эгоизма и скрипел зубами от досады.
Когда распахнул дверь номера, отступил в сторону, пропуская детей и Еву, но девушка ахнула и придержала Злату.
– Сабур… – Она глянула на меня так, будто в комнате ожидали вооружённые оперативники.
Я ворвался внутрь в одно мгновение. Готовый бороться с целым миром, закрыл собой Свету. Но героизма не потребовалось. Девочка выглянула из-за моей спины и осмотрелась.
– Что здесь произошло?
– Ой, – вытаращилась Женя и прильнула к брату.
Тот молча взял сестру за руку и подошёл к Еве.
– Нас ограбили? – серьёзно уточнила она.
От первоначального испуга на её лице не осталось и следа. Она будто подобралась, даже глаза засверкали, как у валькирии. Я вспомнил сцену на помолвке и ощутил, что улыбаюсь. Ангелок показывал зубки, и мне нравилось.
– Вызвать полицию?
Улыбка растаяла.
– Бесполезно, – вздохнул я и прикрыл за детьми дверь. – Ступайте осторожно. Посмотрите, что пропало, и соберите вещи.
Сам же набрал брата.
– Карим? Как дела на фирме? Всё ли в порядке дома?
– Ты чего такой заботливый? – хохотнул он. – Вирус любви в Венеции подхватил?
– Ага, – мрачно подтвердил я. – Смертельно опасный.
– Что случилось? – деловито поинтересовался брат.
– Мне подарочек в номере оставили. – Я дёрнул уголком губ. – Не такой жаркий, как дома, но всё же незабываемый.
– Дина? – ахнул он. – Отомстила за то, что улетел в Венецию без неё? Совсем с катушек слетела… Может, и взрыв в квартире над твоей её ручек дело?
– Нет, – засомневался я. – Не в стиле Юлдузовых действовать так грубо. Они манипуляторы, но не боевики. Склоняюсь, что это привет от третьей стороны.
По телу пробежались колкие мурашки. Не хотелось и думать, что бы случилось, оставь я Еву в номере. Пробормотал:
– Я сейчас порадовался своему эгоизму…
– Что? – удивился брат.
– Мысли вслух, – слегка поморщился я. – Кстати, о манипуляторах. Гарик Умарович решил перевести нашу договорённость на другой уровень. Сегодня на помолвке я подписал закладную.
– Что ты сделал? – Голос Карима похолодел.
– Прости.
А что я ещё мог сказать?
– Ладно, – устало подытожил он. – Не твоя вина. Мы оба знали, к чему это идёт. Рано или поздно Юлдузов бы выставил счёт. Мне не нравится, что платить придётся только тебе. Ощущение, что я продаю родного брата.
– Не вешай нос, – поддразнил я. – Уверен, скоро мы получим новости о наших деньгах.
– Считаешь, это будут добрые вести?
– А вот это будет зависеть от того, как ты исполнишь моё поручение.
– Что от меня требуется?
– Мне придётся на какое-то время задержаться в Венеции, – строго сообщил я. – Злате предстоит полное обследование. Поэтому на встречу с сотрудником отдела внутреннего расследования пойдёшь ты. Только сначала отвези Дилару и детей к её родителям…
– Стоп, – грубо осадил он. – Ты в своём уме? Отправить мою любимую к людям, которые отказались от дочери?!
– Там будет безопаснее всего.
Он замолчал, а затем осторожно поинтересовался:
– Думаешь, что жаркие подарочки мог оставить наш генерал-майор?
– Эта версия кажется мне более правдоподобной, – угрюмо согласился я. – Только не уверен, что у Воробьёва такие длинные руки.
– Если так, то быть осторожнее надо тебе, – заволновался Карим. – Вам там даже за помощью обратиться не к кому. Полиция у Юлдузова под каблуком.
– Вот именно! Не забывай, что я почти женат на дочери Гарика Умаровича. Вряд ли Дина мечтает так быстро стать вдовой.
– Типун тебе на язык, – буркнул он и прищурился: – Вернёшься к нему?
– Придётся, – вздохнул я. – Ради Евы и детей.
– Они точно посчитают иначе, – предположил брат. – Дина из ревности будет плеваться ядом. Уверен в своём решении? Я всё же думаю, что Юлдузовы могли нанять исполнителей, чтобы подтолкнуть тебя к «правильному» решению.
– Или Воробьёв узнал о моём свидетеле. Кстати, как он?
– Ест, спит и жалуется на тяжёлую жизнь в душном подвале, – иронично отчитался брат. – Не волнуйся, ребята с него глаз не сводят. Григорьеву не сбежать.
– Не будь излишне оптимистичен, – приструнил его. – И не доверяй никому.
– Камеры по всему дому, – обиженно отозвался Карим. – Назар следит за каждым шагом подчинённых…
– Этого мало, – прервал я. – И насчёт Дилары…
– Да понял, – с лёгким раздражением оборвал он. – Раз ты подозреваешь, что Воробьёв почуял нашу ловушку, то придётся поступиться некоторыми принципами. Займусь сейчас же. Кстати, когда встреча с твоим человеком из внутреннего? Для переезда потребуется время.
– Оно есть, – успокоил я. – Ты успеешь отвезти родных, а я – подготовить генерал-майору достойный ответ.
В этот момент из смежной комнаты вышла Ева. Я бросил:
– До связи. – Отключился и, убрав телефон в карман, поставил на место перевёрнутое кресло. Похлопал по сиденью. – Надо поговорить.
Ева
Не знала, о чём хотел поговорить Сабур, но ощутила, что тема серьёзная. Это было видно по выражению стальных глаз мужчины и по тому, как тот поджал правильно очерченные губы. Вздрогнув, я отвернулась и, стараясь не вспоминать, что было между нами в ванной, осторожно опустилась в кресло.
– Да…
– Ева, – сурово начал Стальной, и у меня в груди всё похолодело, – расскажи мне всё об аварии, в которой погибла твоя сестра.
На грудь будто могильную плиту положили, стало невозможно дышать, а на глаза навернулись слёзы. Придавило полной беспомощностью и непроходимым горем. Я всхлипнула и отрицательно покачала головой.
– Понимаю, как тебе тяжело говорить об этом, – вдруг мягко произнёс Сабур, – но мне можно доверять. Я хочу помочь.
Я подняла взгляд на мужчину и при виде искреннего сочувствия на его обычно безразличном лице не выдержала. Зажмурившись, я прикусила губы, а по щекам покатились крупные капли. Заглушая рыдания, чтобы не напугать детей, я зажала рот…
Ощутив прикосновение тёплой мужской ладони к голове, поддалась порыву и сжала её другой рукой. Слёзы лились рекой, будто прорвалась невидимая плотина. Но если раньше, оплакивая безвременную гибель сестры, я лишь страдала, то сейчас солёная влага уносила боль от собственной беспомощности перед сильными мира сего.
Я искренне верила Сабуру. Если он сказал, то поможет.
Такой человек слов на ветер не бросает.
Поэтому я начала говорить. Не знала, понимает ли мужчина меня сквозь рыдания, но выложила всё как на духу. И поток слов было не остановить, я захлёбывалась ими, будто на долгожданной исповеди. А выговорившись, едва не лишилась сознания. В голове гудело, горло саднило.
– Понятно. – Сабур погладил меня по голове и поднялся. Заложив руки за спину, приблизился к окну и, быстро выглянув во двор, повернулся ко мне. – Значит, доказательства не канули в Лету вместе с тем репортёром. Ты сняла копии и спрятала. Умная девочка… Так где сейчас запись с регистратора?
Я вдохнула,
