночества нет». С иронией признался: – Ну ладно, я – бабник, лазаю в поисках свободных и хорошеньких девушек. Но, ты? Ты, же вроде бы никогда не страдал от одиночества. Или это мне просто казалось?! Он с интересом заглянул ему в глаза. – Вижу тоска в глазах. К чему бы это, а?! Сказал он и потрепал щеку Генриха.
Тот в задумчивости, пожав плечами, признался:
– Всяко в жизни бывает. Годы не те, когда, девчонки донимали своим вниманием?!
Бармен принес два коньяка. Одобрительно посмотрев на него, улыбаясь Генриху, Борис сказал:
– Ну Старик, давай, за нас, красивых! Тут, же добавил: – За твой приезд!
Они посидели по– приятельски. Борис, посмотрев на часы, всполошившись, сказал:
– О, брат, засиделись. Он полез в карман, достав ключи, кинув на стол, встав, делая два шага вперед, на ходу крикнул: – Бери и властвуй! Это ключи от моей холостяцкой квартиры. Созвонимся. Я сейчас занят. Сказав это, как-то вдруг исчез за дверьми.
В дверях появилась прелестная девушка с большой сумкой в руках, подсев к нему, бросив на свободное кресло сумку, заказав кофе с коньяком, попыталась разговорить, как ей показалось сердитого мужчину. Отпив глоток принесенного кофе, она обратилась:
– Мужчина! А Вы случайно не новенький?
Генрих тушуясь, сказал, вернее, буркнул:
– Старенький! Он с галантностью протянул ей руку. Девушка повеселев, подав руку ему навстречу, сияя, сказала:
– Я, мадам Помпадур, а Вы? Он с искоркой озорства, отшутился:
– Я же сказал – старенький, как и мое имя – Генрих! Вскинув высоко брови, девица призналась:
– Остроумно! Наверно москвич?! Генрих кивнул головой. – Вы к нам на работу? Он, пожимая плечами, в ответ бросил:
– Не знаю. А что есть вакансия? Та, посмотрев на него, призналась:
– Да нет! С удовольствием, но нет. Уже в шутку, добавила: – Я главная по кадрам. Борис мне доверяет в отборе. Допивая кофе, с женским любопытством, пожирая его томным взглядом, поинтересовалась: – Но, если Вы пишите лучше, чем Борис, да к тому, же прекрасный редактор, то нет проблем. Найдем местечко и Вам.
Она, всполошившись, стала набирать номер в мобильном, ей ответили, она стала разговаривать:
– Людок с приездом! Ты как, уже освоилась? Главного редактора нашла? Мимикой показывая, что все окей, сказала: – У меня есть симпатичный мужчина, гарантирую, что прекрасный редактор, тоже из Москвы, только что с поезда… Так как и когда можно к тебе подъехать? Напрягая слух, вслушиваясь, переспрашивает: – В любое время? Со вздохом облегчения, щебечет: – Спасибо, Людок! Подойдет. Как зовут?! Она с кокетством, парирует: – Мистер ИКС! Вот придет и представится! Сюрприз от меня! Она, засмеявшись, стала прощаться: – Ну, все, Людок, давай! Па-па-а!!! Отключила телефон. Выдохнув, допив последние каплю кофе, торжествующе сказала: – С Вас причитается, Генрих! Я Вас сосватала в самую крутую редакцию Санкт-Петербурга. Уже по-приятельски с интересом спросила: – Хотите работать в редакции модного журнала? Он кивнул головой. Она протянула ему руки, панибратски, взбалмошно, себя ведя, капризно сказала:
– Целуйте ручки, Мадам Помпадур, пока мой Борюсик не видит. Генрих, приняв навязанную игру, поцеловал ей руки, игриво сказал:
– Целую ручки, Мадам Помпадур!
Она, довольно восприняла подыгрывание ей, тут, же замельтешилась, явно что-то вспомнив, резко встала, порылась в сумочке, найдя визитку, написала на оборотней стороне координаты Людмилы и адрес ее редакционного офиса, побежала к выходу, не оборачиваясь, махая рукой из стороны в сторону, крича:
– До встречи, Генрих! Па-па-а!!!
Генрих с облегчением выдохнул, взглядом провожая до двери чудесное дитя, потом уложив ноутбук в дорожную сумку, тоже встал, чтобы расплатиться и уйти. Бармен видя, что тот направляется к нему, выкрикнул:
– За счет заведения! Генриху ничего не оставалось, как попрощавшись с ним, кивком головы, выйти.
… Борис по-домашнему в шортах и на босу ногу стоя у плиты, делая ужин для Мадам Помпадур, стараясь перекричать ее пение в душе, выкрикнул:
– Ты не представляешь, что было на совещание. Кажется, что меня кто-то подсиживает?
Та не слыша, о чем он говорит, выйдя в накинутом махровом халатике, шлепая по ламинату мокрыми стопами, подойдя к нему, ласково обняв, по-кошачьи выгибаясь, кусая за мочку уха, переспросила:
– Ты, что – то мне хотел сказать?! На что Борис, выбираясь из ее объятий, продолжая готовить, буркнул:
– Теперь точно не хочу сказать. Тебе, же все – равно не интересно, что меня кто-то подсиживает. Она, изумленно на него посмотрев, с милой улыбкой, проявляя заботу, шепнула:
– Не бери дурное в голову! Ты просто устал. Нам с тобой надо прошвырнуться, хотя бы в Берлин. А я буду твоим гидом – переводчиком. Она, в блаженстве потянувшись вверх на цыпочках, по-детски сияя глазами, крикнула: – Хочу в Берлин! Я там целых полгода не была. И непременно путешествовать на автобусе, как в детстве. Толкнув Бориса в бок, подметила: – Наверное, и ты со школьным лагерем ездил на автобусах в туры? Ты был пионером? Он ей кивнул. Она, выдохнув, призналась: – Как романтично!
Борис что-то вспомнив, почесав свободной рукой затылок, в задумчивости произнес:
– Вот не задача, а как, же Генрих?! Я, же его пригласил в Питер. Как, же он без меня?
Мадам Помпадур, выгибаясь, ластясь к нему, с иронией сказала:
– Без меня?! Ты даже не уделил ему минуты внимания, тогда, как я, уже сосватала в одну из редакций. По моей рекомендации возможно и получит должность – главного редактора.
Борис онемел в изумлении, потом, не веря, переспросил:
– Ты?!
– Конечно, я!.. С вызовом посмотрев ему в глаза, выпалила: – Я, же все-таки ответственная по кадрам.
Борис, отстранившись от плиты, приподнял ее на руках, начал с ней кружится, крича:
– Ты супер! Едем в Берлин! Опустив ее на пол, сказал: – Только перезвоню Генриху. Он стал набирать номер, ему ответили, громко кричит: – Генрих, Старик! Без обид, еду по просьбе одной капризной Мадам, с ней, же в Берлин! Шутя: – Достала!.. Мадам Помпадур стала бить его кулаками. Борис дурачась, кричать, выкрикивая: – Убивает! Сдаюсь! Он, отмахиваясь от Помпадур, сказал:
– Бьет, значит любит! Генрих рассмеявшись, констатируя:
– Да, уж! Она у тебя, если встанет на кислородный шланг, то не сойдет с места, пока своего не добьется. Ладненько! Вези свою капризную Мадам в Берлин! Я здесь сам разберусь.
