Неожиданно мой суровый босс краснеет как мальчишка.
— Попытался воспроизвести, как сумел, — признается он.
Впервые с тех пор, как я устроилась в «Буян-медиа», мне удается полностью расслабиться и забыть, что Рома — мой руководитель. Мы просто разговариваем на разные темы, флиртуем и много улыбаемся. Словно не было тех недомолвок, разногласий и обид. И почему-то кажется, что только сейчас я узнаю его настоящего. Будто он позволил себе, наконец, действительно расслабиться и не контролировать каждое слово. Такое доверие невероятно льстит.
У моего босса обнаруживается шикарное чувство юмора, в меру едкое, в меру тонкое. Раньше мы или занимались любовью, или делами, разговаривали только на нейтральные темы, опасаясь зайти на запрещенную территорию. А теперь я открыла для себя еще одну его грань. И эта грань мне нравится. Ложится на благодатную почву.
Ничего вокруг не замечая, я наслаждаюсь изысканными блюдами и общением с мужчиной, от одного вида которого в груди становится горячее. Чувствую себя юной особой на первом свидании. А внутри что-то беспрестанно вибрирует: «Слишком похоже на счастье. Не верю! Неужели так бывает? Неужели это со мной?»
Глаза Романа тоже по-особому блестят, когда он смотрит на меня. Так, как может смотреть мужчина только на истинно желанную женщину. С огнем и предвкушением. И от этого моя душа поет. Особенно теперь, когда я начинаю осознавать, что для него это не просто интрижка и приятное приключение, а нечто большее.
Еда здесь совершенно потрясающая, но, стыдно признать, мы не отдаем ей должное в полной мере. Смотрим на друга и едим, словно куда-то очень торопимся. Понятно, куда… Воздух наэлектризовался от наших взглядов, которые совершенно не сочетались с цивилизованными темами для беседы.
— Может, домой? — предлагает Рома, когда мы заканчиваем с десертом.
У меня по телу бегут приятные мурашки и пальцы становятся такими слабыми, что я едва не роняю маленькую вилочку с нанизанной на зубец ягодой.
Домой?
Нет! Я не буду спрашивать куда: к нему, ко мне… Пусть решение будет на его усмотрение.
— Тогда я на минутку, нужно припудрить носик, — улыбаюсь я и, прихватив сумочку, направляюсь в уборную.
Та самая рыжая девица из соседнего зала входит следом. В большом зеркале, занимающем всю стену, я отлично вижу, как она провожает меня взглядом. Презрение, недоумение, и… злость? Кажется, смотрит так, будто я грохнула ее мастера маникюра вместе с косметологом. Странно…
Скрывшись в кабинке, пытаюсь припомнить, можем ли мы быть знакомы? Может, это моя бывшая одногруппница, сменившая имидж, а я с ней не поздоровалась? Или коллега с первой работы?
Был однажды неприятный случай: после вечера встречи выпускников одногруппники предъявили мне, что якобы я зазналась. И все только потому, что не активничала в чате и в итоге вовсе не приехала. Да только я банально не имела такой возможности. Была слишком занята работой, никак не вырваться, но им же не объяснишь. Уехала в Москву, значит, зазналась — и точка.
Зазналась, так зазналась. Что, с ними спорить, что ли? Обидно, но что я тут могу поделать? Каждому лично объяснить, что ипотека сама себя не выплатит? Глупо. Взрослые люди, должны понимать, что не всякая работа подразумевает стабильность. Ну нет у меня выходных в выходные, а праздников в праздники. Я ведь не одна такая.
Выхожу из кабинки с некоторой опаской, но рыжей девицы, возненавидевшей меня с первого взгляда, у раковин нет. То ли она уже ушла, то ли зло пыхтит в соседней кабинке? На всякий случай спешу на выход. Мало ли, еще обрызгает ядом… Не хочу с ней сталкиваться.
Роман помогает мне одеться, не упуская возможности скользнуть рукой по телу, чуть пощекотать. Незаметно для окружающих.
Его забота и внимательность мне льстят. Чувствую себя настоящей женщиной. Желанной и, хочется верить, любимой. Или я тороплю события?
Кто бы мог подумать, что я такая романтичная! Это ведь мне совершенно не свойственно. Кажется, Снежная Королева окончательно растаяла.
