— Ты даже не представляешь, — просто сказал я ей, заметив вдалеке дом Лины. — И ты скоро узнаешь, что мы будем делать.
Я ускорил шаг и, заметив, что она не поспевает за мной, оглянулся через плечо.
Рози стояла на дорожке и смотрела в мою сторону, нахмурив брови, со своими длинными ногами в туфлях, на которые мне было трудно не обращать внимания, и зелеными, как никогда, глазами в кожаной куртке, которая подчеркивала их.
— Я не знаю, как я отношусь к сюрпризам, — сказала она, но выражение ее лица говорило совсем о другом. Ей было любопытно. Она была взволнована. Я точно мог сказать. — Ты не можешь сказать мне сейчас?
— Нет, — я одарил ее ухмылкой и отвернулся. — Мое свидание, мои правила.
— Банальный и властный, — пробормотала она. — Я не думала, что такое возможно.
Из меня вырвался еще один смех, но за ним последовал еще один. Что-то, что требовало моего внимания. Но я покачал головой и сказал: — Я всё слышал!
Вернувшись в здание Лины, я остановил Рози и направился в сторону квартиры Адель. Я постучал в дверь соседки Лины, и не успел я поймать вопросительный взгляд Рози, как оттуда выглянула голова старушки.
— А, ты вернулся, — Адель одарила меня кривой улыбкой, прежде чем подвинуться, чтобы впустить меня в свою квартиру. — Я все думала, когда же ты его заберешь. Он там, где ты его оставил.
— Спасибо, hermosa(исп. красавица), — сказал я Адель, проскальзывая внутрь и хватая коробку, которую я оставил здесь несколькими часами ранее. Теперь, когда я узнал, что Матео, с которым она иногда меня путала, был латиноамериканцем, я обязательно говорил несколько фраз по-испански, когда видел ее или приходил проведать. — Eres la mejor(исп. вы самая лучшая), — она действительно была лучшей. — Повеселитесь со своей дочерью позже, хорошо?
Лицо Адель засветилось, когда она ответила: — Обязательно, — она посмотрела на Рози и добавила: — Повеселись и ты, маленький негодник.
Усмехнувшись, я вернулся к ошарашенной Рози и увидел, что она неподвижно моргает.
— Не могла бы ты позаботиться о двери?
Рози долго смотрела на меня, пока я держал в руках тяжелую картонную коробку, а потом резко начала действовать.
— Да! Конечно, да. Дверь.
Я последовал за ней в квартиру, захлопнув дверь левой ногой. Я слишком поздно понял, что это была плохая идея, когда мое правое колено подкосилось.
— Лукас! — позвала Рози, подбегая ко мне. — О Боже!
Поморщившись, но быстро восстановив шаг, я попытался списать все на пустяк, но Рози уже держала другую сторону коробки.
Не было смысла что-то отрицать, поэтому я повторил свои слова, сказанные в ту первую ночь: — Хороший улов, Рози, — я указал головой налево и добавил: — Давай поставим её там, рядом с телевизором. Думаю, там есть свободная розетка.
Как и было велено, мы вместе двинулись и поставили её на пол.
Рози сделала шаг назад, но не слишком далеко.
Открыв коробку под ее восторженным взглядом, я извлек предмет, который постарался оставить с Адель, чтобы Рози не заметила.
— О, — тихо произнесла Рози. — О.
Я поднял на нее глаза, заметив, как ее губы сложились в букву «О».
— Он выглядит немного побитым, — признал я через мгновение. — Но женщина, которая мне его продала, поклялась, что он работает.
— Ты купил его? — спросила она. — Для мен... Для эксперимента?
— Конечно, — включив старый проигрыватель в розетку, я выпрямился и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться своим приобретением. — Это была судьба, правда. Я гулял по городу и нашел женщину, которая продавала кучу вещей из своего подвала, прямо на пороге. Я приобрел это всего за несколько баксов и за услугу.
— Что за услуга?
Я взял пластинку ABBA с журнального столика, где Рози, должно быть, оставила ее, чтобы помочь мне донести коробку.
— Ей нужно было помочь передвинуть комод. Комод, о котором женщина забыла упомянуть, весил как слон.
Рози издала странный звук.
