можно скорее, желательно в его отсутствие. Там же озвучена сумма вознаграждения: Щербаков оценил меня в пятьдесят тысяч рублей. Ровно столько стоила потеря статуса преподавателя, чтобы я смогла позволить себе отношения с бывшим студентом.
Еще несколько часов назад я думала, что непозволительно избивать человека за то, что он поцеловал кого-то против воли, а сейчас эгоистично сама хочу поехать к Никите и залепить ему смачную пощечину. Я не заслужила увольнения, переживаний и слез, тем более презрения, которое было в глазах Сергея Руслановича, когда он совал мне под нос ту мерзкую жалобу и просил убираться из колледжа.
— Денис, ты что делаешь? Почему такая тишина? — спрашиваю я, просунув голову в детскую комнату. — Шкодничаешь?
— Нет, мам. Рисую. Вот, — тычет он маленьким пальчиком в альбом. — Похоже на море?
Я подхожу ближе, вытирая руки о полотенце, и улыбаюсь:
— Очень похоже.
Целую Дэна в макушку и заодно проверяю, нет ли у него температуры. Вроде нет. Это хорошо.
— А когда мы поедем на море? Сегодня? — интересуется он.
— Скоро, сынок. Завтра сдам последний зачет и будем паковать чемоданы.
— Ура! Ура! — Денис подскакивает на стуле и громко хлопает в ладоши. — Я хочу собирать свой чемодан прямо сейчас.
— Еще целых два дня…
— Хочу сейчас, — твердо заявляет сын, перебив меня.
Приходится согласиться, чтобы занять Дениса до вечера каким-нибудь безопасным и увлекательным делом. Мне нужно дочитать пятьдесят страниц по маркетингу, и желательно запомнить эту информацию.
Достав с антресолей небольшой чемодан с желтым мишкой, я открываю его и кладу на пол в детской.
— Вперед! — Обвожу комнату глазами. — Бери только самое необходимое и любимое. В нем мало места, видишь?
Денис кивает.
— Ну все, мам. — Он подходит ко мне и выпроваживает за дверь. — Я сам. Иди.
Да, конечно, сам. Все сам. То ли возраст у Дениса такой, то ли мое воспитание, то ли от природы сын самостоятельный и упрямый, но мне очень нравится эта черта в его характере. Правда, своей упертостью Дэн иногда напоминает Аленкиного хулигана… Впрочем, до Андрея нам далеко. Мой не такой бедовый.
Не думала, что материнство научит меня терпеливо относиться к беспорядку, который я всегда не переваривала. После Денисовых сборов придется час или полтора наводить чистоту, однако несколько минут тишины того стоят. Сегодня я максимально сконцентрирована, а значит, за короткий срок успею выучить материал, особенно если не отвлекут. Жаль, Татьяну Павловну пришлось отпустить домой на пару дней — собрать вещи и подготовиться к поездке. Процесс обучения пошел бы еще быстрее, будь у меня подмога в ее лице.
Но читать учебник, естественно, никто не дает. Почти все время я провожу за тем, что бегаю из кухни в детскую по каждому зову Дениса. В довершение ко всему вечером к нам заглядывает соседка Вера Семеновна и сообщает, что в подъезде, оказывается, пахло газом. Жильцы вызвали аварийную службу, те приезжали и нашли утечку. В итоге ночью нервное перенапряжение дает о себе знать: мне снится жуткий кошмар.
Будто я просыпаюсь и сажусь в кровати — хочу проверить, как Денис. Тянусь к нему, но ничего не выходит. Тело не слушается, мысли вялые, заторможенные. Я предпринимаю еще одну попытку. Безрезультатно. Накрывает волной ужаса. Страх такой силы, что меня парализует окончательно. Вижу Дениса, лежащего рядом, и не могу поднять руку, прикоснуться к нему. Даже кричать не могу, чтобы позвать на помощь и спасти своего ребенка. От мысли, что мы отравились газом и это последние секунды нашей жизни, что-то взрывается внутри и я просыпаюсь.
Несколько секунд смотрю в темноту, слушая оглушительные удары собственного сердца, которое и не собирается успокаиваться после потрясения. Пытаюсь сесть и пошевелиться. Получается не сразу. Вытерев слезы, я на слабых ногах иду в детскую спальню. Сын спит в позе звезды, сбросив с себя одеяло. С Денисом все хорошо, он даже не кашляет, как было две предыдущие ночи.
Господи, поскорее бы уже сесть в самолет. Жду не дождусь, когда хоть чуть-чуть переведу дух и буду чувствовать себя в относительной безопасности, не думая о том, что нам кто-то угрожает.
Я опускаюсь на пол рядом с кроватью Дениса, подтягиваю к себе колени и утыкаюсь в них лицом. Хочется плакать, но точно знаю: если дам волю слезам, то больше не засну. Погрязну в эмоциях и жалости к себе, в тревоге за наше с сыном будущее.
Вместо того чтобы скатиться в истерику, я отправляюсь на кухню. Выпиваю стакан теплого молока, заедаю стресс одним из киндер-сюрпризов, которые прячу на верхней полке, где Дэн не достанет, и возвращаюсь в спальню. Перевожу будильник и проваливаюсь в сон. На этот раз — без кошмаров.
Сдать маркетинг стоит мне огромных усилий. Удача покидает, и вопросы попадаются те самые, которые я хоть и читала, но совершенно не помню. Преподаватель, сжалившись над моими слабыми попытками продемонстрировать знания, ставит зачет, но ощущаю я себя при этом крайне противоречиво. Не испытываю ни капли облегчения от такой победы. Долго смотрю в заполненную зачетку и, громко захлопнув ее, прячу в сумку.
— Это бы отметить, правда? — доносится из-за спины голос Риты, моей сокурсницы. — Мы с девчонками заказали столик в кафе. Ты с нами?
Я бросаю взгляд на часы в телефоне. Обещала Татьяне Павловне, что отпущу ее пораньше. Да и самой нужно вещи собрать и мелочи доделать: в банк забежать, соседке ключ оставить, Дениса покормить. К тому же я только сейчас вспоминаю, что не скинула Алене данные Татьяны Павловны и не сказала точную дату нашего возвращения, чтобы взять обратные билеты. Надеюсь, еще не поздно.
— Нет. Я не могу.
— Ну как хочешь. — Рита пожимает плечами и отходит от меня.
Домой возвращаюсь с задержкой. Сначала очередь в банке, потом пробка. Стоит погоде в Питере чуть испортиться, как стоимость такси неимоверно взлетает. Я вроде бы давно здесь живу, но привыкнуть к таким завышенным расценкам не получается.
— Ну все, Настя, я побежала. Приеду сразу в аэропорт, — говорит Татьяна Павловна, встретив меня на пороге квартиры. — Все было тихо и спокойно. Дениса я покормила, в холодильнике оставила для вас фаршированные блинчики. До свидания.
Временами Татьяна Павловна напоминает мою бабушку. Такая же заботливая и предусмотрительная.
Я прощаюсь с няней, закрываю за ней дверь и остаток дня провожу с сыном, считая часы до самолета. Специально не узнавала у Алены, состоялся у Третьякова суд или нет. Не хотелось бы с ним встречаться до нашего отлета, но у самого Володи
