— Не с гадалкой. Гадалки — это ярмарочный сброд. Меня консультируют знающие люди. Я нашла самых лучших экстрасенсов в Техасе.
— Невероятно, — прошептала Морин.
— Я знаю. Все сначала относятся к этому скептически. Я понимаю и не обижаюсь. В конце концов ты и сама научишься слушать свое сердце.
Луи остановил машину у входа в кервиллский муниципальный аэропорт.
Морин вышла из лимузина, втайне радуясь окончанию поездки и этого нелепого разговора.
Шарлин обняла ее:
— Ты долетишь благополучно, я знаю. Я уже спрашивала у своих консультантов. Только не надо встречаться с боссом.
Это к добру не приведет.
— С каким еще боссом?
— С тем человеком, у которого ты работала раньше… и который был твоим любовником.
— Откуда ты знаешь про Майкла?
Шарлин улыбнулась:
- От своей горничной.
— Ах, ну конечно!
В самолете Морин откинулась на спинку сиденья и уставилась в иллюминатор, почти радуясь тому, что наконец распростилась с Шарлин. Экстрасенсы, консультанты… галиматья какая-то! Она быстро выбросила из головы свой разговор с новой подругой.
* * *
Морин еще с ранчо звонила Битей, предупреждая о своем приезде. Но у Битей на этот день была назначена деловая встреча в Чикаго. Она сказала, что подъедет к девяти часам вечера и они вместе поужинают.
Такси мчалось по улицам Манхэттена. Впервые в жизни Морин поняла, что такое клаустрофобия. Дома смыкались над ней, а городской шум казался в сто раз громче, чем она помнила. Где-то высоко-высоко виднелся маленький клочок унылого серого неба. Ей наконец стали понятны жалобы приезжих на город, которые она слышала на протяжении многих лет. Теперь она и сама чувствовала себя приезжей. И ей уже хотелось домой.
Морин расплатилась с шофером и улыбнулась швейцару Эдди.
— А я уж и не знал, приедете вы или нет.
— Я всего на несколько дней, Эдди. Я… продаю квартиру.
Он изменился в лице.
— Мне очень жаль.
— Что поделаешь…
Морин поднялась на лифте на восьмой этаж и открыла дверь. Несмотря на то что ноябрь в Нью-Йорке выдался холоднее обычного, в квартире было тепло и душно. Она распахнула окна, чтобы проветрить.
Не разбирая чемодана, Морин сразу же села за телефон и договорилась о продаже квартиры. Риэлтер назначил ей встречу на завтра, на десять утра. Потом девушка позвонила в фирму по транспортным перевозкам. Завтра они приедут упаковывать вещи, а через день все увезут. Морин переоделась в джинсы и ковбойскую рубашку и пошла убираться в кухне.
Хорошо, что три года назад она купила этот холодильник — большой, миндального цвета. Хуаните он понравится. Остальные приборы встроенные, их придется оставить.
Может быть, благодаря им она получит за квартиру хорошую цену.
Морин швырнула в мусорное ведро банку с заплесневевшим яблочным пюре, и тут зазвонил домофон.
— Я поднимаюсь! — взволнованно сказала Битей.
Открыв дверь и увидев красивое улыбающееся лицо Битси, Морин вдруг расстроилась.
— Ты что, не рада меня видеть?
— Ох, Битей! — Морин обняла подругу. — Я только сейчас поняла, как сильно я по тебе соскучилась. — Она закрыла дверь. — Ты получила мои письма?
— Все до единого. Я только второй раз за эти недели вернулась в город. Тебе повезло, что ты меня застала. Я бы не пережила, если бы мы с тобой разминулись!
Битей осмотрела Морин с головы до пят.
— Что это? — Она приподняла край ее рубашки.
— Рабочая одежда.
— Иди ты!
— Правда. Я мою холодильник. Пойдем, я закончу, заодно поговорим.
— Невероятно! — Битей швырнула на диван свой длинный шерстяной плащ с капюшоном и сумочку от Гуччи. — Так ты в самом деле хочешь продать квартиру и отправиться в Мекку?
— Я бы не назвала это Меккой, но вообще-то что-то в этом роде. Мне там нравится. Несмотря на проблемы.
— Какие, например?
Битей грызла холодное яблоко и слушала подробный рассказ Морин о жизни в Техасе — о людях, о несправедливости, о тяжелой работе и о ее надеждах. Битей была потрясена.
— Я знаю, ты любишь перемены, Мо. Но тебе не кажется, что на этот раз ты ухватила кусок не по зубам?
— О Господи, и ты туда же!
— Значит, тебе уже это говорили?
Морин кивнула.
— Даже не знаю, что больше работает против меня — то, что я янки, или то, что я женщина. Хорошо хоть Александр не опекает меня, как некоторые.
— Как я?
— Нет, как Брендон.
У Битей загорелись глаза.
— Я еще не слышала этого имени.
— И больше не услышишь. Это просто сосед. Однажды он оказал мне услугу.
— Да? — Битей была заинтригована. Морин явно пыталась скрыть свой интерес к Брендону. — И хороший он сосед?
Морин не понравилась ее лукавая усмешка.
— Не такой уж и хороший. Я ему не доверяю.
— Почему? Что он такого сделал?
— Да так, ничего.
Морин живо вспомнила, как он воспользовался ее бедой. Опасный человек! Морин вспомнила и то, как подгибались у нее колени каждый раз, когда она его видела. Нет, лучше о нем не думать и вообще держаться от него подальше.
Битей внимательно смотрела на подругу. Она знала Морин как свои пять пальцев и чувствовала, что здесь что-то есть. До сих пор Битей считала, что Морин зря уезжает в Техас. Но теперь она внезапно изменила свое мнение.
Переодевайся.
— Что?
— Я умираю с голоду и приглашаю тебя на ужин. Пожалуй, в «Лютици».
— Не слишком ли шикарно?
— Ничуть. У нас праздник. Я хочу проводить тебя в Техас с шиком.
Поздно вечером ресторан «Лютици» осаждала нью-йоркская элита.
Морин Макдональд и Битей, королева среди моделей, вошли в зал вместе с театральной толпой, разодетой по последней моде.
Пока метрдотель вел девушек к заранее заказанному столику, все головы поворачивались в их сторону.
Наконец они сели, и официант разлил по бокалам французское шампанское, заказанное Битси по телефону.
— За тебя, подруга! — сказала Битей, поднимая высокий хрустальный бокал. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Морин улыбнулась:
— Я тоже на это надеюсь.
Краем глаза она заметила мужчину, подходившего к их столику.
— О черт!
— Что здесь делает Майкл? — спросила Битей.
— А ты не говорила ему?
— Я? Да ты что? Ты же, можно сказать, из-за него и осталась в Техасе.
Майкл улыбнулся и, нагнувшись, поцеловал Морин в губы. Она ничего не почувствовала. Как странно! Неужели в ее душе не осталось совсем никаких чувств к этому человеку?
Майкл дал знак официанту, и тот быстро принес еще один стул. Усевшись рядом с Морин, Майкл схватил ее руку и припал к ней губами.