На краю сознания колеблется мысль. А может, действительно стоит опустить вожжи и довериться ему? Поддаться чувствам, эмоциям? Задвинуть сомнения куда подальше? Побыть женщиной, которой не нужно все контролировать. Сделать глупость, в конце концов! Сколько уже можно себя держать в узде?
Разве я хоть раз пожалела, что тогда в уютном спальном вагоне наших железных дорог совершила нечто невообразимое? Да я настолько хорошая девочка, что тот секс кажется мне подвигом!
Мысли уходят в горизонтальную плоскость, и я краснею.
— Ужасно хочу тебя поцеловать, — шепчет босс уже на улице.
Поддаюсь порыву и поворачиваюсь к нему. Гляжу в глаза снизу вверх. Предлагаю:
— Так сделай это, раз так хочется.
Мой голос звучит низко и соблазнительно. Я не нарочно. Просто так само по себе выходит. Мы не подростки, чтобы упоенно целоваться на улице, взрослые, ответственные люди, но неожиданно поддаемся страсти.
Роман набрасывается на меня так, что я издаю сдавленный стон. От его поцелуя мое тело приходит в восторг и требует продолжения. Соски болезненно упираются в чашечки бюстгальтера, словно стремясь вырваться на свободу. Столкнуться с его разгоряченной кожей. Внизу живота томительно тянет, а нежный шелк белья становятся влажным. Еще немного, и я позволю ему взять меня прямо здесь — на капоте машины.
— Рома…
Первой разрываю поцелуй, не выдержав. Я едва не хнычу, так хочу его. Гляжу на мужчину безумным от страсти взглядом, не в силах продолжить мысль. Кажется, он все понимает. И в состоянии примерно таком же.
— Поехали, а то я за себя не отвечаю, — говорит без малейшей улыбки.
А потом вдруг дотягивается до моих губ и клеймит их коротким, но властным, многообещающий поцелуем. Как будто печать поставил и подпись! “Я такой-то, такой-то, подряжаюсь устроить вам, гражданка Радская, вечер и ночь счастья и радости. Вы обалдеете!”
Садясь в машину, глупо улыбаюсь от собственных фантазий и ничего не могу с собой поделать. Поцелованные губы приятно покалывает, и они сами расходятся в стороны, сигнализируя миру о том, как их хозяйка счастлива.
Рома выруливает с парковки, а я смотрю в окно, любуясь красотой заведения, и вдруг натыкаюсь на взгляд той самой рыжей девушки. Она стоит на крыльце и дымит парилкой, провожая нашу машину задумчивым взглядом.
— Ты ее знаешь? — интересуюсь у Романа.
— Кого? — Он принимается вертеть головой.
— Ту девушку на крыльце. Странная она какая-то…
Гляжу туда, куда указала, но крыльцо ресторана уже пустое.
— Ушла, — констатирую факт.
А может, мне показалось? Есть же люди, у которых всегда такое выражение лица, будто они ненавидят весь мир. Или ей неудачную подтяжку сделали, вот и выглядит теперь так, будто что-то замышляет, а на деле ничего такого.
Была у меня коллега по работе. Кольнула ботокс не в специализированном заведении, а на квартире, чтобы разгладить складку на лбу, а в итоге получила неподвижный взгляд, от которого коллеги вздрагивали, думая, что в чем-то виноваты. Вдруг и здесь подобный случай?
А через минуту я и думать забываю об этой девице, потому что правая рука Романа ложится мне на колено. Босс ведет авто, не отрывая глаз от дороги, а его рука живет своей жизнью. Приятно массирует мое колено, поднимается выше, проходится пальцами по внутренней стороне бедра.
Я сглатываю, едва сдержавшись, чтобы не податься вперед — навстречу этим умелым пальцам. Невероятно шаловливым и ласковым. Знающим, где и как нажать, где погладить, чтобы раскрутить тугую спираль внизу живота и закрутить меня в водоворот страсти.
С одной стороны, немного неловко сдерживаться и не ерзать по сидению, а с другой… с этим мужчиной с самого начала было легко говорить о желаниях и не стыдно демонстрировать их.
Его рука проходится снова к колену и обратно, будто горячим утюгом разглаживая ткань и пылающее под ней тело. Проворные пальцы чуть отодвигают край ужасно мешающей узкой юбки. Ее ткань плотно натягивается, не давая мужчине действовать полноценно. Зато, когда горячие пальцы касаются прикрытой лишь капроновыми колготками кожи, я прикусываю губы. Это невероятно возбуждает. До темных мушек перед глазами.
