Понятливо кивнув, я с грехом пополам приняла душ и спустилась вниз. Пока Вера колдовала над едой, я нашла смартфон и тяжело вздохнула. Мама звонила раз восемь… интересно, что ей наплёл Зайчик? По идее, он должен охранять меня. Но судя по тому, что родители не примчались — наш блондинстый зануда соврал. Хм, наш?.. Когда я успела привыкнуть к этим трём интриганам?..
Улыбнувшись, я набрала номер Тани. Хотелось и маме позвонить, но для начала мне нужен Зайчик. Не за чем лишний раз волновать родителей.
— Привет! Ты как? — просто спросила я, когда она ответила.
— София? — голос Тани прозвучал удивлённо: — Я хорошо. Волков отпуск дал, я сплю постоянно… А ты? Ты была ранена или мне показалось?
Я машинально погладила больное плечо. Ощущения были такие, словно за бинтами прятался огромный синяк.
— Да, но вроде ничего критичного. Жить буду, надеюсь, долго и счастливо!
— Выздоравливай! — с чувством произнесла она и тихо хихикнула: — Мама не в курсе, почему у нас отпуск, и бесится постоянно. У неё же один Русик остался! Может, хоть сейчас разглядит его во всей красе!
Я мстительно хмыкнула. Карма накрыла и Жанну.
— Слушай, расскажи мне, что произошло? — вдруг попросила Таня: — А то Волков со своими мудрёными терминами как начал… У меня голова разболелась, что и по какой статье УК РФ сделал Владимир. У тебя есть время?
Время было, и я пустилась в путанные объяснения и свои догадки. Скорее всего, Острогов стремился завладеть бизнесом Цаплева и устроил покушение на собственного дядю. Почему о родственной связи между Цаплевым и Остроговым никто не знал, для меня загадка. Борис — единоличный хозяин фирмы, не имел семью и потерял близких в аварии — и Острогов остался главным наследником. В случае смерти Бориса бизнес перешёл бы к Острогову на законных основаниях.
— Ваня сказал, что Острогов не юрист, и его план был шит белыми нитками. Но Острогов свято верил в успех мероприятия, что покушение спишут на киллера, которого якобы нанял Волков, и он почти преуспел. Цаплев, на его удачу, не пережил удара, и Владимир первым делом рванул к нотариусу — вступать в права наследства. Поэтому когда он догадался, что мы прочитали документы… видимо, в голове что-то перемкнулось.
— И он решил нас убить, чтобы мы его не выдали, — ошарашенно закончила она, — господи, какой бред!
Угу, бред, который чуть не стоил нам жизни.
— А что теперь будет с Владимиром? Его же посадят, да?
— Это надо у парней спрашивать, я не в курсе, — Вера наконец-то поставила передо мной творожную запеканку, от которой потекли слюни, — ладно, договорим позже — надо Зайцеву позвонить и маме…
— Стой! — тонко зазвенел её голос, как вчерашнее стекло: — То есть, я хотела тебя сказать, пока не передумала. В общем, я подслушала разговор Волкова с Зайцевым и Лисовским… не спрашивай как, просто получилось! И они говорили о тебе. О том, что поспорили… на тебя.
Я медленно опустила вилку, которую занесла над запеканкой.
— В каком смысле?
— Может, я неправильно поняла, — заюлила Танечка, — но если вкратце — Волков собирался жениться на этой Изабель, а Лисовский и Зайцев были против. Мол, что все женщины давалки и Изабель — не исключение. Тогда Волков зачем-то упомянул тебя, может, из-за того, что ты динамила всех, и Лисовский предложил спор. Между ним и Волковым. Типа кто первым соблазнит недотрогу. Что если ты поддашься Волкову, то он не женится на Изабель, а если программисту Ивану, то тут я не поняла. Они вроде как поддатые спорили. И по этой причине Лисовский пришёл в нашу фирму — типа развлечься.
— За мой счёт…
— Извини. Зря я, наверное, сказала.
Сцепила зубы.
— Да нет, не зря. Я перезвоню.
Отключилась и набрала номер Зайцева. В душе царило абсолютное ни-че-го. Я, оказывается, спор. Возгордиться что ли?
— Уже пришла в себя и вскочила, конечно, — пробурчал Зайчик в трубке, — как себя чувствуешь, немочь?
Горло неожиданно сдавило. Он ведь знал, что я спор и вёл себя так… участливо. Или Таня соврала мне? Но с другой стороны — а зачем ей?