— Ты пошёл в дом незнакомки? Только потому, что она попросила тебя об услуге?
Пожав плечами, я опустился на колени перед проигрывателем.
— На самом деле это был ее подвал.
Она шумно вздохнула.
— Лукас. Ты не можешь... Ты не можешь так делать.
Я положил пластинку на тарелку.
— Почему нет? Она попросила меня помочь ей. А взамен я бы получил проигрыватель.
— Что если... Что если она просто заманивала тебя внутрь? Чтобы зарубить тебя топором. Или продать твои органы. Это Нью-Йорк, Лукас. Соотношение сумасшедших на квадратный фут слишком велико для этого. Особенно, если в ход идет слово «подвал».
— Мило, — сказал я, а она только моргнула.
Но это было мило, что она взволновалась из-за возможности того, что меня могли убить.
— Хорошо, Розалин Грэм, — я подошел к ней ближе, и она откинула голову назад. — Сними обувь.
— Что? — пробормотала она. — Зачем?
— Потому что мы не можем танцевать с тобой на этих сексуальных каблуках, не беспокоя соседей снизу.
Ее глаза расширились, как будто я сказал что-то безумное.
— Танцевать... мы танцевать?
Я снял с себя обувь.
— Конечно, — я снова опустился на колени и переключил несколько настроек проигрывателя. — Я же говорил, что ты подберешь нам песню. А песня для этого и нужна. Для танцев.
Рози посмотрела на меня так, словно я просил ее отрастить крылья и полететь.
Я наклонил голову в сторону.
— Может, мне помочь тебе с туфлями? — предложил я. — Я могу это сделать, если тебе очень-очень нужно, — и я бы с радостью это сделал, если честно. Эти туфли сводили меня с ума с тех пор, как она их надела.
Ее рот пару раз дернулся, не издав ни звука.
Только когда я сделал шаг в ее сторону, она, казалось, растерялась. Через несколько секунд синие туфли на каблуках были позади нее, а пальцы ног выглядывали из-под подола джинсов. И какие у неё джинсы! Я не соврал, когда сказал ей, что они мне тоже нравятся. Они определенно были такими, когда облегали ее...
Лукас, — сказал я себе. Сосредоточься.
Я нажал кнопку «Воспроизвести» на проигрывателе. Начальные ноты «Dancing Queen» заполнили квартиру.
Я заломил шею влево и вправо. Затем я встретился с ее взглядом, когда начал двигаться влево-вправо.
Может быть, эта песня и не совсем мой жанр — конечно, не то, под что я представлял себе наши танцы, — но, по крайней мере, я знал, как держать ритм. Abuela(бабушка) позаботилась об этом еще в детстве, чтобы я умел держать ритм, когда это было необходимо. И вот, я постепенно добавил к своим движениям руки, затем бедра, а потом, просто чтобы вызвать у нее реакцию, любую реакцию, я закружился по идеальному кругу.
Глаза Рози превратились в тарелки.
— Ты выглядишь такой шокированной, Рози, — поддразнил я, не прекращая своего сольного выступления. — Разве так удивительно видеть, как я танцую?
Ладно, я не просто умел держать ритм. Я умел танцевать.
Розовый цвет ее щек стал еще глубже, но уголок ее губ дрогнул.
Сдерживая собственную улыбку, я сделал единственное, что мог. Я очень медленно пошел в ее сторону, повторяя каждый шаг в такт песне и не сводя с нее глаз.
— Давай, Рози, — сказал я ей, а затем добавил чуть громче: — Ты можешь танцевать, — я двигал бедрами влево-вправо. — А также ты можешь петь.
К тому времени, как я сократил расстояние между нами и оказался в двух футах от нее, я уже вовсю подпевал ABBA, раскачивая руками и плечами вокруг нее.
Она фыркнула.
Почти готово, — подумал я. И моя нога уже не так сильно беспокоила меня.
Я двинулся вперед.
— Разве я недостаточно хорош для королевы танца(название песни Dancing Queen)? — спросил я, подойдя намного, намного ближе. — Мне не семнадцать, но я молод и мил, в любом случае, ты так не думаешь?
На ее губах заиграла небольшая улыбка. И естественно, это только подогрело мою потребность взять от нее больше. Заставить ее дать мне больше.
