- Убей меня, давай, голыми руками. Ты ведь этого хочешь, она изначально тебя не интересовала, отпусти их, а меня убей, забери долг. Сразу хотел меня пристрелить в том лесу, а теперь просто убей на глазах у своих ребят, только слово держи, как по понятиям, ты ведь мужик, Боров, да? Убей меня! – истерично смеюсь, подымая руки.
Слышу, как вскрикивает Ника, она не плачет, нет, скулит, словно побитая камнями собака. Я знаю, что она меня любит по-настоящему, не за что, просто так, как и должно быть, за то, что я - это я.
Я боюсь, что не смогу тебя спасти. Прости меня, любовь моя, но по-другому никак, слишком счастливы мы были, так не бывает, жизнь не так устроена, я всегда это знал, но с тобой забыл, расслабился, поверил, что все может быть хорошо. Нет, не может быть. Вот она жизнь, бьёт тяжёлым кулаком в лицо, разбрызгивая кровь по земляному полу. Не знал, что способен на такие чувства, что могу любить сильнее собственной жизни, жену и детей. Дочку, свою плоть и кровь, которую я никогда не увижу взрослой.
- Только слово сдержи, - повторяю я снова и снова, не сопротивляюсь, даже когда мне режут верёвки, они хотят видеть мою беспомощность, вытирать об меня ноги, унижать, даже, если мои руки свободны, я не должен сопротивляться, - только слова сдержи...
Я никогда не услышу, как Олечка зовёт меня папой, как отрастут белокурые, совсем, как у мамы волосы, как она будет плакать, не желая ходить в садик, как выпадет её первый молочный зуб. Не смогу научить Серёжку рыбачить, как мечтал все это время, передать дедовские умения. Не получится так много… Умирать страшно, но ещё страшнее, что их не отпустят.
Если только…Этот подвал освещает всего одна лампочка, она сияет под потолком, провод ведет к старому кнопочному выключателю, и я совсем рядом с ним. Люди становятся бандитами не просто так, на большее у них ума не хватает. Развязали мне руки для того, чтобы унизить перед моей женщиной, показать, как я валяюсь в собственном говне, умоляю их прибить себя, продемонстрировать насколько жалок, а в итоге помогли мне. Веревка на ногах упала сама, стоило мне хорошенько дернуть.
До Ники четыре широких шага, прямо через комнату, а три здоровенных идиота, конечно же, не помнят, где находится выключатель. Сразу найти его не получается. Они были уверены в своем превосходстве, куда я денусь? Их ведь гораздо больше, они сильнее, поэтому не продумали такой вариант развития событий, они кричат друг на друга матами. Пытаются светить телефонами, но в кромешной тьме, в помещении без окон, тусклые полоски смартфонов мало что дают, они вроде бы даже держат друг друга, думая, что это я.
Всеобщего замешательства мне хватает, чтобы поймать Нику за руку. По ступеням мы подымаемся довольно слажено, наверху, в углу комнаты, в картонной коробке спит наша дочь, ее никто не охраняет, видимо, они решили, что она никуда не убежит, да и не особо их это волновало.
Мы бежим в зал, где танцуют люди, нас уже догоняют, я подбегаю к толпе молодых разгорячённых парней, которым явно не хватает адреналина. Русские мужики так устроены, несправедливость и алкоголь толкают их на подвиги, увидев до смерти перепуганную женщину с грудным ребенком, опухшего избитого парня, на нашу защиту кидается половина танцпола. Все перемешалось, и, к счастью, кто-то вызвал полицию.
Все это сняли на телефон, и драка в ночном клубе стала достоянием общественности. Крыша Борова не потянула такой «славы», подключилась тетя Вера, а мы с Никой засадили в тюрьму еще одну партию бандитов, хотя, лучше бы сидели дома, попивая горячий чаек.
Нас продержали в полиции несколько часов, мы рассказали все, как есть. Скрывать нам нечего, мы закон не нарушали. По дороге домой Ника молчит. Прижимая Оленьку к груди, она вся трясётся, у нее шок, она боится. Дома я помогаю ей раздеться, вместе укладываем дочь в кроватку, маленький Сережка, к счастью, спит там, где я его оставил. Очень волновался, что он проснется и испугается, что в квартире никого нет, наделает глупостей.
Захожу в ванную комнату, включаю воду, умываю лицо холодной водой, пытаясь смыть кровь с побитой физиономии. Под глазом горит огромный синяк. Следом заходит жена, закрывая за собой дверь на защелку, она начинает бить меня кулаками, впадая в дикую истерику.
- Убейте меня?!Убейте?! Это ты придумал? - рыдает Ника, бьет меня в спину, разворачиваюсь, прижимая к себе, успокаиваю, слезы потоком льются из ее огромных глаз, - гад, решил бросить нас одних, отличная идея.
- Они собирались…
- Ну и потерпела бы я, - плачет Ника, а я прижимаю ее к себе, глажу по голове.
- Все получилось, Вероника Игоревна. Они поверили и все обошлось.
Даже перепачканная в грязи, она самая красивая женщина в мире. Вытягиваю маленькие комочки из длинных шелковистых прядок.
- Я тоже поверила, - вскрикивает Ника, получаю еще одну серию ударов. -Я боюсь, - всхлипывает Ника, но жмется ближе.
- Не бойся, - целую ее, обнимаю, глажу, сгребая в объятья, как самое дорогое в мире сокровище, - я с тобой.
Зеркало над раковиной моментально запотевает от нашего горячего дыхания и пара теплой воды. Все будет хорошо, пока в моих руках эта женщина. Никому ее не отдам, чего бы мне это не стоило, потому что мне очень нравится, когда она танцует.
Конец.
