будто беспощадно без наркоза вырвали кусок. Глубоко вдохнув весеннего воздуха, я немного успокоилась.
Слава… Сынок… Он мог пострадать. Эта мысль ножом врезалась в мою голову.
— Слава, как ты? — крепко обняв ребенка, спросила я.
— Все хорошо, мамочка!
Я не хотела отпускать Славу, как курица, прячущая своего дитя под крылом.
— Мам, раздавишь… — тихо проговорил подросток, не сопротивляясь обрушившимся на него поцелуям.
Такси уже подъехало, мы сели в машину. Автомобиль тронулся, увозя нас от этого эмоционально тяжелого места. Не вышло… Ничего не получилось… Я потеряла своего мужчину. От этих мыслей больно. Главное, что здоровью моего сна ничего не угрожает. Я всю дорогу крепко сжимала руку ребенка, ощущая, что он здесь, он рядом, со мной в безопасности.
Дом. Теперь возвращаясь в квартиру меня никто не будет встречать. Когда я теперь смогу увидеть Никиту? Увижу ли вообще?
Мы прошли в гостиную, сняв верхнюю одежду и обувь. Я плюхнулась на диван, не в состоянии что-либо делать. Мой пустой взгляд разглядывал стену, мыслей не было… Пустота внутри…
— Мам, мы обязательно что-нибудь придумаем, — пытался ободрить меня Слава.
— Хорошо, — улыбнулась я ребенку.
Не хотелось спорить. Но что мы можем придумать? Устроить побег из тюрьмы?
— Может позвонить Марине и Сергею? — спросил сын.
— Не сегодня…
Я понимала, что, рассказывая о произошедшем, я снова пропущу это через себя. Мне просто надо сделать передышку. Пережить случившееся, принять проигрыш.
— Мам, давай чай попьем…
— Ставь чайник, — с нежностью в голосе ответила я.
Чашка горячего кофе приятно согревала руки. Не буду раскисать! Но и рисковать жизнью сына боюсь. Если предпринимать какие-то действия по спасению, то это надо также как Никита броситься в бега, чтобы Эдуард не знал наше местоположение.
Я взяла отгул на работе, не в состоянии сегодня плодотворно работать, ссылаясь на недомогание.
Слава еще спал. Я решила порадовать ребенка блинчиками. Правда так эффектно переворачивать их в воздухе как Никита я не умею. Одно воспоминание о любимом мужчине заставляет ком подкатиться к горлу. Немного успокоившись после вчерашнего, я воспряла духом. Действительно, что-нибудь придумаем.
Мой телефон зазвонил. Я ринулась к мобильному.
— Алло, Кристина, ты где?! Что случилось?! — с дрожью в голосе спросила подруга.
— Я дома… Никиту посадили…
— Но как? Мы с Сергеем увидели из сводки новостей, что Золотарева схватили.
— Эдуард хитрая скотина…
— Мы вечером заедем, — сказала Марина.
Слава медленно вышел из спальни, прищуривая глаза, еще непривыкшие к яркому свету.
— Доброе утро, сынок!
— Привет, мамуля. Как твое настроение?
— Все хорошо, — не желая снова погружаться в тяжелые воспоминания, проговорила я. — Первый блинчик готов. Прошу.
Слава медленно сел за барную стойку.
— Мне остаться с тобой? — спросил сын, наливая в тарелку с блинчиком сгущенное молоко.
— Нет, я в порядке. Наверное, в школе будет безопасней. Она закрытого типа. Вот только как тебя смог забрать Эдуард?
— За мной приехал не сам Эдуард, а один из его охранников. Нашел мой класс, показал справку Алексею Вадимовичу с больницы, что ты попала в аварию и находишься в тяжелом состоянии… Что звонить тебе не имеет смысла, ты в реанимации… Мам я так испугался… Он был таким убедительным, сомнений не возникло.
