Она была такой каждое утро, там, в Сочи. Когда ее золотая головка лежала на моем плече. А под глазами были тени – я утомлял ее темными сочинскими ночами. Сильно. Не мог насытится. Не мог насладиться своей сладкой любовью…
Она улыбалась и звала меня. Звала!
- Тамерлан! Поедем со мной! Тамерлан!
Ахалтекинка пустилась вскачь, переходя с шага на рысь, затем на галоп. Она уезжала! Быстро, быстро!
Уезжала от меня моя любимая!
Я вскочил на Тамерлана и бросился ей вслед.
- Тамерлан, ну что же ты? Догоняй! Догонишь – и я вся твоя!
Догоню! Конечно догоню, любимая моя!
Мы с моим вороным неслись во весь опор. Он был быстрее ветра!
Но догнать Альхайят и Светлячка я никак не мог…
- Постой же! Погоди, любимая! Остановись!
- Не могу, Тамерлан! Не могу…
Она смеялась, сначала смеялась таким счастливым смехом! Как смеялась, когда мы гуляли по набережной, и я покупал ей всякие глупые сувениры и сладости.
А потом ее смех стал другим. Надрывным. Истеричным.
Я догнал ее, схватил повод ее кобылы, и увидел…
Увидел в седле совсем другую девушку. Бледную, почти белую. С черными кругами под глазами.
Ее золотых волос уже не было. Жалкие клочки остались. Губы были словно обветрены.
- Зоя, что с тобой?
- Я умерла, Тамерлан. Ты убил меня.
- Нет! Нет! Нет!
Я в ужасе пытаюсь открыть глаза и не могу…
И мне кажется, что я тоже мертв.
Потому что что-то очень сильно болит слева. Там, где у нормального человека должно быть сердце.
Но меня там ничего нет.
Черная дыра.
Пустота.
Пустота, которая болит так, что мне кажется – еще один вздох будет последним.
Я стараюсь не дышать. Но это не помогает.
Прощай, Светлячок.
Прощай, Тамерлан.
Моей Зои, моей жизни со мной нет. Так стоит ли и мне жить?
Аэропорт оглушает меня суетой. Обилием людей. Хаотичностью передвижений.
За те два дня, что я была у Хосии и Тенгиза я привыкла к покою, размеренности.
Удивительно, что совсем чужие люди за такой короткий срок стали родными, близкими.
Прощались мы очень тепло.
- Спасибо вам за все! Вы меня спасли, если бы не вы…
Я и правда не знала, что было бы, если бы не они. И дело даже не в том, что Тенгиз спас меня от Шабката. И не в том, что два дня я у них пряталась.
За два дня Хосия смогла внушить мне столько уверенности в моем завтрашнем дне, в том, что у меня обязательно будет счастливая жизнь без Тамерлана, что я выходила от них абсолютно спокойной и убежденной в этом!
Хотелось, конечно, ответить им как-то особенно. Но как?
- Спасибо вам! То, что вы сделали для меня…
- Сделал бы любой нормальный человек, Зоя!
- Я не знаю, смогу ли когда-нибудь вас отблагодарить за все.
- Будь счастлива – и отблагодаришь! Все ведь так просто в этом мире, милая! Не надо усложнять!
Да уж! Если бы это было так! Все просто…
Хотя… может Хосия права, и на самом деле все просто?
Я пережила предательство. Выстояла. И пойду по жизни дальше, одна. Оставив за спиной все невзгоды, горести. Буду наслаждаться материнством. Буду растить моего малыша в любви и радости.
А Тамерлан…
Кто такой Тамерлан? Не знаю. Такого человека не существует. В моей жизни точно.
Его нет. Все.
И той Зои тоже нет.
Она умерла для него. А он умер для нее.
И Светлячка нет.
А есть… Есть просто девушка, которая ждет ребенка, у которой все лучшее впереди.
Девушка, с очень короткой стрижкой. Как опаленная свечка...
Спасибо Хосии, она привела мою голову в порядок, взяла машинку, и подровняла. Не наголо. Просто очень коротко.
- Вырастут, милая, волосы не зубы.
Да уж! Но почему-то я не очень хотела, чтобы они росли. Что-то было в этой стриженной голове.
Может, напоминание мне, что не нужно быть слишком доверчивой?
И не влюбляться в первого встречного?
Возможно…
- Глупенькая, влюбишься, и забудешь обо всем! И будешь счастлива! Не все такие как твой…
Если бы он был мой, Ася…Если бы…
Когда мы прощаемся, Хосия дает мне на память белый шелковый платок. Совсем простой, без всякого рисунка, самый обычный.
- Пусть будет у тебя. Пригодится. Вспомнишь обо мне.
- Можно я буду вам звонить?
- Нужно, милая! Все телефоны я тебе записала. Даже детей - мало ли! Звони, пиши, если будет нужда и время!
- Конечно будет!
Тенгиз привозит меня в аэропорт. Я в простом длинном платье, которое осталось у них то ли от дочки, то ли от невестки. Еще и красивый кардиган мне дали – похолодало.
Он обнимает меня на прощание.
- Будь счастлива, дочка. Помни – везде есть хорошие люди!
- Спасибо! Я вас никогда не забуду!
Он улыбается.
- Если даже ты забудешь, он там, наверху, все помнит. Все видит, все знает. Если мы тебе помогли, значит потом кто-то поможет и нам, детка.
Я так растрогана этим расставанием! И вообще, тем, что для меня сделали эти люди!
Они на самом деле вернули мне веру в людей. Веру в то, что все будет хорошо.
Подхожу к стойкам регистрации, здесь мы договорились встретиться с мамой. Чувствую, как потеют руки.
Очень надеюсь, что все пройдет гладко. Мы уедем. А когда вернемся…
Когда вернемся ничего уже не будет.
Вижу маму, которая тащит один огромный чемодан, и второй, поменьше. Она такая маленькая, худенькая! И такая сильная!
Оглядывается.
И я не понимаю, почему она смотрит на меня в упор и отворачивается!
Мам, это же я?
Потом до меня доходит.
- Мама!
Взгляд на меня, и снова мимо.
- Мам! Это я!
- Зоя?
Вижу, как ее глаза стремительно наполняются слезами.
Я совсем забыла о волосах. Конечно, она меня не узнала.
- Дочка… что ты…
- Не зубы, мамуль, вырастут. Хотя, мне так даже больше нравится.
Я не лукавлю. В этот момент жизни мне нравится быть именно такой.
Опаленной свечкой.
- Надо встать в очередь на регистрацию.
- Опаздываем?
- Нет, время еще есть.
Мы летим в Грецию.
Не отдыхать, нет.
Мамин работодатель – Виталий Громов - отправил супругу с детьми на все лето на отдых. Няня им, конечно же нужна. Меня в семье тоже знают, и маме удалось уговорить взять меня с собой. Поселят