— Расскажи мне про спор, — выдохнула я. Шутить не было желания. Отвечать, понимая, что со мной просто поиграли, тоже.
— Какой спор? — "удивился" Зайцев, но мучительно долгая пауза выдала его с головой.
— Между Иваном и Волковым, Алексей. Про спор на меня. Какое условие? "Кто соблазнит недотрогу"?
— Кто тебе рассказал?
Я мысленно застонала. То есть, спор был и Таня не соврала — действительно хотела помочь.
— Это не важно!
— Во-первых, важно. Во-вторых, это был не спор, а пьяная болтовня. Понятное дело, что если бы Волков захотел, он бы женился без нашего участия. Просто парней понесло. Волков бабник, Лис уверен, что за деньги можно купить любую. Вот они и устроили соревнование. Это несерьёзно.
— Зайчик! — очень ласково начала я, роняя слёзы на запеканку, под офигевшим взглядом Веры: — А давай я скажу, что поспорила… м-м-м, с той же Танечкой, что понравлюсь тебе? Что при желании лягу с тобой в койку, а потом поеду праздновать и дальше спать с Иваном? Не на женитьбу, заметь, а на… допустим, бутылку шампанского. После этого какие у тебя чувства будут, несерьёзные?..
— Я не дурак, София.
— А вот я дура, и здесь ты абсолютно прав! Понятно. Порадуйтесь там, что ли! Развели глупую девочку, настоящее достижение! Ивану привет и спасибо за такую… достоверную актёрскую игру!
— София!!!
Но я уже отключилась и вырубила звук. Чёрт, а ведь про маму не спросила!
— София, что-то случилось? — тактично осведомилась Вера за моей спиной. Я вытерла лицо и покачала головой.
— Где мои вещи? И вызовите такси, я уезжаю.
— Что?! В таком состоянии?! Дождитесь хотя бы Ивана Сергеевича или Олега!
— Нет.
Больше ничего говорить не стала. Довольно позволять людям лезть себе в душу.
Мои вещи, тщательно выстиранные, нашлись в сушилке. Такси я заказывала сама — судя по укоризненному взгляду Веры, сейчас она могла только отобрать у меня телефон.
Мне почему-то казалось, что охранники заупрямятся, но меня легко выпустили из дома. Впрочем, сегодня дежурил какой-то незнакомый парень, может, новенький. Надо же, как удачно звёзды сошлись. Хватит, нагостилась — пора домой.
Я не помнила, как добиралась до вокзала, как брала билеты на скоростной поезд, как вызывала такси в Москве. Телефон нервно мигал значком зарядки, но дотянул до конца. До дома.
Родителей не было — уехали на вечернее мероприятие. Оно и к лучшему.
Потому что дома меня вдруг накрыло. Слезами. Навзрыд. Память, словно издеваясь, прокручивала эпизоды моей питерской жизни, пытаясь понять, где. Почему я не углядела в его поведении всего лишь расчёт. Спор. И когда мы говорили о детях, и когда сидели у камина… как? Как?!
Неужели всё это была игра?! Всё?!
Я уткнулась в подушку, чтобы не заорать.
"Поговори с ним" — написал Зайцев, — "в конце концов, это нечестно — не давать ему шанс объяснить".
Может, нечестно. Но стоит услышать голос Ивана, и меня опять накроет. Не могу, не хочу, только не сейчас.
… И что, блин, родителям сказать?..
— Боже мой, Софик, ты сумасшедшая! — выдала мама, накапывая себе пустырник. Мне уже накапали, поэтому я сидела тихая и спокойная. Порядочная дочь, лапки на коленках: — Чтобы ещё раз куда-нибудь без охраны!.. Даже в туалет пусть провожают!
— Мама! — воспротивилась я, впрочем, без энтузиазма. Она только всплеснула руками.
— Что "мама"?! Я думала, моя дочь на отдыхе, подрумянится, нагуляется, а что в итоге?! Ты жила в Питере, в какой-то съёмной конуре, работала у чёрт знает кого, и оказалась втянута в криминал. Ещё и позволила вскружить себе голову какому-то проходимцу!
— Если бы проходимцу, — грустно вздохнула я, — Лисовскому.
— Боже мой, ещё и Лисовский. Виктора хватит удар. А Алексей, такой милый молодой человек, такие рекомендации и… тоже проходимец!