— Уже все позади, — обнимая сзади за плечи сыночка, сказала я.
— Думаешь можно как-то вытащить Никиту?
— Не знаю, я больше боюсь за тебя. Такой человек как Эдуард ни перед чем не остановится, и может сделать больно. Сейчас тебе надо доучиться. Потом летние каникулы, съездим к бабушке…
— Конец учебного года, проверочные и контрольные работы скоро начнутся, не желательно пропускать… — аппетитно поедая блинчик, сказал Слава.
— Значит сегодня тебя отвезу. Удивительный ты у меня, такой ответственный, некоторые дети радуются возможности пропустить школу.
— Это глупые дети…
— Это точно, — рассмеялась я.
Аромат свежесваренного кофе быстро распространился по всех кухне. Большого аппетита не было. Блинчик со сгущенкой очень медленно исчезал из тарелки.
— Мам, давай заедем в Мак перед школой? Так не хватает вредной еды в школьной столовой, — донесся голос Славы из детской спальни.
— А ты бы хотел, чтобы в школе бургеры на обед давали?
— О… Я был бы не против! Поднимаешь этот вопрос на школьном собрании?
— Обязательно… — протянула я, подыгрывая ребенку.
Ближе к обеду мы выехали в школу, проложив свой путь через МакАвто.
— В дороге поедим и где-нибудь остановимся? — спросила сына, принимая пакет с едой от сотрудника ресторана быстрого питания.
— Давай в дороге, так интересней, как будто отправляемся в путешествие, — ответил Слава.
Мы выехали на дорогу. Сынок распечатал пакет с едой. Запах фастфуда заполонил всю машину.
— Мне картошечку можно, — глядя с каким аппетитом он откусил большой сочный гамбургер.
Учитывая, что я все-таки слежу за своим питанием, чего с появлением Никиты в своей жизни я перестала делать, то гамбургер точно не буду есть, надо снова входить в колею правильного питания. А вот от небольшого количества вредной картошечки не откажусь.
Конец апреля. Весна. В городе, в его бешенном ритме невозможно полностью насладиться этим временем года. А природа оживает, солнышко становится ярче и пригревает сильнее. Даже через лобовое стекло весенние лучики солнца приятно окутывают своим теплом, заставляя снять куртку.
— Мам, мои очки дома? — запивая съеденный гамбургер колой, спросил Слава.
— Да, здесь только мои, — не отвлекаясь от дороги, я протянула руку вверх, открывая отсек для очков, расположенный над зеркалом заднего вида.
Надевая солнцезащитные очки, хитро улыбнулась.
— Прости сынок…
— Мам… — протянул Слава, рассмеявшись в ответ.
Дорога почти пустая, немного машин сегодня. Доехали быстро.
— Я не буду рассказывать правду, а том, что тебя забирали бандиты и угрожали. Лишат еще родительских прав такую мать, — паркуя машину на стояке школы, сказал я.
— Это и никому не надо знать. Нам еще спасать Никиту.
Я припарковалась и повернулась к Славе. Внимательно смотрела на подростка, уверенного, что мы непременно вытащим Никиту из тюрьмы. Мне бы его юношеский максимализм. Мое материнское сердце не позволяло так уверенно об этом говорить. Я испытала незабываемый страх, увидев Славу сидящем на стуле в окружении этого головореза с пистолетом. Сердце больно сжалось, прокручивая в голове картинку произошедшего.
— Только ничего сам не предпринимая, пожалуйста, — положив руку на плечо подростка, сказала я.
— При всем моем желании не смогу, я ж буду здесь, — указывая пальцем на школу, ответил Слава.
— Я очень тебя прошу! Обещай мне!
— Хорошо…
Мы вышли из машины и направились в школу. Слава предъявил пропуск на входе. Мои паспортные данные записали в тетрадь.
Как только мы подошли к кабинету Алексея Вадимовича, раздался школьный звонок,
